КРАСИВЫЕ, ДЕРЗКИЕ, ЗЛЫЕ - Анна ЛИТВИНОВЫ

   Несмотря на то, что Инна Петровна старательно избегала называть собеседника по имени и по ее словам даже его половую принадлежность невозможно было идентифицировать, в груди Алисы екнуло: «Это она – Валентина!»

   Девушка вслушивалась в каждое слово пенсионерки, пытаясь отыскать хоть малейшую зацепку: откуда звонит племянница Инны Петровны? Где она сейчас находится?

   Но нет.

   – Давление у меня нормальное... Желудок не побаливает... Чувствую себя хорошо... Да нет, не надо никаких денег, это будет совершенно лишнее!..

   Когда Инна Петровна попрощалась, положила трубку и повернулась к гостям, выглядела она смущенно. А тут и Алиса с невинным видом задала вопрос в лоб:

   – Кто вам звонил?

   Пенсионерка отвела глаза.

   – Одна моя подруга... Из Бишкека... Еще институтской поры... Никто из вас ее не знает...

   «Ага, – насмешливо подумала Алиса, – подруга-пенсионерка из нищего Бишкека денег в Москву хотела прислать... – И вспомнила другие уроки психолога из «альма-матер» Теплицына: – Многословное и разветвленное объяснение – верный признак лжи... Когда говорят правду, отвечают кратко: «подруга». А Инна Петровна и «институтскую пору» приплела, и «Бишкек», и «никто из вас ее не знает»... Можно к гадалке не ходить: это наверняка была она, Валентина Поленова. Интересно, засекли ее звонок хитрые приборы моего детектива?»

* * *

   Хоть и имелось у Алисы сильнейшее искушение позвонить сыщику немедленно, как только она вышла из квартиры пенсионерки, по мобильнику, она отложила звонок на следующее утро. В десять частный детектив был уже в офисе. Алиса спросила:

   – Что нового?

   – О, а я как раз собирался вам звонить.

   – Что-нибудь случилось?

   – Наш объект вышел на связь.

   «Ура: я не ошиблась».

   – И?..

   – Распечатку разговора я готов предоставить вам завтра. Но, предупреждаю сразу, в самой беседе нет ничего интересного.

   – Я почему-то так и думала... А номер телефона, с которого она звонила? – нетерпеливо спросила Алиса. – Вы его засекли?

   – Да, я определил его.

   – Вы можете мне сказать его прямо сейчас?

   – Пожалуйста. Как хотите. Но, предупреждаю сразу, это всего-навсего телефон-автомат.

   – Вы можете определить город, где он находится? Улицу, дом?

   – Как раз этим я сейчас и занимаюсь.

   – Когда вы мне расскажете все?

   – Приезжайте ко мне в офис завтра. Насколько я понимаю, моя работа закончена?

   – Правильно понимаете.

   – Тогда я жду, что вы со мной расплатитесь. И, – детектив хмыкнул, – рассчитываю на премию.

   – Если только вы не скажете мне, что телефон-автомат установлен где-нибудь на Пятой авеню. Или на Елисейских Полях.

   – Нет, насколько я понимаю, в гораздо более спокойном месте.

   – Где?

   – В маленьком городе на юге Испании.

* * *

   Муж от Алисиной идеи – ехать в Марбелью, искать Валентину – в восторг не пришел. Комментарий за вечерним чаем (его Алиса соорудила сама, без помощи домработницы, и даже тортик испекла, правда, из покупного слоеного теста с прослойкой из покупного же крема) последовал самый уничижительный: «По-моему, ты заигралась в свои детские игрушки». Однако опытные жены – а Алиса не без оснований к таковым себя причисляла – прекрасно знают: ворчание мужей, даже богатых, на конечный результат не влияет. Поэтому Вадим мог по-всякому демонстрировать свой скепсис в связи с ее поездкой, но разубедить Алису не сумел. Она поедет в Марбелью – и точка. Да, шансы на успех мизерные, а сама затея «попахивает бабьей дурью» – с данной критикой она охотно согласилась. И, преданно заглядывая мужу в глаза, спросила:

   – Но ты же, Вадик, не деспот, чтоб просто мне денег не дать?

   Супруг слегка стушевался, и Алиса мигом просекла: а ведь и правда, гад, подумывал, чтоб ее кредитку «стопануть». Ну, мужики, мелко вы плаваете... И она спокойно произнесла:

   – Ты, конечно, можешь начать закручивать гайки. Только тебе ведь, Вадечка, самому скучно будет.

   – Скучно? – не понял муж.

   – А то! Жена-дворняжка – такая тоска... Правда, что ли, хочешь, чтоб я безвылазно при тебе пребывала, ни единой собственной мысли, и чеки от косметологов в папку подшивала?

   – Ну, этого от тебя не дождешься, – буркнул супруг, – а не мешало бы.

   – Нет, я серьезно, могу остаться, – продолжала гнуть свою линию Алиса. – И даже суп тебе могу сварить. Но только дуться буду. И на жизнь жаловаться. Днем и ночью. Самому ж тошно станет. Так, может, я лучше поеду, а?

   – Ох уж мне эти бабские решения, – хмыкнул Вадим. – Ни ума, ни логики, ничего...

   – Так отпустишь? – просияла она.

   – Да езжай ты, – отмахнулся он, демонстративно закрываясь «Коммерсантом», – хоть в Марбелью, хоть в Шмарбелью, хоть в Антарктиду.

   Однако тортик, кулинарный примитив, умял с удовольствием.

   «Ура», – мелькнуло у Алисы.

   Но «ура» получилось не ликующим, а скучным, проходным. Потому что не появилось особой радости от победы над мужем. Алисе вдруг показалось: все ее тщательно выверенные речи с Вадима, словно с гуся вода, скатились. И если б он решил НЕ ОТПУСТИТЬ – придумал бы как. Иным путем, чем ее кредитку блокировать. А раз не возражает против ее поездки, значит, она ему тоже выгодна. Интересно только, в каком ключе? По бабам, что ли, хочет всласть походить, пока супруга в отъезде? Или в бизнесе какой-то виток намечается – столь крутой, что лучше на это время жену прочь из страны отправить? «Впрочем, плевать на его мотивы, – решила Алиса. – Я еду в Марбелью, и это главное».

   И тем же вечером заказала себе билет до Малаги, ближайшего к Марбелье аэропорта.

   И, уже сидя в самолете, самокритично подумала: «А все-таки мы, бабы, – большие дуры».

   Потому что хоть и ехала по делу (почти что на дело!) , а ведь даже краешком сознания не представляла, что предпринять. Каким образом искать Валентину, песчинку в плотной гуще испанской жизни...

   «Но, впрочем, когда это я сдавалась? Тем более так быстро?»

   И Алиса улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд стюардессы и потребовала принести неизбежную в международных перелетах бутылочку «Бейлиса».

* * *

   По поводу фешенебельного испанского курорта Алиса вынесла вердикт в первый же вечер: «Ну и тоска! Как только люди тут живут?»

   Марбелья оказалась типичным пенсионерским местечком, можно даже герб для нее нарисовать: скучно-полосатый зонтик от солнца, а под ним – артритные дедок с бабкой. Выглядят старички классически, по-европейски: оба убелены сединами, с иссохшими конечностями, помутневшими от времени обручальными кольцами и с пляжными сумками от неподдельного «Луи Вюиттона». Вот для таких курортников Марбелью, видно, и строили – все здесь чинное, скучное, предсказуемое...

   Если гостиница или дорогие апартаменты, то здание обязательно стоит вдоль набережной, а балконы смотрят на море. Если популярный в городе ресторан, то белые крахмальные скатерти на столах неизбежны, как и официанты в наглаженных фраках. И даже редкая молодежь здесь, в царстве пенсионеров, на удивление робка и носит свои традиционные фишки-фенечки-клепки вроде бы даже с опаской. Будто боятся, что деды заругают.

   «Чтоб эта Валентина, криминальное отродье, решила тут жить?! Судя по рассказам тетушки и тому, что она совершила, характер у нее, как говорят психологи, моторный. И остаться в эдакой скучище навсегда? Маловероятно», – подумалось Алисе первым же вечером.

   Она коротала время в еще одной курортной неизбежности – на набережной, в кафешке, выставившей свои столики прямо на пирсе. Вечерний морской ветер порывался похитить скатерти (безуспешно: их намертво пришпилили специальными прищепками) и вырывал у посетителей салфетки.

   «Маргарита» в вызывающе чистом бокале оказалась безупречной – даже сахарная кромка по краю стакана выстроена будто по линеечке. Старички – а средний возраст посетителей, за вычетом Алисы, явно переваливал за семьдесят – чинно читали прессу и с детским любопытством наблюдали за поведением чаек.

   «Что Валентине здесь делать? – подставляя лицо соленой прохладе, продолжала гадать Алиса. – Просто жить, тратить деньги, гулять по набережной?.. Вряд ли. Не тот, совсем не тот у нее характер... Да и никаких денег не хватит, даже тех, что они тогда украли. В Марбелье даже пол-лимона долларов копейками кажутся. Вон вшивая «Маргарита» в кафе у моря – и то пятнадцать евро стоит. А сколько же, интересно, тогда квартира тут тянет? Учитывая, что богатые пенсионеры со всей Европы сюда подваливают, чтоб кони двинуть «с видом на море»? Наверно, самая захудалая – никак не меньше полумиллиона евро. То есть примерно столько, сколько эта гадина тогда, одиннадцать лет назад, и загребла... Но что-то очень я сомневаюсь, что наша Валечка оказалась шибко предусмотрительной – и сумела те денежки сберечь-приумножить...»