Джагала - Стивен Браст

– Трактир Инче.

– Ясно.

– В общем да, он.

– Он думает, я хочу убить графа Саэкереша. Ну-ну. Что ж, это отвечает на пару неприятных вопросов, и порождает несколько новых. А ты как считаешь?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Но… вы нравитесь его сиятельству, и он хочет вас защитить. Так что, наверное, вы вместе с ним работаете против Гильдии?

– О да, – заметил я, – он меня обожает; все, что хочешь, для меня сделает.

Михей нахмурился, а я продолжил, стараясь сохранить прежний нейтральный тон:

– Я понимаю насчет Гильдии и Саэ… его сиятельства. Но как во все это вписывается ковен?

– Не знаю, – сказал Михей. – Я вообще не уверен, что у нас, ну, есть ковен.

Я кивнул.

– Есть?

– Думаю, да.

– Откуда вы знаете?

– Вот что я тебе скажу, Михей. Ты мне нравишься. Если все это закончится, а мы оба останемся в живых, я все тебе объясню.

– Как это – останемся в живых?

– Не хочу тебя пугать, но прямо сейчас я бы за наши головы многого не дал.

– Не беспокойтесь, – заверил он, – вас защищает его сиятельство. И он сообщил, что вы…

– Да, да. Он оповестил народ, что меня убивать не стоит. Я нахожусь под той же защитой, какую имел Золли.

Он опустил взгляд. Кажется, я снова расстроил беднягу. Чертовски удачно, что у нас с Коти не было детей; я просто не умею с ними общаться.

Через несколько минут Михей проговорил:

– Вы хотите, чтобы я попросил Саабо прийти к вам?

– Да, пожалуйста.

– Не знаю, захочет ли он.

– Нет так нет. Интересно, которым из слухов обо мне он верит.

Михей пожал плечами.

Через несколько часов вернулся Лойош, Терезу он так и не нашел.

С каждым днем я становился все сильнее. С каждым днем новый убийца был все ближе. Наверное, мне следует возблагодарить кого-нибудь, что Кинжал Джарегов более не при делах; она подошла бы для этой «работы» лучше всего. Если вам эта мысль кажется ироничной, порадуйтесь вместе со мной. Если нет – извините, объяснять не стану note 10.

Утром Лойош возобновил поиски, а я стал ждать новостей о том, будет ли у меня сегодня гость. К полудню заглянули лекарь и колдун, которые снова сменили на мне повязки и подвергли тщательному осмотру, ощупыванию и обсуждению.

– Заметных шрамов остаться не должно, – решил лекарь.

Сквозь стиснутые зубы я сообщил, сколь мало меня интересуют шрамы. Эбрамиса, похоже, не интересовало, насколько они интересуют меня; наверное, для него это был вопрос профессиональной гордости. Его профессиональная гордость заботила меня примерно в той же мере, в какой моя собственная заботила моих «пациентов».

Завершив осмотр, оба они еще чуток посуетились надо мной, потом пошептались, а потом удалились поговорить с Михеем о том, как надлежит выхаживать немощных бродяг-убийц.

– Полагаю, кризис позади, – заявил Эбрамис.

Я едва не расхохотался, а потом до меня дошло.

– Погодите, вы что, думали, что я мог умереть?

– Вы изрядно пострадали.

– Ну, от меня не так-то легко избавиться.

Он хмыкнул, мол, хвастать несложно. Ну в общем да, не самые умные слова. Но в конце концов, он лекарь и слышал немало глупостей. Вот в чем преимущество моей профессии… вернее, бывшей профессии: сделай все правильно, и никаких глупостей от «пациента» больше не услышишь.

Лойош не нашел Терезу и убедил не посылать Ротсу ему на подмогу, так что она осталась со мной, свернувшись на подушке у моего уха. Так, в общем, и прошел весь день – не случилось ничего, о чем бы стоило вспомнить. А вот вечером, когда из зала внизу начали слышаться отголоски разговоров и смешков, в дверь осторожно постучали.

Ротса насторожилась, как почуявший волка куваш note 11. От того, кто придет убить меня, не стоило ожидать стука в дверь, опять же, повелением «прочь отсюда» от него все одно не отделаться; поэтому я предложил стоящему за дверью войти.

Это оказался невысокий человечек в коричневой рубахе и свободных панталонах, которые когда-то были черными. У него была угловатая челюсть и бородка, которой он явно гордился: подстриженная ровным уголком, она продолжала линию челюсти дюйма на полтора ниже подбородка. Взгляд был направлен частью в мою сторону, частью куда-то вниз, а в руке посетитель сжимал старую голубую шапчонку.

– Входите, – повторил я, и так он и сделал. Почтительно. Крестьянин никогда бы не стал фигурно выстригать бороду, но вот манеры самые что ни на есть крестьянские.

– Доброго вам здоровия, сударь, – промолвил он, источая почтительность. Отвратительно.

– Садитесь, будьте любезны, – сказал я. – Я встал бы и поклонился, но пока не совсем в состоянии сделать это.

На это у него ответа не нашлось, и он сел и уставился на свою шапку.

– Я Мерс Владимир, – представился я.

– Да, господин.

– Полагаю, мы в некотором смысле родня?

Саабо кивнул, с некоторым опасением. Он боялся меня или того, что оказался моим родичем? Вряд ли последнего, похоже, не многие верили, что я на самом деле Мерс. Ну а поскольку я не Мерс, все в порядке.

– Вы, конечно, знаете, что произошло? С семьей?

Он вяло кивнул, все еще созерцая шапку. Если б я мог двигаться – закатил бы ему оплеуху.

– Когда-то это была и ваша семья. Вы в родстве с ними.

Он кивнул; направление беседы ему определенно не нравилось.

– И вас не беспокоит то, что с ними произошло? – спросил я.

Он впервые поднял на меня взгляд, и в глазах промелькнуло нечто такое, чего я там увидеть не ожидал. Но потом он снова поник и проговорил:

– Беспокоит, господин.

– Что ж, я намерен кое-что по этому поводу предпринять.

– Господин?.. – Я словно сообшил ему, что намерен отрастить вторую голову.

– Я не намерен позволять кому-либо считать, что можно перебить мою семью и остаться безнаказанным. Вы полагаете, подобное позволительно?

Саабо открыл и закрыл рот несколько раз, потом сказал:

– Нет, сударь, но…

– Что – но?

– Я-то что могу?..

– Если хотите, можете мне помочь.

Он явно хотел спросить «А что, если я откажусь?», но не посмел. Ничего не имею против трусости, уважаю таковую и, когда только возможно, сам праздную труса. Но вот слизняков – терпеть не могу. То есть терплю, конечно, польза-то от них нередко случается…

– Что я могу сделать? – наконец спросил он, явно подразумевая скорее «на что я-то гожусь», чем «предлагаю помощь».

А я ответил:

– Ну, я не собираюсь просить вас кого-то убивать.

Он поднял голову. Снова этот взгляд. Впрочем, ненадолго.

– Чего вы от меня хотите?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});