Откровенно. Автобиография - Андре Агасси

Полицейский быстро выписывает мне штраф за превышение скорости.

— Не в первый раз, — говорю я Джилу. Он качает головой.

В Кингмане мы идем в Carl’s и заказываем внушительный обед. Мы оба любим поесть, к тому же питаем тайную слабость к фастфуду. Загружаем в себя целый вагон калорий, заказывая одну жареную картошку за другой, снова и снова наполняя стаканы лимонадом. Когда Джил с трудом забирается обратно в «корвет», я понимаю, что мы здорово опаздываем. Надо нагонять. Я выжимаю газ и вылетаю на шоссе 95. Две сотни миль до Скоттсдейла. Два часа пути.

Двадцать минут спустя Джил вновь крутит пальцем у виска.

И вновь встреча с полицией. На сей раз патрульный, взяв мои права и документы на машину, интересуется:

— Давно ли вас в последний раз штрафовали за превышение скорости?

Я смотрю на Джила. Тот хмурится.

— Два часа назад — ведь это не так давно, да? Значит, недавно.

— Ждите здесь.

Он уходит в свою машину, минуту спустя возвращается:

— Вам придется вернуться в Кингман для встречи с судьей.

— Что? В Кингман?

— Пройдите, пожалуйста, со мной.

— Пройдите? А как же машина?

— Ваш друг ее поведет.

— Но, может быть, я могу просто следовать за вами на машине?

— Сэр, вы будете слушать то, что я говорю, и делать то, что я приказываю, только в этом случае вам не придется следовать в Кингман в наручниках. Вы сядете на заднее сиденье моей машины, а ваш друг поедет за нами. Сейчас. Пойдемте.

Я сижу на заднем сиденье патрульной машины. Позади нас едет Джил на «корвете», который обтягивает его, будто корсет из китового уса. Мы застряли в забытой богом дыре, у меня в ушах звучит мерзкое треньканье банджо из фильма «Освобождение»[24]. Через сорок пять минут добираемся до городского суда Кингмана. Вслед за полицейским я вхожу в боковую дверь и оказываюсь перед маленьким пожилым судьей в ковбойской шляпе, чей ремень украшает пряжка размером с блюдце.

Банджо звучит еще громче.

Шарю взглядом по стенам в поисках сертификата или любого другого документа, удостоверяющего, что я действительно в суде, а этот человечек и вправду судья. Но на стенах висят лишь чучела диких животных.

Для начала судья обрушивает на меня град вопросов:

— Вы собираетесь играть в Скоттсдейле?

— Да, сэр.

— Вам уже приходилось участвовать в этом турнире?

— Да, сэр.

— Какое у вас место в турнирной сетке?

— Простите?

— С кем вы играете в первом раунде?

Судья оказывается большим поклонником тенниса. Кроме того, он пристально следит за моей карьерой. По его мнению, я просто обязан был победить Курье на Открытом чемпионате Франции. У него есть собственное мнение о Коннорсе, Лендле, Чанге, о современном состоянии тенниса и нехватке великих игроков в Америке. Потратив двадцать пять минут на то, чтобы вывалить передо мной свои мысли по этим животрепещущим вопросам, он спрашивает:

— Кстати, не могли бы вы оставить автограф? Для моих детей.

— Пожалуйста, сэр… Ваша честь.

Я ставлю автографы на всем, что он раскладывает передо мной, и жду приговора.

— Хорошо, — произносит судья. — Я приговариваю вас к тому, чтобы порвать всех в лоскуты на турнире в Скоттсдейле.

— Простите, я не… я имею в виду… Ваша честь, я ехал сюда, возвращался на тридцать с лишним миль назад, думая, что меня посадят в тюрьму. Или хотя бы оштрафуют.

— Нет-нет-нет, я просто хотел встретиться с вами. Тем не менее пусть лучше ваш друг ведет машину дальше. Если вы получите сегодня еще один штраф за превышение скорости, боюсь, вам придется задержаться в Кингмане на долгий срок.

Выхожу из суда и мчусь к «корвету», в котором меня ждет Джил. Я объясняю: местный судья — фанат тенниса, он всего лишь хотел познакомиться со мной лично. Джил думает, что я вру. Прошу его поскорее увезти нас как можно дальше от здания суда. Он медленно трогается. Джил — аккуратный водитель. К тому же встреча с Фемидой посреди Аризоны так напугала его, что всю дорогу до Скоттсдейла он держит скорость не выше семидесяти двух в час.

Разумеется, на благотворительную игру я опоздал. Теннисную форму натягиваю недалеко от стадиона, на подъезде к стоянке. Мы останавливаемся у будки охраны и говорим, что меня ждут, я — один из игроков. Он не верит. Приходится предъявить ему водительские права (которые все еще со мной лишь по счастливому стечению обстоятельств). Только после этого нас пускают на территорию стадиона.

— Не волнуйся насчет машины, — Джил хлопает меня по плечу. — Я о ней позабочусь. Играй.

Я хватаю теннисную сумку и рысью убегаю со стоянки. После Джил сказал мне, что слышал аплодисменты, когда я вышел на корт, — несмотря на то что окна в машине были закрыты. В тот момент, признавался он, до него дошло, что именно я пытался ему сказать. После встречи со старым судьей, после того, как стадион взорвался криками при моем появлении, он все понял. До этой поездки Джил не ожидал, что я живу настолько сумасшедшей жизнью. Он действительно не знал, на что подписывается.

— Это нас обоих касается, — ответил ему я.

В СКОТТСДЕЙЛЕ мы отлично проводим время. Ближе узнаем друг друга, как это бывает в путешествиях. Во время одного из дневных матчей я, остановившись, жду, пока служитель поднесет зонт туда, где сидит Джил: его кресло — на открытом солнце, и он обливается потом. Увидев зонт, Джил смущается, затем, взглянув на корт, видит, как я машу ему рукой, все понимает и улыбается в ответ во все тридцать два зуба. Мы оба хохочем.

Однажды вечером мы отправляемся ужинать в Village Inn. Уже поздно, так что заказанная нами трапеза — нечто среднее между ужином и завтраком. Тут в ресторан вваливается четверка парней, усаживается через столик от нас и начинает упражняться в остроумии по поводу моей прически и одежды.

— Может, он гей? — спрашивает один.

— Точно, педик! — отзывается его товарищ.

Джил прокашливается, вытирает рот салфеткой и предлагает мне заканчивать трапезу в одиночестве. Он уже поел.

— Ты уже сыт?

— Не хотелось бы драться на пустой желудок.

Когда я заканчиваю есть, Джил заявляет, что у него есть дело к парням за соседним столиком.

— Если что, не переживай, — говорит он. — Я знаю дорогу домой.

Джил медленно встает и подходит к тем четырем парням, облокачиваясь об их стол. Тот жалобно скрипит. Он выпячивает грудь и раздраженно произносит:

— Вам нравится портить людям ужин? Вас это забавляет, не так ли? Ну, что ж, теперь я сделаю то же самое. Что это тут у вас? Гамбургер?

Он берет бургер с тарелки одного из парней и отхватывает половину одним укусом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});