Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни - Ричард Шеперд

проявляется по-своему. Если годами подвергать двух людей одинаковому воздействию солнечного света, у одного кожа может стать морщинистой уже к сорока, в то время как у второго может остаться относительно гладкой вплоть до восьмидесяти. Разница, разумеется, кроется в генах. И раз такое может происходить снаружи нашего тела, можно с уверенностью предположить, что нечто подобное проистекает и внутри него и всевозможные клетки организма могут погибать с разной скоростью. Наш индивидуальный график старения, должно быть, определяется на генетическом уровне, однако среда и образ жизни могут значительно его корректировать.

Подобно большинству из нас, Дэниел наверняка бы заявил, что особо не замечает последствий старения. Наверняка ему доводилось говорить, что в свои сорок пять он чувствует себя не хуже, чем в двадцать пять. Между тем вокруг его живота имелась небольшая жировая прослойка, которая, подозреваю, десять лет назад была менее заметной и более равномерной. Возможно, у него уже появилась потребность в очках для чтения или же он начал задумываться о проверке зрения. Поскольку он поддерживал себя в форме, накопительный эффект от мелких травм мог давать о себе знать. Возможно, если надавить, он признался бы, что лечил незначительные заболевания, которые оказались более устойчивыми, чем ожидалось. Или же мог признаться в доверительной беседе, что переживает по поводу пищеварения или нарастающих проблем с зубами.

Ничего из этого не могло оказать на его жизнь существенного влияния, а с точки зрения судмедэксперта большая часть признаков старения была микроскопической. Так, почки обладают сложной и хитроумной системой фильтрации, которая оставляет в крови все, что может понадобиться, и выводит из нее токсины и избытки различных веществ. Кровь проталкивается через крошечные пучки фильтрующих капилляров, называемых клубочками. У Дэниела, как и у большинства сорокапятилетних, некоторые из них отсутствовали. Возможно, в прошлом он перенес какую-то инфекцию, о которой давно забыл, или же почки могли пострадать от действия токсинов окружающей среды, попадающих в организм без ведома или с ведома хозяина (любая область организма, участвующая в выведении продуктов жизнедеятельности, может пострадать от воздействия алкоголя, никотина и других веществ, которые, как заверяет мозг, нам нравятся), — как бы то ни было, к этому возрасту фильтрационная система почек, как правило, местами попросту отсутствует.

Осмотрев сердце Дэниела, я обнаружил верный показатель возраста: липофусцин — красивый блестящий пигмент, совершенно ненужный нашим клеткам, от которого они тем не менее не могут избавиться. В некоторых случаях скопление этого пигмента может привести к проблемам (он может играть роль в дегенерации желтого пятна глаза), но в целом этот продукт жизнедеятельности, радующий своим великолепием как невооруженный глаз, так и под микроскопом, с годами накапливается без какого-либо вреда в различных органах нашего тела. Количество липофусцина может довольно точно указать на возраст, подобно тому как археологи способны оценить по размерам мусорных куч, как долго в том или ином месте жили люди в прошлом. У Дэниела, как и следовало ожидать в его возрасте, этот пигмент был щедро рассыпан по сердцу, словно разнесенное ветром крошечное конфетти.

Знал ли он об этих микроскопических изменениях? Разумеется, нет. Знал ли о проблеме с клапаном сердца? Вряд ли.

В его медицинской карте, присланной его терапевтом, об этом не было ни слова. Хоть он и попал сюда совершенно по другой причине и никакого прямого отношения к его смерти это не имело, я все равно должен был указать столь значительную патологию в своем отчете.

У каждого из нас в сердце четыре клапана. Каждый из них запирает одну из камер этого удивительного органа и представляет собой впечатляющее творение природы. Согласованно работая, они направляют кровь, не давая ей течь в обратную сторону. Сердечные клапаны сильно просвечивают, и, если поднести с одной стороны к ним палец, с другой можно как минимум увидеть, какого он цвета. Они чуть больше двух сантиметров в диаметре и состоят из тонкого слоя соединительной ткани, идеально подходящей для выполняемой ими функции. А для этого они должны быть достаточно прочными и гибкими, чтобы снова и снова открываться и закрываться, складываться и сжиматься с каждым перепадом давления, семьдесят раз в минуту, без перерыва на протяжении целых ста лет, а то и дольше. А если вам интересно, насколько велико это давление, резко подскакивающее и так же резко спадающее сотни миллионов раз на протяжении жизни, просто встаньте во время шторма на берегу моря. Да, сердечные клапаны действительно потрясают воображение.

Левая сторона сердца выполняет более тяжелую работу, и здесь давление особенно велико: сюда поступает насыщенная кислородом кровь из легких, и клапаны помогают протолкнуть ее в главную артерию тела, откуда она начинает свой круговой путь. Первым на пути крови встает митральный клапан, он подвергается самым большим перепадам давления. Второй, артериальный клапан, должен быть не менее стойким. Когда у человека возникают проблемы с сердечным клапаном, обычно это касается одного из этих двух, а иногда и обоих. С другой стороны сердца, куда лишенная кислорода кровь поступает из главных, полых вен тела, на обратном пути в легкие, давление намного ниже, а клапаны, соответственно, тоньше и менее подвержены износу.

Многие годы все знания о сердце основывались на изучении этого органа в неподвижном состоянии у трупов. Теперь-то мы знаем, что причины бывают разными, но вплоть до недавнего времени при наличии проблемы с митральным клапаном зачастую предполагалось, что она стала следствием аутоиммунной реакции на перенесенную в детстве острую ревматическую лихорадку. Ревматическая лихорадка встречается в Великобратании по сей день, но редко наблюдается у кого-то, помимо иммигрантов первого поколения из стран с менее развитой медициной.

Назначаемые при ангине антибиотики значительно снизили ее распространенность среди британцев, только вот для моей мамы было уже слишком поздно: ее детство пришлось на 1920-е годы, когда антибиотиков и в помине не было. Таким образом, я лично знаю, к чему приводит неисправность митрального клапана. В ее случае повреждение было вызвано рецидивирующими воспалениями сердечных клапанов после заражения бактериальной инфекцией, которая многие годы назад, когда она была еще девочкой, привела к скарлатине.

Когда я родился, ей было уже под сорок, и все мое детство она попросту угасала, зачастую не находя сил, чтобы встать утром с кровати, ну или хотя бы остаться на ногах после того, как я уйду в школу. После смерти, в возрасте 47 лет, ей провели вскрытие, и, когда я поступил в медицинскую школу, отец застенчиво вручил мне отчет. В нем говорилось, что ее митральный клапан стал слишком толстым и жестким, чтобы должным образом открываться и закрываться. Эффективная циркуляция крови