Странные вещи - Эли Браун

Почему гнусы называют меня лягушкой?

Клевер надеялась услышать от отца ответы, но Константин удалился в полном молчании.

– Почему она не ограничилась тем… – Клевер подняла лицо к небу и позволила отцу растаять, слившись с неугомонным ветром. – …чтобы просто быть моей мамой?

* * *

Утром, с урчащим от голода желудком, Клевер стала спускаться к казавшемуся медным озеру и травянистой равнине, окруженной густым лесом, – южной границе Сеханна.

– Нам нужно пройти прямо здесь, чтобы добраться во-он до того горного перевала, – объяснила Клевер Сюзанне, которая выглянула из своего укрытия в кармане дорожного мешка. – На первый взгляд все довольно просто.

Но Клевер не говорила ни на одном из индейских языков, а сейчас она буквально кожей чувствовала, что из леса за ней наблюдают. Не считая нескольких одиноких тополей, спрятаться в прерии было негде. Здесь Клевер была бы, как на ладони, видна за несколько миль. Пройти через лес было гораздо безопаснее, но вход в лес охраняли дозоры Сеханна. Сталкиваться с ними не хотелось.

– Если пойдем напрямик, по траве, нас, возможно, пропустят, и к вечеру мы доберемся до Винного болота.

Правда, Винное болото было печально известно тем, что убивало беспечных глупцов, рискнувшись забраться поглубже. Но Клевер заставила себя не думать об этом и стала спускаться по склону к равнине. Скорость была ее единственным преимуществом.

Сухая и густая, словно медвежья шкура, трава доходила ей до локтей, но идти не мешала. Спелые колоски с треском лопались, роняя давно созревшие семена.

Пресноводная гадюка радостно соскользнула на сухую землю. Она поползла вперед, исследуя вырытые полевыми мышами норы. Клевер немного завидовала. Вот бы и ей проползти так же, незамеченной. Вместо этого она шла, оставляя за собой, как чернохвостый олень, широкую полосу утоптанной травы.

Когда поблизости не было никакого убежища, раздался звук, заставивший ее остановиться, – непонятное сухое царапанье. Клевер затаила дыхание, прислушалась. То был тревожный, трескучий скрежет костей, но Клевер не могла понять, откуда он слышится.

– Сюзанна, ты это слышишь?

– Дрянь, – пискнула Сюзанна.

Над ними мелькнула стремительная тень, и Клевер обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как к ней подлетает Стервятник. Его голова была сделана из молотка-гвоздодера, и ударил он им очень сильно. Сбитая с ног, Клевер покатилась по траве. Медленно (голова раскалывалась от боли) она поднялась и поняла, что окружена. Над головой кружил Стервятник, а из травы выглядывали еще три гнуса: Заяц, Белка и старый облезлый Гончий пес. Они даже и не пытались маскироваться под живых: в шкуры давно умерших животных были накрепко вшиты сломанные молочники и подсвечники, потертые коврики и помятые формы для выпечки.

– Это оно? – проскрежетал Заяц.

Пес кружил на месте, нюхая следы на земле.

– Да, да, да.

Стервятник подлетел ближе, и Клевер попыталась не выпускать его из вида. После его нападения у нее ужасно болела голова. Следующий удар мог бы убить ее. Словно почувствовав страх Клевер, Пресноводная гадюка крепко обвилась вокруг ее ноги ниже колена.

Если ее яд не действовал на Сюзанну, значит, он был бесполезен и против этих тварей.

Клевер открыла карман, где лежала Сюзанна.

– Сюзанна? Можешь помочь? Прямо сейчас!

Но Сюзанна не выскочила, готовая дать бой. Удивительно, но Кукла свернулась клубочком и дрожала.

– Ты что же, боишься гнусов?

– Хлам! Мерзкое барахло! – расплакалась Сюзанна и обхватила голову руками.

– У нас проблемы, – сказала Клевер, и в тот же миг Стервятник бросился на нее. Правда, молоток не попал в цель, зато когти-вилы вцепились в плечо Клевер, поволокли по траве и чуть было не подняли в воздух – но не удержали. Девочка снова упала.

Пес схватил ее за штанину и, рыча, дернул. Заяц вцепился зубами в косу, и Клевер оказалась зажатой между гнусами, растянутая, словно бельевая веревка.

Пресноводная гадюка бросилась на Гончего пса. Острые зубы без труда пронзили сухую шкуру, но не справились с металлическим каркасом под ней. У Клевер заныли зубы – это отдалась в них боль змеи. Тут же ей на грудь прыгнула Белка. Клевер попыталась ударить ее, но тварь легко увернулась.

– Это оно, – сказала Белка. – Это то, чего хочет Госпожа.

– Это не лягушка, – проворчал Заяц, не выпуская косу Клевер.

– Пахнет лягушкой, – возразил Гончий пес. – Да, да.

– Госпожа хочет, чтобы лягушка умерла? – спросил Заяц.

– Мы были мертвые, когда она нашла нас, – ответила Белка.

– Она слишком тяжелая.

– Так разорвем ее на куски, – предложила Белка. – Пусть солнце высушит. Штопальщица потом сошьет все вместе.

– Да, да, – повторяла Гончая.

Белка открыла пасть, и Клевер увидела, что вместо зубов у нее – ножницы. Она отшатнулась, пытаясь уберечь горло от чудовища, и ножницы цапнули ее за руку. Клевер взвыла от боли.

И тут в воздухе просвистела стрела, пронзив Белке шею. Еще одна стрела пригвоздила к земле Зайца. Клевер поднялась на ноги, и тут ружейный выстрел пробил Гончей грудь, сделанную из умывальника. Пес взвизгнул и бросился прочь.

Повернувшись, Клевер увидела своих спасителей – небольшую пешую группу разведчиков Сеханна, ощетинившуюся оружием. Непохоже было, что индейцы рады встрече.

Стервятник спикировал к стоявшей впереди хмурой молодой женщине с длинным копьем в руках. Стремительным броском она сбила летящего хищника и оторвала ему крылья.

Брезгливо держа извивающегося Стервятника в вытянутой руке, женщина выдернула из растрепанных перьев голубую нить. Птица поникла и развалилась на части, которые больше не двигались.

Один из индейцев побежал вслед за Гончей, а трое других окружили Клевер, наставив на нее ружья.

На убившей Стервятника молодой женщине был нагрудник из игл дикобраза и широкие серебряные браслеты – знак славного воина. Косы ее украшали бусины, выточенные из оленьего рога. Индианка кивнула, и один из воинов, схватив вещи Клевер, стал их обыскивать.

– Qui es-tu?[7] – спросила молодая женщина.

Клевер покачала головой.

– Меня зовут Клевер Элкин, я не говорю по-французски. Я прошу разрешения пройти к Винному болоту. А кто вы?

Пристально посмотрев на Клевер, женщина ответила:

– Маргарет.

– Благодарю вас за помощь, Маргарет. Я страшно тороплюсь.

– Ты одна?

– В каком-то смысле, – ответила Клевер.

Как раз в это мгновение Пресноводная гремучая гадюка высунула голову из-под ее рубашки. Один из индейцев от неожиданности выронил мешок, потому что из него, сонно тараща глаза, выбралась Сюзанна. Увидев уничтоженных гнусов, Кукла храбро повернулась к индейцам, приняв боевую стойку.

– Сюзанна, подожди! – попросила Клевер.

Но Сюзанна уже схватилась за наконечник одного из копий и вырвала его из рук воина.

– Не плачь, Сюзанна-золотце, – запела Клевер, и Сюзанна с сердитым видом вернулась к ней.

– Не боюсь, – буркнула Кукла.

– Я знаю, что ты не боишься. Но мы не ссоримся и это не схватка, – заверила ее Клевер. Она подняла Сюзанну и посадила на плечо. Раздосадованная Кукла напоследок разломила наконечник пополам и бросила на землю обломки.

Невозмутимые воины не могли скрыть удивления и разом взвели курки, ожидая команды стрелять.

– Ты ведьма, – сказала Маргарет.

– Я не ведьма. Я просто очень тороплюсь.

– Почему гнусы охотятся на тебя? –