Трудовые будни барышни-попаданки 4 - Ива Лебедева

трудно, он иногда не рассказывает подробности.

— И трудно, и опасно? — уточнила Лизонька.

— Да, — честно ответила я.

Миша вернулся вечером. Сообщил, что иностранные мерзавцы выдворены, а их российские сообщники и участники клуба наказаны административно. Покойницу подняли со дна и увезли погребать за казенный счет. Агент Шервуд награжден генерал-губернатором — я вспомнила, что следующим его приключением станет раскрытие Южного общества декабристов, и заранее испугалась: не придется ли и тут Мише стараться. Аракчеев сдержал слово: розыскные уведомления на Василия, уволенного со службы по закону, и будущую звезду женской хирургии отозваны. Более того, Василисе выписана вольная, которую Аракчеев передал мужу с нарочным в числе прочих документов.

— Замечательно, — прокомментировала я. — Тебя-то самого не повысили?

— Пока нет, — усмехнулся Миша, — но двухдневный выходной я выпросил. Да, еще маленькое дело осталось.

Супруг оказался достаточно бодрым, чтобы после ужина отправиться в спортзал, пригласив туда Павлушу и Антошу. Закрыл дверь, повелел:

— Надеть шлемы, перчатки, вставить капы. И помириться за пять минут.

Павел эти дни не спорил, не стал возражать и сейчас. Антон заметил, что в голову бить Волгина не будет.

— Не сомневался, — кивнул супруг, — побыстрей.

Помирились за минуту — Антоша пропустил один в фейс, а Павлуша свалился на татами и, когда Михайлов, сняв перчатку, протянул руку, принял помощь. После чего Миша использовал не самую любимую им бюрократическую формулу: «Произошедшее предать забвению». Парни согласились.

* * *

В эти выходные в Новую Славянку пожаловал новый Мишин приятель — генерал от кавалерии Александр Бенкендорф. Я уже получила представление о его биографии и поняла, что будущие труды по организации и управлению жандармским корпусом — не самые интересные страницы его жизни. Увы, как отделаться от штампов из школьных учебников?

— Мушка, — заметил супруг, — если ты намерена всерьез менять историю, возможно, он так и не возглавит III отделение императорской канцелярии. Пока что это знаменитый генерал, к счастью — от кавалерии, столь же знаменитый ловелас и неплохой администратор.

— Менять историю будем вдвоем, одной не справиться, — ответила я. — А почему к счастью, что от кавалерии?

— Особо ответственный род войск: даже рядовой отвечает не только за себя, но и за четвероногого. Трезвый взгляд на мир. Как сказал наш современник, не помню кто: «Лошади не патриоты, не поев сена, не стронутся с места». Плюс разведка, постоянно неожиданные ситуации, необходимость реагировать, все такое…

Я отнеслась к гостю с некоторым скепсисом, но он быстро рассеялся. Александр Христофорович был любопытен и наблюдателен. Предвидя незаданный вопрос, откуда такие богатства, я рассказала ему в общих чертах о своей торгово-промышленной империи, а он выслушал внимательно, поделился своими соображениями о развитии Поволжья и предположил, что было бы разумно перенести столицу России в Нижний Новгород.

Я еле сдержала смех. В далеком студенчестве прочитала «Русскую правду» декабриста Пестеля и запомнила из этого обширного труда, лишь что революционеры-дворяне тоже сделают столицей этот город, правда переименовав во Владимир. А ведь если будет как будет, то Бенкендорфу предстоит допрашивать Пестеля.

Обед был подан достаточно рано. Мы надеялись удивить гостя, и нам это удалось. Официант снял клош, Александр Христофорович взглянул на блюдо, втянул ноздрями аромат и воскликнул:

— Не ожидал увидеть у вас такого восточного гостя!

А когда отведал, то добавил:

— Не пробовал двадцать лет!

Удивительным блюдом оказался карп-белка в кисло-сладком соусе. Его приготовил кулинарный гений Родион. Обычный кухонный мальчишка-помощник, доставшийся мне вместе с одним из приобретенных имений. Талант открылся случайно: была пролита пропитка к торту, и Родя за пятнадцать минут сымпровизировал новую из нескольких сиропов, настоек и протертых ягод. После этого ворчливой Маше пришлось потребовать другого чернорабочего, а Родион только виртуозничал.

Вот и вчера — я рассказала ему о таком императорском угощении, как карп-белка, Родя записал, даже, наморщив лоб, нарисовал со слов и сделал ресторанный шедевр.

Кисло-сладкий карп сподвигнул гостя на рассказ о приключениях своей юности — путешествии до самых отдаленных границ империи, в том числе о том, как его угощал комендант китайской Кяхты, правда, рыбешка на фарфоровом блюде была попроще.

Поведал и о других приключениях, поражавших не меньше любых военных подвигов. Например, задержавшись в Тобольске, решил увидеть Ледовитый океан, купил лодку, взял слугу, рисовальщика, двух казаков и пустился в путь по Иртышу и Оби. Доплыл до тундры и оленеводческих чумов, испортившаяся погода подсказала, что пора возвращаться. И никаких тебе спутниковых телефонов для вызова МЧС, только бедные остяки, поголовно больные сифилисом, некоторые увидевшие русских первый раз в жизни.

Беседа продолжилась на послеобеденной прогулке. Карп, приготовленный по-китайски, стал не единственным сюрпризом. Прошли по аллее, и тут с задорным свистом выскочил поезд. Александр Христофорович не знал, как лучше: смотреть на него или все же прокатиться, но тут появилась Лизонька, прилежно выгуливавшая братиков.

— Маменька, а можно нам тоже, немножко?

После такого отказаться от поездки было бы странно, и Бенкендорф проехал круговую версту.

Заглянули к ученикам. Гостя интересовали рукопашные умения, которые он и наблюдал, и испытал на себе при первой встрече с Мишей. Антон Михайлов и пара наиболее преуспевших парней устроили показательное выступление с ударами и захватами. Александр Христофорович глядел с интересом, но заметил, что такое искусство полезно разве что скрутить вооруженного безумца, да еще может пригодиться абордажным командам.

А далее последовало самое главное, зачем, собственно, Миша и пригласил известного генерала Наполеоновских войн. Неподалеку от секретной мастерской был оборудован тир. За двадцать шагов от столика, накрытого рогожей, выстроились мишени из простеньких реек, одетые в чучельную рвань, всего пятнадцать штук.

— Александр Христофорович, — спросил супруг, — представьте, что вы командуете драгунами и это противник, которого следует поразить из ружей или пистолетов. Сколько бойцов должно быть в вашей шеренге для эффективного залпа?

— Не меньше двадцати, — ответил генерал. — Причем, по моему опыту, будет задето меньше половины супостатов.

К столу подошел пожилой мастер Федосеич, с большими коррупционными трудами переведенный с Сестрорецкого завода, и ученик Иван Никольский. Миша сдернул ткань, все взяли револьверы, я улыбнулась и заткнула уши.

— Хотел спросить об этой странной… — начал Бенкендорф, но последующие четыре-пять секунд говорить ему оказалось невозможно. Загрохотало, стрельбище окутало облако черного дыма — с бездымным порохом пока не экспериментировали.

На «голове» и «груди» каждой мишени были закреплены маленькие глиняные горшочки с протертой клюквой. Осколки разлетелись, «кровь» облила супостатов.

— Видите, Александр Христофорович, как три человека,