Высота в милю - Лиз Томфорд

него дочь его лучшего друга?

И эта маленькая мысль заставляет меня задуматься, что еще они не публикуют в новостных статьях о нем. Он, правда, сказал, что платит своей команде пиарщиков немалые деньги за то, чтобы они продвигали нужную ему информацию, которая явно не является его версией.

Но почему нет?

— Отсюда видна моя квартира.

Выйдя из своего транса, прослеживаю за взглядом Зандерса, который направлен мне за спину, к большим окнам квартиры.

— Вон там. Последний этаж. — Его голос мягкий, рот близко к моему уху. Наклонившись, он показывает через окно на высокое здание на другой стороне улицы.

— Ты живешь через дорогу? — Отсюда я могу видеть всю его квартиру, и, черт возьми, это здорово.

— Теперь ты знаешь, где меня найти, когда будешь готова к повторению прошлых выходных.

Это тот знойный голос, к которому я привыкла. От его тона веет сексом. Как такое вообще возможно?

Поворачиваюсь к нему лицом, Зандерс не двигается, его губы греховно близки к моим. Его взгляд мечется между моим ртом и глазами, как и мой, прежде чем я отстраняюсь, создавая между нами пространство.

Каким-то образом даже в блестящем платье и платиновом парике парень все еще может возбудить меня.

Дурацкий член достоянный наград.

— Похоже, на этой неделе ты был очень занят, — парирую я, нуждаясь в восстановлении некоторых границ. Но не знаю, какого черта я это говорю. Зандерс дорожит своей репутацией. Если буду говорить ему об этом в лицо, то буду выглядеть как ревнивая, мелочная стерва.

Вместо злорадства, которое, как я предполагала, он должен был бы показать, его лицо становится серьезным.

— Не верь всему, что видишь в интернете, Стиви, девочка.

На мгновение между нами повисает неловкое молчание, прежде чем мои губы расплываются в извиняющейся улыбке.

Разочарование отражается на его лице, когда парень отворачивается от моей двери, собираясь догнать своих друзей.

— Увидимся, — одаривает меня полуулыбкой Эван, но в ней нет особой радости. Скорее грусть, напоминающая мне, что я полная идиотка.

ГЛАВА 20

ЗАНДЕРС

— Вы, мальчики, хорошо выглядите в этом сезоне.

Откинувшись на спинку коричневого кожаного дивана, я закидываю руки за голову.

— Такое ощущение, что у нас наконец-то есть все необходимые элементы, чтобы по-настоящему вырваться вперед.

— Вчера вечером Илай забил победный гол, — начинает Эдди, наш общий психотерапевт. — Боже, это было эпично.

— Да, он не преминул показать мне повтор бесчисленное количество раз за выпивкой вчера вечером.

Мэддисон всегда лучше играет дома, чем в гостях, поэтому неудивительно, что он лидирует в лиге по очкам после нашей двухнедельной домашней серии. Но Эдди знает Мэддисона так же хорошо, как я знаю своего лучшего друга, поэтому нет необходимости объяснять ему. Он всегда на высоте, когда его семья на арене.

Я, с другой стороны, процветаю на ненависти со стороны посещающих стадионы. Я привык быть своей собственной системой поддержки во всех аспектах моей жизни, включая хоккей.

— Как ты настроен на Рождество?

Этот вопрос заставляет меня задуматься. Я старался не думать об этом ужасном семейном празднике, но, конечно, Эдди собирался спросить о нем. Он является моим психотерапевтом уже почти десять лет. Наши еженедельные сеансы обычно представляют собой просто разговор двух друзей, но Эдди, будучи Эдди, всегда знает, когда нужно докопаться до сути происходящего. И зная все мельчайшие подробности моей семейной истории, не удивительно, что он заговорил об этом, когда Рождество не за горами.

Но восемь лет назад я пообещал ему и себе, что буду честен на наших сессиях. Жестокая честность распространилась на все аспекты моей жизни, и должен сказать, что это невероятно освобождает. Именно это помогло мне преодолеть многих внутренних демонов, с которыми я боролся, когда был моложе.

— Я боюсь этого. Даже не знаю, о чем мы будем говорить. Линдси не будет рядом, чтобы выступить в качестве буфера, и я жалею, что не сбежал и не придумал какую-нибудь отговорку.

— Это может стать хорошим шансом для тебя и твоего отца поговорить, Зи. Он явно прилагает усилия, навещая тебя.

— Логан сказала тоже самое.

— Что ж, — смеется Эдди. — Логан, наверное, стоит переосмыслить свою карьеру и присоединиться к моей сфере.

С тех пор как мы учились в колледже, Мэддисон и я посещали одного и того же психотерапевта, и Эдди в шутку предложил платить половину своей зарплаты Логан за то, что она будет держать нас в тонусе, когда мы не находимся в его кабинете.

— Что удерживает тебя от честного разговора с отцом? Ты прекрасно справляешься с этим со всеми остальными в своей жизни.

— Я не злюсь на всех остальных в моей жизни.

— Почему ты злишься на своего отца?

— Эдди, ты знаешь почему.

— Напомни мне. — Его любимая тактика. Он точно знает почему и не нуждается в напоминании. Просто хочет проверить, помню ли я причину.

— Потому что он бросил меня так же, как моя мать. В то же самое, блядь, время. Он зарылся в работу, а я остался один, без никого.

— Ты когда-нибудь спрашивал его, почему он так поступил?

— Мне не нужно спрашивать. Я знаю, почему. Он не любил меня настолько, чтобы быть тем отцом, в котором я нуждался.

Эдди глубоко и покорно вздыхает.

— Как думаешь, раз уж вы двое останетесь одни в эти выходные, ты спросишь его о том, что произошло в те последние годы учебы в старшей школе?

Быстро покачав головой, я говорю ему «нет».

— Мне уже все равно. Я дистанцировался от ситуации, и люблю себя настолько, что мне не нужна ни его любовь, ни чья-либо еще.

— Зи, — Эдди откидывает голову назад на серый подголовник его кресла. — Ради Бога, пожалуйста, скажи мне, что после восьми лет нашей совместной работы ты понимаешь, что это неправда.

Тишина воцаряется в кабинете консультанта, который был моим убежищем на протяжении многих лет.