Танец с жизнью. Трактат о простых вещах - Олеся Градова

Итак, я подошла к раскрытию еще одной стороны моей мятежной души — жажде действия. И это также увидела в суфизме, который представляет собой любовь к Богу в деятельной, а не пассивной форме. Ценность единения с Богом, считает тот же Идрис Шах, достигаемая через погруженность, признается суфиями только в том случае, если человек, достигший этого состояния, сможет потом вернуться в мир и жить там в соответствии со своим опытом, передавая его преемникам и последователям.

В какие-то моменты «собирательства» в районе Ладожского озера я насыщалась идеями деятельности, направленной на просвещение и помощь близким, но жизненная рутина быстро сбивала эту спесь. Возвращаясь в свое царство асфальта, стекла и бетона, я избавлялась от иллюзий, оказываясь в круговерти затхлого офисного существования. Я опять занималась организацией массовых мероприятий и написанием концепций персонального имиджа для политиков и бизнесменов. Процесс жизни опять замещал поиски смысла…».

В уездном кафе сидела совсем не блистательная, усталая и постаревшая женщина, которой надо вернуться к себе. Это была я. Мне многое предстоит сделать и многого достичь. Начать с чистого листа или продолжить уже начатые главы жизни… И не обязательно носить платок, чтобы скрыть свою сущность, — батюшка на исповеди и из-под платка увидел пучину в моих глазах.

Я вспоминала все эпизоды сегодняшнего дня — женщину, которая просила на операцию для сына, мальчика-зверя, покусавшего прихожан, безобразную драку у алтаря, бабку, которая спрашивала: «А ты больна»? Копию иконы «Ветхозаветная Троица» Андрея Рублева, оригинал которой хранится в Третьяковке… И я думала, что есть церковь и есть Бог. И не была уверена, что я хочу такого посредничества.

Я поняла — не было во мне никакого демона. Точнее, не было «подселенного». Было и осталось — двойственность моей души, стремление вверх и тяга в преисподнюю, азарт, который заставляет проживать слишком яркую жизнь. Этого не прощают…

Да, я спала. Несмотря на всю свою гламурную и наполненную событиями жизнь, я спала. Дремали все мои инстинкты, творчество, вдохновение. И даже самый важный из инстинктов — сохранение себя и плода чрева своего… Я просила: «Яви чудо исцеления моей души», но не получила или не прочувствовала его. Слишком «забиты» все каналы. Не струится по мне божественный свет, далека я от благодати.

Я не исключаю, что мои амбиции требуют индивидуального подхода к Богу. Я хочу общаться с ним напрямую, без посредников. Дайте мне телефон Бога!..

…И это все я, которая говорила: «Бог знает», а потом вывернула всю конструкцию наизнанку, поставив на первое место Черта, дабы не поминать при Дамире всуе… О какой благодати я могу говорить?..

Я села за написание этой повести. Без всякого Мефистофеля. Может, поэтому она не станет бестселлером? Но мне не нужен бестселлер, я просто хочу разобраться в том, что ЭТО БЫЛО и что будет со мной, когда ЭТОГО УЖЕ НЕТ. Мне придется жить с отравленной мечтою душой, но это лучше, чем утратить душу. Ведь таким, кажется, и был их конечный замысел.

Мне не досталось, как Булгакову, библейских персонажей, но мои персонажи достойны самого бойкого пера. Следы на песке смывает прибой. Вода смывает все следы — и отражение прошлых бурь, прошлой любви, ушедшей мечты, нерожденных детей…

Итак, я поняла, что пишу повесть. О своей жизни. Только начинаю ее с конца. Чем еще заниматься в бывшем Загорске за столиком кафе, когда ни один мужчина больше не смотрит в мою сторону?

«Борьба между черными и белыми силами пришла к мировому соглашению. Мне удалось выпрыгнуть из ситуации — оказаться над «блюдечком», которое со стремительно нарастающей скоростью вращалось вокруг меня. Возможно, это война продолжится, но уже… без меня… Новый герой или героиня окажется в центре, балансируя между центробежной силой и центростремительным ускорением. Я ухожу, чтобы жить, а не воевать…» Так должна закончиться моя история. Фактически я уже обозначила пункт назначения.

Чтобы сохранить файл, мне надо было придумать название. Как назвать? Страх? Мир без иллюзий? Майн кампф? Ко мне возвращается чувство юмора… Я назову его ТРАКТАТ. Трактат о простых вещах. Не броско, зато честно. Кажется, жизнь подарила мне новый сюжет для давно не обновляемого блога. Но чтобы заполнить все «дыры» в повествовании, мне еще предстоит провести расследование и задать ряд вопросов, на которые пока не могу найти ответа. И вот перечень лиц — Брусникин, Ян, Дамир. Или в другой последовательности — Дамир, Ян, Брусникин. Потому что Брусникин должен быть последним, к нему я должна прийти, когда у меня будут ответы на главные вопросы, и все свидетельские показания. С него начиналась эта история. А первым будет Дамир.

Послесловие к восьми частям Трактата

Моя жизнь состоит из двух половин: первую я тебя ждал, вторую я тебя помнил.

Михаил Веллер. Избранное «О любви».

Часть 9. Ненависть

Хорошо, что чужие воспоминанья вмешиваются в твои. Хорошо, что некоторые из этих фигур тебе кажутся посторонними. Их присутствие намекает на другие события, на другой вариант судьбы — возможно, не лучший, но безусловно тобою упущенный. Это освобождает — не столько воображение, сколько память — надолго, если не навсегда. Узнать, что тебя обманули, что совершенно о тебе позабыли или — наоборот — что тебя до сих пор ненавидят — крайне неприятно. Но воображать себя центром даже невзрачного мирозданья непристойно и невыносимо.

Иосиф Бродский Рефлексия

У меня достаточно времени, чтобы предаваться раздумьям. Для того чтобы расправиться с воспоминаниями, которые тревожат душу, я должна еще раз прожить каждый из эпизодов, взглянув на эти фрагменты собственной истории с иного ракурса, изменить точку зрения, чтобы увидеть панораму моей реальности, — так, кажется, учили суфии.

Я должна изжить из себя всю эту историю, «извергнуть» и забыть. Но забыть, не разобравшись, просто стереть как файл с рабочего стола компьютера, я считаю для себя невозможным. Я знаю, что мое восприятие мира — это тяжелое заболевание, сродни психическому. Как минимальное нарушение молекулы ДНК у зародыша дает порок сердца, так и в моей программе завелся вирус, пожирающий здоровые эмоции и вносящий хаос в большинство внутренних ориентиров.

Мне предстоит заняться диагностикой состояния своего духа, для того чтобы прежде всего ответить на вопрос, который мучает меня с тех пор, как я встретила на лестнице ангела в белых чулках, — что они сделали с моей душой? Почему она не находит покоя ни днем ни ночью, почему тоскует по нашему «Северному Гоа», почему не может смириться с неизбежным и принять простую вещь — НИЧЕГО НЕ БЫЛО? С тобой сыграли, как наперсточники, предлагая найти колпачок с шариком, а он неизменно оказывался пустым. Опрокинув все колпачки и не найдя шарика, ты ищешь ответ в себе — в какой момент тебя выставили посмешищем? Но вопрос в другом — зачем вообще играть в азартные игры с привокзальными кидалами?

Всё последнее десятилетие своей жизни я потратила на рассуждения о духовности и пошлости этого мира, споры о водоразделе, пролегающем между людьми интеллигентными и людьми богатыми, обсуждение тонких материй в прокуренных ресторациях. Какую ересь мы несли по незнанию, подменяя словом «духовность» начитанность и ночное философствование с густым цитированием Фихте или Бодрийара…

«Обращение к внутреннему человеку выделяет особое исследовательское поле, в котором всесторонне выясняются феномен человека эмпирического, сущность человека внутреннего и принцип «познай самого себя». Я вновь возвращаюсь к трактату Григория Сковороды. Познать самого себя, познать нового себя, увидеть ту точку поворота, о которой говорил Фаулз и которая раз и навсегда меняет наше представление о мире и самих себе и позволяет «вырвать сердце из клейкой стихийности мира».

Я взяла чистый лист бумаги и нарисовала формулу, то есть схему-«звездочку», как учил меня Ян-консультант.

Пять лучей. В каждом — ответы на вопросы Кто? Что? Зачем? Как? В каких обстоятельствах?.. Получилась такая картинка…

«Ну и что дальше?» — подумала я. Начала менять местами слова, но от перестановки мест слагаемых сумма не менялась. То есть не менялась сумма моих заблуждений.

Сначала я не знала, куда определить Антона-Учителя. Поскольку все происходило на его территории, я поставила его в «обстоятельства». Чуть позже — в «инструмент замысла» (ответ на вопрос — как?). Но расследование застопорилось.

«Ян, я нарисовала схему. И теперь не знаю, что с этим делать. — Я отправила ему файл с картинкой. — Я не могу ее расшифровать. Что в центре? Где ключ к ее пониманию? Помоги. Пожалуйста. Сегодня. О.».

Современные средства связи позволяют общаться не только при помощи SMS. Я не успела выкурить сигарету, как пришел ответ с его адреса.