Возвращение «Викинга» - Петер Жолдош

И если я волей судьбы попал на первобытную планету, то должен был в первый же день вспомнить о древнейшем помощнике человека и вызвать его к жизни. Впрочем, я слишком придирчив к себе. Как же я мог добыть огонь, если с первых дней попал под непрекращающиеся ливни? Не мог. Но ты, осваиваясь понемногу с диким образом жизни, слишком уж копируешь Ного. Подумай, твои прапращуры еще полмиллиона лет тому назад имели примерно такой же уровень развития, как сегодня на этой планете сородичи Ного. Они еще не дошли и не скоро дойдут до уровня неандертальцев, разве что ты поможешь им, приобщая к современной цивилизации. Но это уж заведомая глупость, поскольку для этого надо бы Ного, например, увезти в Европу. Так что не о цивилизации речь. Пока что надо научить Ного добывать огонь. Пусть он почувствует себя хозяином огня. Помни, копируя образ жизни и поведение Ного, ты регрессируешь, дорогой Грегор, а надо вести себя так, чтобы Ного копировал тебя. Ты понимаешь, Грегор, что речь идет не о внедрении письменности или календаря среди дикарей, до этого им придется идти еще 300–400 тысяч лет, — речь об овладении первичной технологией. Здесь тебя сам Бог послал на эту планету. Помоги дикарям. И начни с Ного. Потихоньку, не торопись. Представь себе, как повели бы себя на твоем месте Дэйв или Андрей. Ты стал жителем этой дикой планеты. Продумай для себя линию поведения среди дикарей. Что они собой представляют, ты знаешь по Ного. Ты понимаешь, что Ного, наверное, далеко не худший экземпляр… С чего начинало человечество первый шаг на пути к вершинам современной цивилизации? С овладения огнем, с каменного топора… Дерзай, Грегор!

Пытаюсь вспомнить, о чем шла речь на кафедре археологии в университете. Что запомнилось? До смешного немногое. Палеолит, мезолит, неолит… Особенности материальной культуры? Не помню. Зато хорошо знаю «камешки», как любил ехидничать Марк. С первого взгляда определяю любую руду по образцам. По геологическому строению поверхности определяю, что находится на глубине. Узнаю, что где искать. Смогу разыскивать материалы для изготовления каменных орудий; исследуя горные породы, могу находить металлические руды… Возможно, в этом будет смысл моей жизни на чужой планете. Научу Ного и его плоскоголовых выплавлять металлы. Открою перед ними возможности такого развития, что они за годы смогут проходить тысячелетние этапы земной цивилизации. Они не знают, что такое копье, дротик, что представляет собой лук… Я ко всему их приобщу. Эта планета бедна интеллектом и научными знаниями, бедна технологически. Я должен буду использовать свои знания на всю, как говорится, катушку!

— Только надо вооружиться настойчивостью — и тогда любой замысел будет нам по плечу, верно, Ного? — я протянул руки к пламени. — Как добыли огонь, так добудем и все остальное, что нужно для цивилизованной жизни!

Не знаю, как Ного истолковал непривычные для его слуха слова, только на меня он смотрел со страхом:

— Огонь хорошо горит, Ррегор, не надо больше колдовать! Не надо, Ррегор!

Туземец встревожен не на шутку. Он отскочил от костра и схватил дубинку. Мне показалось, что одно неосторожное движение с моей стороны — и Ного или обрушит ее на мою голову, или бросится бежать без оглядки. Ни то, ни другое меня не устраивало. Это урок. Может, мне и удастся помочь Ного и его сородичам, но если я буду вести себя без должного такта, без разумной осторожности, то скорее всего моя жизнь закончится бесславно.

— Кто ты, Ррегор? — спрашивал меня Ного, когда прошло напряжение. Он смотрел на меня новыми глазами. — Где охотится твой род? Зачем ты пришел сюда?

— Я тебе все расскажу. Не сейчас. Потом. — Я старался успокоить Ного, одновременно соображая, как рассказать ему о себе, о Земле, о «Титане» и «Викинге». Я располагал мизерным запасом туземных слов, но, думаю, туземный язык вообще был слишком беден для того, чтобы общаться на самом элементарном уровне многих современных понятий. Что поймет Ного, если я скажу ему, что в Солнечной системе на расстоянии трех или четырех парсеков отсюда есть планета Земля, что люди создали на ней космические корабли, на одном из которых мы и прилетели сюда, потерпев по пути достаточно серьезную аварию…

Все это я должен буду перевести на язык доступных Ного и его сородичам понятий. Наблюдая Ного, я получил кое-какие представления о круге этих понятий. Что ж, будем сочинять примитивные мифы и сказки.

На землю — допустим условность такого слова — спускались быстрые сумерки, а в небе начали громоздиться грозовые тучи. Мы выбрали место, где скальная глыба нависала козырьком, и перенесли туда огонь. К этому времени Ного уже довольно умело мог разводить костры. Мы расчистили от камней площадку и сносно устроились на ночь. Когда ночные тени, сгущаясь, постепенно скрыли от наших глаз окрестные скалы, а пламя костра устроило причудливый танец светотеней, я рассказал Ного историю своей одиссеи.

В последнее время Ного выглядел озабоченным. Его озабоченность росла по мере приближения встречи с единоплеменниками. Я так и не понял, каким образом Ного оторвался от сородичей и оказался там, где мы встретились, — не позволял запас слов. Иногда Ного начинал что-то рассказывать, но я только делал вид, что понимаю. Когда мы вышли из леса и впереди перед нами открылись холмы и скалы предгорий, я подумал, что нам надо обзавестись оружием. В безлесной зоне вооружиться будет труднее. Я сказал об этом своему спутнику, и он согласился. Ного нашел подходящее по крепости дерево, из которого мы вырезали себе дубинки. На тяжелые концы дубинок я натыкал кремневых острых осколков, так что один вид этого оружия устрашал. Мне удалось найти тонкое стройное деревце, из которого я смастерил пику длиной около двух метров. К ней я привязал с помощью лыковой веревки острое каменное лезвие, но веревка скоро разлезлась. Я попробовал прикрепить его жилами убитого животного. Крепление просто-напросто гнило в условиях постоянной влажности, а когда пересыхало на солнце, то крошилось. От пики пришлось отказаться. Оружие должно быть надежным, иначе это может стоить жизни.

Путь в гору становился все тяжелее. Позади остались известняковые скалы. Их сменили скалы вулканического происхождения, окруженные чахлыми засухоустойчивыми кустарниками и деревцами. Временами нагромождения скал становились труднопроходимыми. Дичи стало меньше. Мясо в нашем поход-меню уже не числилось, и мы перешли на растительность. Мой желудок легко смирился с похожими на кактус кочанчиками. Очищенные от колючек, сладковатые, они выручали нас в этом безмясном краю. Стало хуже с водой. Иногда встречались журчащие в расселинах скал ручейки, иногда — лужицы. Я спросил Ного, сколько дней уйдет у нас на такую дорогу? Он показал два пальца. Подумал — и показал три. Ну, три дня — это терпимо. Наш путь уперся в крутой обрывистый кряж, который казался непроходимым. Тучи проплывали над ним, едва не касаясь острых скальных выступов. Ного остановился перед кряжем и приветствовал, как старого знакомого. На его лице блуждала улыбка:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});