Последняя ночь с принцем - Галина Романова

Надо было делать ноги, как выражались ее малолетние племянники. Она скатилась с него на бок, неловко перевернулась на живот и поползла. Но поползла она не к пролому в заборе, куда направлять ее категорически отказывался инстинкт самосохранения, а в противоположную от забора сторону. Туда, где дружелюбно светились фонари, окаймляющие дорожку от въездных ворот до входа в дом.

В будке охранника, рассуждала она, наверняка есть телефон. Нужно туда добраться и позвонить в милицию. Пускай приезжают и разбираются со всем этим добром сами. У нее не осталось ни сил, ни желания, ни смелости. Она трусила отчаянно, и трусость эта не позволила ей посмотреть в лицо человеку, напавшему на нее сзади. И не позволила задаться вопросом: с чего это он нес ее нес, а потом вдруг ни с того ни с сего упал. Она ползла по мокрой от ночной росы траве, совершенно не чувствуя холода, и с надеждой поглядывала на будку охранника, с каждой минутой становившуюся все ближе и ближе.

Если и впивались в ее подсознание какие-то посторонние звуки и шорохи, она старалась их не слушать и не задумываться над их происхождением.

Доползти Рита не успела. Человеку, с мрачной ухмылкой наблюдающему за ее малопривлекательными передвижениями по ночному саду, надоело брести чуть в отдалении. Он сделал два широких шага в ее сторону и встал прямо на том самом месте, где через мгновение должна была оказаться ее голова. Рита уперлась лбом в его ботинки и какое-то время лежала не шевелясь. Потом медленно приподняла голову, увидела перед собой непонятно откуда появившийся мужской силуэт и коротко взвизгнула. Визг получился так себе, совсем неубедительный. Он скорее напоминал сип и, уж конечно же, не был слышен тому, кто стоял теперь у ворот дома и старательно жал на кнопку домофона, стараясь его реанимировать.

— Привет, — тихо молвил он, опускаясь перед ней на корточки. — Не холодно на сырой траве?

— Н-не-ет, нормально, — прошептала Рита, поражаясь скорее не его появлению, а тому, что может еще хоть что-то говорить. — Там кто-то стучит в ворота.

— Пускай себе стучит. Мало ли народу блуждает по ночам в окрестностях? У Кораблева вполне могли появиться новые знакомые. Так ведь?

— Наверное… — На последнем слоге ее зубы очень отчетливо клацнули, и Рита поспешила сесть.

Лежать у его ног в распластанном состоянии она сочла не совсем уместным. — Ты как здесь оказался?

— Так это вообще-то мой дом, Марго, — коротко хохотнул Кораблев — тот, что был самозванцем, пребывая в ее соседях, и который на вполне законных основаниях разгуливал теперь по этому саду. — Стоит ли объяснять?

Да, действительно. Стоило ли ему объяснять ей обо всех причинах, побудивших его совершить то, что он совершил.

— Это дело не на одну бутылку водки тянет, Марго. И не на одну ночь откровенной задушевной беседы. Ты ведь не торопишься? Нет? Я угадал…

Надеюсь, ты скучала? Я скучал… — Он протянул к ней руку, погладил по волосам и вдруг, больно ухватив ее за предплечье, одним рывком поставил на ноги. — Как ты пахнешь, Марго! Восхитительно…

Что это за запах?..

Она хотела было поделиться с ним секретом и рассказать, что перепробовала весь имеющийся в наличии гель в гостиничной ванной, но потом передумала.

Ползание по мокрой холодной траве немного привело ее в чувство, и она призадумалась.

Если стоящий сейчас перед ней человек не кто иной, как Баловнев Роман Иванович собственной персоной, тот самый человек, от общения с которым она хотела предостеречь Кораблева, то кто же тогда тащил ее к забору? Кто напал на нее у кухонного окна, когда она стучалась в него и звала Эдика?

— О, Марго! А ты и не поняла сразу? Идем покажу.

Баловнев с прежней силой схватил ее за предплечье и поволок обратно к тому месту, с которого она с таким усердием уползала. Мужчина по-прежнему лежал без движения, вытянув руки вдоль тела.

— Узнаешь? — Баловнев взял ее за шею и пригнул к земле, почти ткнув лицом в лицо мужчины. — Ты не можешь его не узнать, Марго! Он же так любит тебя, так страдает! Все стены исписал в своей бывшей квартире о том, как любит тебя. Что даже я решил из любопытства тобой заняться. Что, думаю, такого в этой рыженькой…

Пирогов!!! Это был Серега!!!

Он прилетел следом за ней в этот город и следил, наверное, все то время, пока она совершала демарш по периметру бетонного забора. А потом, возможно, почуяв неладное, решил убрать ее отсюда подобру-поздорову. Он что-то видел. Или что-то почувствовал. Никто не знал, сколько времени он наблюдал за этим домом и его обитателями. Причина, заставившая его действовать с такими мерами предосторожности, наверняка была очень объективной.

Серега тащил ее в своих руках, пытаясь защитить, и сам подставился…

— Ты убил его?! — всхлипнула Рита и упала бы перед Серегой на колени, но Баловнев не позволил, удерживая за руку. — Ты что, убил его?!

— Не знаю, — задумчиво отозвался тот. — А какая разница? Убил не убил… Не убил, так убью. Плюс-минус два часа. Идем, Марго, мне сегодняшней ночью нужно очень многое успеть.

Он заволок ее в дом, не позволив открыть рта, чтобы позвать на помощь. Там для нее нашлась кладовка, где уже кто-то находился. Было очень темно, и минут пять Баловнев не зажигал света, спотыкаясь о чьи-то ноги и чертыхаясь. Рита тоже наткнулась на чей-то ботинок и еле удержалась, чтобы не закричать. Баловнев пригрозил, что заклеит ей рот скотчем, если она станет орать. А он и заклеит. А ей с заклеенным ртом ну никак нельзя. У нее снова появились признаки зарождающегося насморка, потому как очень уж поплакать хотелось. И Серегу было до слез жалко, и себя заодно. Как оказалось впоследствии, после того как Баловнев включил свет, жалеть нужно было еще и Кораблева.

Она не ошиблась. В кладовке, кроме нее, находился еще и Эдик. Это об его ботинки она споткнулась и еле удержалась на ногах. Кораблев подвергся нападению несколько раньше их с Серегой. Он сидел, сгорбившись, в самом углу крохотной комнатки и, кажется, спал. Рита присмотрелась к нему внимательнее, послушала, как он дышит, и, не удержавшись, толкнула его ногой.

Кораблев не шелохнулся.

— Он что же, спит? — не поверила она, подняв взгляд на Баловнева.

— Спит, Марго. И ты сейчас уснешь. И во сне совершенно ничего не почувствуешь.

Только тут она обратила внимание на то, что Баловнев что-то размешивает в высоком стакане, стоя у крохотной тумбочки у входа.

— Что это? — Она прислонилась к стене и через минуту медленно осела по ней, усевшись с Кораблевым плечом к плечу. — Снотворное?

— Оно самое, — он удовлетворенно ухмыльнулся. — Спишь с него, как убитая. И голова наутро не болит. Не болела же, Марго?

— Вино! — воскликнула она, тут же вспомнив свой глубокий сон и предположение Милевина. — Зачем ты убил ее, Роман? Ну, узнала она тебя, и что? Что в вашем перемещении такого криминального, что…

— Все, Марго! Все с самого начала было страшным и криминальным, как тот авторитет, с которым я поимел несчастье связаться в свое время. — Баловнев поболтал водой в стакане, посмотрел на нее, приподняв стакан поближе к свету, и протянул его Рите. — Выпей, Марго. Не нужно мотать головой.

Выпей! Не заставляй меня прибегать к силе, дорогая. Это будет лучше для тебя, поверь. Сгореть живьем удовольствие не из приятных, даже в таком шикарном доме…

Рита взяла из его руки стакан и послушно выпила все до самого дна. Если то, что собирался сделать Баловнев, было правдой, то ей и в самом деле лучше уснуть навсегда.

Он собирается поджечь дом!

Свой собственный дом вместе с Кораблевым, Жуковой и Пироговым. Серегу он приволок десятью минутами позже, предварительно пристегнув Риту к отопительной трубе наручниками. Верить ей на слово до тех пор, пока снотворное не подействует, Баловнев не собирался.

— Хватит! Я и так уже ошибок наделал кучу.

Теперь все…

Он закатал рукав Серегиной темной водолазки чуть выше локтевого сгиба и с тайным каким-то удовольствием вколол ему в вену целый шприц заготовленного сильнодействующего состава.

— Сам же он выпить не сможет, — пояснил Маргарите Баловнев, поймав ее изумленный взгляд. — Приходится прибегать к инъекции.

— А просто, как меня, наручниками?

— Нет, так нельзя. Все должно выглядеть естественно после того, как найдут ваши обгоревшие тела. Вы с Эдуардом в спальне на кровати. Пирогов там же. Пускай все думают про шекспировские страсти.

Мужик овдовел. К нему приезжает любовница. А следом за ней ее воздыхатель. Развязка неизбежна…

Баловнев ушел куда-то и вернулся вскоре с перекинутым через шею полотенцем, наверное, мыл руки или умывался после трудов праведных. Он сдвинул с прохода Серегу и подошел к Кораблеву. Поднял тому лицо за подбородок и несколько раз ударил его наотмашь по щекам. Тот никак не отреагировал, продолжая ровно и спокойно дышать во сне.

— Спит, как зайчик! — восхитился Баловнев и, подойдя к Рите, присел перед ней на корточки. — Ну, а ты как. Марго? Спать хочется?