Эффект Плацебо - Vladi N

Тиффани. Именно мама проводила с ней большое колличество времени в конюшнях. Я впервые увидел в ее темных зрачках столько энергии, любви и огня к делу, которым она занята.

Устраиваю Тиффани на диване в гостиной и быстро набираю знакомый номер. Обрисовываю ситуацию мистеру Гранту, а он в свою очередь обещает приехать как можно быстрее. Все, что необходимо сделать мне, так это обеспечить Тиф покой. Что я и делаю. Сажусь напротив нее и ласково разглаживаю вьющиеся волосы.

— Я обещаю тебе, что как только ты поправишься, мы поедем в город. Ты и я. Проведем время вместе за пределами этих стен, — вижу, как на ее лице появляется мимолетная улыбка. — Обещаю, Солнце. Больше ни при каких обстоятельствах я не хочу ссориться с тобой.

— И я не хочу, — тонкие пальчики здоровой руки тянутся к моей щеке и нежно обхватывают ее. Правая кисть стала какого-то невероятного размера. — Прости меня, любимый. Я была неправа. Понимаю, что ты беспокоишься о моей безопасности. Просто…

— Я знаю. Знаю. Не надо объясняться. Ты забыла? Я чувствую тебя так же, как и ты меня.

За разговорами время пролетает быстро. Тиффани все время лежит, давая покой больной руке. Кроме нас в доме только Лиз, но она отдыхает у себя. Не считая прислуги, конечно. Сэм на работе, Ник везде с ней, а Чарли, Ричард и мама решают свои вопросы в городе. Жизнь, какие бы сюрпризы она не приподносила, идет своим чередом. Я рассказываю Барлоу все, что узнал от Джеймса. Наши мысли по поводу всего схожи: выйдем на Петтифера — отгадаем большую часть головоломки.

Через полтора часа приезжает мистер Грант. Конечно, он в прятном удивлении, что девушка снова в семье, потому что мы никому не распространялись об этом факте. Затем осматривает Тиф, при этом первым делом фиксируя травимированную руку, расспрашивает о самочувствии. После достаточно дотошного исследования с хмурым видом разворачивается ко мне.

— Нужно в больницу, Киллиан, — его брови сведены к переносице, весь вид выражает серьезное беспокойство. — Сотрясения, слава Богу, нет, но мне необходим рентген, чтобы определить, есть ли смещение кости.

Шумно выдыхаю. Умом я понимал, что от его приезда не будет особого смысла, потому что перелом нужно в любом случае светить. Но сердце в своей тревоге затмило разум. А по итогу мы только потеряли время, откладывая неизбежное.

— Это неотложный вопрос.

В голосе Гранта звучит сталь. Не мне с ним спорить. Лишь киваю и перевожу внимание на девушку, свернувшуюся в клубок на диване.

— Родная, надо ехать.

Она понимает без лишних слов. Медленно выпрямляется, но я не даю ей встать. Подхватываю на руки и несу в гараж.

— Мы за вами следом. Она поедет только в моей машине.

Мистер Грант уже много лет является лечащим врачом нашей семьи не только потому, что он первоклассный специалист, но и потому, что не задает вопросов. Мужчина складывает свои вещи и идет на выход, где его провожает Максимиллиан. Понимаю, что от внимания доктора не укрылось увеличенное количество охраны и досмотр на въезде в поместье, но ни единого замечания по этому поводу озвучено не было.

Осторожно усаживаю Тиффани на переднее сидение Bugatti, прыгаю рядом и выжимаю скорость на максимум. Барлоу молчит и смотрит в окно, поглаживая травмированную руку. Я знаю, что она наслаждается сменяющимися картинками, любуется сумерками, опускающимися на город. Девушка дико соскучилась по жизни вне стен поместья, где можно спокойно перемещаться.

Скидываю сообщение Чарли о том, что мы были вынуждены уехать. Предупреждаю охрану, все-таки беременная Элизабет осталась дома одна. На всякий случай отправляю месседж и ей. Господи, когда я стал таким ответственным?

— И все-таки мы едем в город, — с пассажирского сидения раздается приглушенный голос. Тиф разворачивается ко мне, на губах блуждает слабая улыбка, но желтые зрачки излучают тоску. — Я все равно добилась своего, да?

Ничего не отвечаю, потому что это не требуется. В воздухе витает одна горечь. Бросаю взгляд в зеркало заднего вида, где вижу два мерседеса, следующих на небольшом расстоянии. Охрана.

Заезжаем на территорию клиники быстрее, чем наш лечащий врач. Я осторожно вывожу Тиффани на улицу, поддерживая за талию. Но стоит нам зайти внутрь, как мы сталкиваемся лоб в лоб с Николасом и Самантой, которые, судя по всему, караулили нас на входе, чтобы не пропустить. Сэм уже не в медицинском халате, а Ник вертит в руках ключи от своего Porsche. Странно, у нас в доме есть свой личный доктор, а я даже не подумал об этом.

— Тиффани! Как ты?! — Саманта бросается к подруге и остороджо осматривает руку. Надо полагать, что Грант сказал ей. Затем она резко разворачивается ко мне, выпуская весь свой адреналин. — Почему ты игнорируешь мои звонки? Я бы сразу же приехала, наскреби ты мозгов меня набрать…

— Попридержи коней, воительница. Я тебя уважаю, но всему есть предел. Ник.

Я смотрю на брата, и он понимает. Что-то шепчет ей на ухо, после чего брюнетка только гневно сводит вместе темные брови, затем целует Тиф в щеку и пулей вылетает из клиники.

— Ждем дома, — Николас осторожно обнимает Барлоу и выходит следом за своей невестой, по пути встречая в дверях мистера Гранта.

— Нрав у нее, конечно… Бедный братец.

Тиф пытается шутить, но я вижу, что ей больно. Дома она выпила обезболивающее, однако прошло уже достаточно времени, и острые ощущения вернулись.

Все время, что Тиффани была сначала в рентген-кабинете, а потом на осмотре, я мерил шагами больничный корридор, параллельно втолковывая Линдерману, что мне срочно нужно выйти на Петтифера. Адам работает с Агиларом намного дольше меня. Он имеет доступ к той информации, к которой мне никогда не подобраться. И я по-прежнему убежден, что человеком, которому Итан проиграл Тиф, является именно Давид. А если так, то он однозначно имеет или имел дела с Петтифером.

Заканчиваю разговор, когда из палаты появляется Тиффани с несуразным гипсом, сковывающим ее тонкую ручку.

— Перелом со смещением. Пришлось вправлять кость, — Грант шагает следом, отдавая мне снимки и заключение. — Если все будет хорошо, то походить придется от четырех до шести недель. Затем ко мне на контроль. И… Тиффани.

— Да, доктор Грант?

— Никакой верховой езды. Надеюсь, это понятно?

— Конечно, — она обреченно усмехается, — у меня же травма руки, а не головы.

Прощаемся и покидаем клинику. На улице уже совсем темно. Молча садимся в машину, но я не спешу трогаться с места.

— Почему мы не едем?

Смотрю на Тиф и не могу сформулировать мысли в слова. Наружу столько