Ромашка (СИ) - Сергеева Женя

— Если бы еще знать наверняка псина он или нет. — Пробормотал первый советник.

Блондин презрительно передернул плечами:

— Из псячьего же рода.

— Ты хоть раз его вторую ипостать видел? Или хотя бы полуоборот? Нет? Вот то-то же. Я вообще иногда сомневаюсь, а оборотень ли он.

— Было бы странно, все признаки на лицо.

— Кроме характера. А характер — это главный признак оборотня, заметь. — Проговорил задумчиво Майрут, седоватый, остроносый, невысокий маг. — Что-то есть от Дожева? — Перевел он тему.

— Свои плоды дало только последнее нападение. Но девка до сих пор жива, вот что странно.

— Значит, кто-то из рабов уже не раб. Больше помочь ей некому. Усильте патрули, ни один ушастый подонок не должен проникнуть в город или выйти из него. Если они ждут помощь, то успеть она не должна. И узнайте, кто из них уже без татуировки, его или убить, или посадить на настоящую цепь. Что-то еще?

— Да, и это самое интересное. На границе в войсках замечена шавка третьего советника.

— Некромант? — Майрут аж подался вперед.

— Он самый, но к кому и зачем он наведывался — узнать не удалось.

— Отследить его передвижение и устроить диверсию с бойней на месте его остановки. В любом месте. Сделать быстро и четко. Эта тварь должна издохнуть. Посмотрим, как тогда Вар'ри запоет про окончание войны и мирный договор. — Желчно добавил Первый советник.

Когда блондин вышел, Майрут вернулся к размышлениям о прекрасной женщине, что являлась к нему, согревая его холодные ночи. Прекрасная Богиня, она утверждала, что и есть Судьба. И ему, Майруту, предстояло исполнить ее волю: схватить и лишить силы девушку с двойным даром, чье противное самой природе появление покачнуло сами устои древнего мира. Он должен предотвратить появление чуждых этому миру созданий, что магиня, в которой сплелись жизнь и смерть, приведет с собой. И тогда он получит не только бесконечно долгую жизнь, но и абсолютную власть. Женщина, ласкала, убеждая, влюбляла в себя мужчину умело и целеноправленно. И он уже не видел препятствий, обещая выполнить любую волю своей Богини.

«И где же носит этого оборотня?» — Вернулся к насущным делам от розовых грез Первый советник Гарута Третьего.

Силь вернулся к концу второго дня, когда все успели отчаяться.

Гнетущая тишина наполняла комнату, ее нарушали случайные шорохи и виновного в них тут же все присутствующие награждали тяжелыми взглядами.

Они вслушивались — не доносятся ли шаги на лестнице.

Шаги появились, когда затихли все звуки с улицы, умолкли птичьи голоса и глубокая ночь опустилась на город.

В дверь постучали коротко, дробно. Все переглянулись, Тэй вопросительно посмотрел на Вана и тот кивнул. За прошедшие сутки как-то стало более понятным, кто в компании рабов лидер и это лидерство не стали оспаривать ни оборотни, ни целители. Все подчинялись не многословному, некрасивому, серьезному парнишке, чье выражение лица все чаще и чаще становилось жестким и сосредоточенным.

Все считали, что он уставал от долговременного расхода энергии. И только Тэй время от времени бросал на друга задумчивые и сочувствующие взгляды.

Он догадывался, что могло твориться у последнего в голове и на душе. И это осознание заставляло еще и злиться. Если Ван захочет, то у него будет гораздо больше шансов сделать Нилу своей. Но пока его друг разрывался между желанием быть с женщиной и той ответственностью, что взял на себя.

Сам же Тэй боялся зарождающейся приязни по отношению к целительнице. Все чаще ловил себя на мысли, что хочет ее оберегать, ловить редкие улыбки, наблюдать, как она задумчиво хмурится и стучит кончиком указательного пальца по носу, когда о чем-то размышляет.

Он начинал признавать даже Тьму в ней. В ее Тьме было гораздо больше света и жизни, чем в избалованных и порочных эльфийках. Тэй видел все эти чувства и в глазах Вана. С одной стороны это злило, заставляло отдаляться от друга. А с другой — он понимал всю бессмысленность зарождающейся ревности. Возможно, Нила никогда и не узнает… А, возможно, даст шанс им обоим. Между собой уж они как-нибудь ее поделят, ведь сама же она сказала, что нравятся оба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Красноватая жидкость поблескивала в неверном приглушенном свете магических светильников. Силь, с коротким поклоном вложил крохотный флакон в подставленную ладонь Вана. Рука юноши сжалась на драгоценном зелье. Никто не произнес ни слова, но почему-то все встали и пошли за сильфом. Дорогу толпе преградили Майт с Тэем. Они встали у дверей двумя стражами.

— Я целитель, мне туда надо, я должен пройти. — Ткахт настойчиво пытался прорваться, Стеф вторил старшему целителю. Но сильф и эльф упорно стояли на своем, даже не повышая голоса. Оборотни растерянно переглянулись и вернулись на ранее занимаемые места.

Вдруг дверь приоткрылась, показалась рука и втащила в комнату еще и эльфа.

Майт понимающе хмыкнул, но остался стоять в дверях молчаливым предупреждением.

Тишина снова опустилась, растворяя даже тихий успокаивающий шепот Марики и скрип зубов полуорка.

— Это должен сделать ты. — Ван говорил непререкаемым тоном. — Чем раньше мы все избавимся от меток, тем лучше.

Тэй крутил в руке флакончик:

— Ты так хочешь от нее избавиться? — Он с прищуром посмотрел на Вана. Тот отвернулся.

— Нам рано или поздно придется уйти, а ей жить своей жизнью. Давай не будем усложнять.

Тэй не был согласен с другом, но промолчал. Все так же молча достал кинжал, аккуратно смочил одну сторону в красно-коричневом зелье и резким движением повторил порез, нанесенный ранее врагом. Тело девушки вздрогнуло и она застонала.

— Наконец-то… — Ван с облегчением выдохнул. — Не забудь про остальное. Тэй кивнул и осторожно нанес остатки средства на порез.

— Теперь осталось только ждать, мы сделали все возможное. — Ван устало потер мочку уха и присел рядом с девушкой. — Иди их успокой. Могут заходить, только по одному, а то начнется сейчас, как в Храм на праздники…

В комнате, погруженной в полумрак находились пятеро. Все они сидели вокруг стола, стоящего посередине. На столе стояли кувшин с пивом из ближайшей таверны и с остатками ужина. Разговор велся оживленный, но приглушенными голосами.

— И что дальше? — Поинтересовался зеленокожий мужчина, с красивыми, чуть грубоватыми, сильфийскими чертами лица. — Признаваться вы ей ни в чем даже и не планируете, но смысл тут оставаться?

— Мы до сих пор не вычислили кто в сговоре с нашим Советом. Для того, чтобы проворачивать такие операции, должен быть доступ к солидным средствам, человеческим ресурсам и информации. Такое под силу только высокопоставленным наринам.

— И что вы хотите от меня? — Голос полуорка был спокоен, но в глазах проблескивал интерес.

— Раз уж Вы решили влезть в авантюру по самые кончики ушей… — Тэй намекнул на приход полуорка в первый день комы Нилы.

— Связным между столицей Соллейи и Советом служит один из зельеваров. Это мы знаем точно. Надо определить какой именно. — На стал долго ходить вокруг да около Силь.

В себя Нила приходила тяжело. Выныривала на несколько минут из забытья и, не говоря ни слова, опять в него впадала. Впервые ее взгляд стал осмысленным только на третий день после введения противоядия.

— Тэй… — Тихий шепот разбудил задремавшего в кресле у кровати эльфа.

— Нила, наконец… Ван! — Крикнул он куда-то в дверь и метнулся к девушке, приподнимая и помогая устроиться поудобнее.

— Воды… — Тихо попросила Нила, чувствуя, что во рту сухо, как в середине лета в орочьх степях. Разве что не пыльно.

— Сейчас… Ван, Суйх тебя возьми! — Гаркнул эльф так, что Нила вздрогнула и недовольно на него покосилась.

Но зато дверь сразу же открылась и в комнату вошел сильф с кружкой в руках. В ней оказалась не вода, но отвар не был сладким или неприятным на вкус и освежал. Нила сразу же почувствовала прилив сил и нестерпимое желание прогуляться вдоль коридора от кухни. Подчиняясь ему, этому желанию, начала тихонько продвигаться к краю кровати, но ее перехватили сильные руки. Ван поднял, совершенно не напрягаясь. Нила тихо пискнула и замерла. Она понимала, что таким образом меньше или легче не становится, но глупо именно на это и надеялась. Пока сильф нес девушку по коридору, она внимательно рассматривала грубоватые и простые черты парня. Сейчас он казался строже и серьезнее, чем обычно.