Женщина и война. Любовь, секс и насилие - Рафаэль Абрамович Гругман

Старшее поколение помнит частушки, популярные во время войны и в первые послевоенные годы: «Я и баба, и мужик, я корова, я и бык». Гермафродит, что ли?

Сталину понравилась идея поощрения материнства, и он позаимствовал её у рейха. Стране требовалось восполнить демографические потери, и, чтобы подсластить указ от 8 июля 1944 года, объявивший, что «только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов»[122], в Советском Союзе для многодетных женщин учредили звание мать-героиня и аналог золотого Почётного креста немецкой матери — орден Мать-героиня. Он вручался женщинам, родившим и воспитавшим десять и более детей, с хитрой уловкой — подсчёт начинался с ребёнка, достигшего возраста одного года и при наличии в живых остальных детей этой матери. (Дети, погибшие на фронте, сталинскими «математиками» не учитывались.)

Серебряной медалью Материнства I степени (аналог немецкого Серебряного креста) награждались матери, родившие и воспитавшие шесть детей, для награждения бронзовой медалью Материнства II степени требовалось вырастить пять детей.

Полезно всё-таки обмениваться идеями! Ведь до появления поощрительного указа Сталин пытался увеличить рождаемость карательными методами: в июне 1936 в СССР были запрещены аборты и введена уголовная ответственность за их проведение[123].

Искусственная попытка увеличить рождаемость привела к тому, что предохранительные средства в Советском Союзе не производились, не закупались они и за рубежом, — их отсутствие стало одной из причин, почему весной 1945-го Красную армию захлестнули венерические заболевания. Солдаты всех остальных воющих армий в достаточном количестве были обеспечены средствами личной защиты и в меньших масштабах страдали венерическими болезнями. Да и сексуальная культура в Америке и в Европе была иной. Уже к началу 1920 годов большинство европейских презервативов производились в Германии, и хотя из-за дефицита резины в 1941 году гражданское использование презервативов в Германии было запрещено, их производство не останавливалось, и немецкая армия не испытывала в них недостатка.

Время от времени сталинский и гитлеровский режимы обменивались новшествами: загнать женщин и детей в чистое поле, обнести его колючей проволокой с пулемётными вышками и расстреливать заложников, каждого десятого, если не явятся мужья, участвующие в антоновском мятеже, — «гениальное изобретение» Тухачевского фюрер использовал для борьбы с партизанами. Именно Тухачевский (теоретик расстрела заложников — Ленин) невольно подсказал нацистскому режиму, как бороться с партизанским движением. Расстреливать жён и детей партизан!

Детей антоновцев, избежавших расстрела в 1921-м и выросших в детдомах, где им промыли мозги, детей крестьян, выселенных в Сибирь во время насильственной коллективизации и рано потерявших родителей, с детства учили мстить всем, на кого укажут пальцем. Буржуям, белогвардейцам, кулакам, нэпманам, попам, троцкистам, правым, левым, американцам, британцам. Беспощадно мстить, мстить и мстить, вовлекая в жернова красных мельниц вместе с отцами семейств жён и детей. В 1945-м в Германии по указке политработников они продолжили привычное дело — мстить. Орудием мести стал детородный орган.

Армейские бордели вермахта

Как же, напрашивается ехидный вопрос, в немецкой армии, сексуально однородной, удовлетворялись физиологические потребности? Таблетками или… восемнадцатилетними призывниками? Приходится разочаровать тех, у кого разыгралось воображение, — борделями.

Если настало время дать определение слову «бордель», то автор выразился бы так: «дом сладких утех, в котором побывали лучшие умы человечества до и после Святой Марии Магдалины, вкусившей до встречи с Христом лакомства древней профессии».

В 1996 году о солдатских борделях вермахта написала немецкая писательница Christl Wickert: «Das große Schweigen: Zwangsprostitution im Dritten Reich» («Великое безмолвие: Принудительная проституция в Третьем рейхе»). Её данными воспользовался Васильченко при написании главы «Проституция: преследования и государственная поддержка в Третьем рейхе», книга «Сексуальный миф III рейха». Воспользуемся и мы…

Ещё перед Первой мировой войной в Берлине насчитывалось около 20 тысяч проституток. В послевоенное время их число увеличилось. Придя к власти, первым делом нацисты начали борьбу с «позорным наследием Веймаровской республики» (так назвали они проституцию). Формируя морально-этические законы Третьего рейха, нацисты задались целью очистить улицы немецких городов от «падших женщин», а заодно от гомосексуалистов и лесбиянок.

26 мая 1933 года уголовный кодекс дополнился статьёй, наказывающей женщин, предлагающих своё тело мужчине, ограничением свободы. Только в Гамбурге после введения указа задержали более полутора тысяч уличных проституток, в ноябре большинство арестованных изолировали в пенитенциарных учреждениях.

Девушкам, сумевшим удержаться в профессии, надлежало жить на специально отведенных улицах — бордельштрассен, в домах терпимости, не похожих на салоны для развлечений. Со временем нацисты намеревались прикрыть их. Требования к «жрицам любви» были ужесточены. Если «профессионалки» заболевали венерической болезнью или пропускали медицинский осмотр на предмет выявления «дурных болезней», то по закону 1934 года их на два года заключали в один из концлагерей — Равенсбрюк, Моринген или Лихтенбург.

Почти семь лет, пока вермахт и война не сделали немецких проституток винтиками военной машины, представительницы самой древней профессии, услугами которых не брезговали даже монархи, преследовались государством. Но они оказались государственно-полезными служащими, когда эпидемия венерических болезней, вспыхнувшая после оккупации Польши и Франции, приняла угрожающие размеры и резко снизила боеспособность воинских подразделений. Когда над армией нависла угроза массовых венерических заболеваний, руководство рейха опомнилось и пришло к согласованному с вермахтом решению о необходимости создания армейских борделей. Указ вышел в 1940 году, во второй половине июля.

По Нюрнбергским расовым законам «высокопородистым арийцам» запрещался секс со славянками и еврейками, и поэтому в борделях вермахта работали девушки, одобренные спецотделом гестапо и соответствующие арийским критериям чистоты расы. Этим критериям соответствовали немки и фольксдойче (так в рейхе называли этнических немцев, то есть немцев диаспоры, не имеющих германского гражданства и живших за пределами Германии). «Падшим» арийским девушкам нашлось применение. Их трудоустроили в публичные дома вермахта, установили нормы выработки, и им, как и за всякую иную работу, платили зарплату. Рейх взял проституток под государственную опеку.

Но было немало случаев, когда «породистых» женщин, за ту или иную провинность оказавшихся в заключении, принуждали к занятию проституцией. В армейском борделе, как в штрафном батальоне, им позволялось искупить свою вину перед рейхом. Хотя были и идеалистки, добровольно записавшиеся в армейские бордели и считавшие, что раз им не позволено надеть военную форму, то, жертвуя своим телом, они выполняют патриотический долг.

С открытием армейских борделей восторжествовала «немецкая справедливость»: проституткам восстановили право на профессию. И тут же в вермахте подметили дополнительный положительный эффект, привнесенный нововведением. Если сексуальная жизнь солдата подконтрольна его командирам, то разрешение на получение удовольствия — дополнительное поощрение, а стало быть, стимул для поддержания дисциплины.

Здоровый немецкий секс проходил под наблюдением санитарных врачей; правом на посещение солдатского борделя являлся талончик, выдаваемый командиром подразделения. Каждому солдату полагалось в