Полное собрание сочинений в трех томах. Том 2 - Мольер Жан-Батист

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же, Элианта, Филинт, Акаст, Клитандр и Баск.

Элианта (Селимене).

Маркизы оба здесь. Вам доложили?

Селимена (Баску).

Да. Подайте кресла нам скорей для всех сюда!

Баск подает кресла и уходит.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же без Баска.

Селимена (Альцесту).

Вы не ушли еще?

Альцест.

Нет, принял я решенье, Что выяснить должны мы наши отношенья…

Селимена.

Молчите!

Альцест.

Выбрать вы должны без дальних слов.

Селимена.

Да вы сошли с ума!

Альцест.

Нимало. Я здоров.

Селимена.

О!..

Альцест.

Я или они.

Селимена.

Вы шутите, конечно.

Альцест.

Нисколько. Но мое терпение не вечно.

Клитандр.

Я с выхода сейчас, из Лувра, — прямо к вам. Клеонт всех насмешил невероятно там. Нет друга у него, чтоб словом и примером Из жалости его хоть поучил манерам!

Селимена.

Да, правда, в обществе совсем несносен он. Нелепый вид его и жалок и смешон, И если встретишься с ним после промежутка, То, право, за него бывает просто жутко.

Акаст.

Когда о странностях мы говорить начнем — Пожалуй, лучшего примера не найдем: Настиг меня Дамон, красноречив и пылок, И битый час держал на солнце у носилок.

Селимена.

Да, странный человек, но дар его велик: В искусство громких фраз без смысла он проник. Ничто из слов его до мозга не доходит, Он только смутный шум какой-то производит.

Элианта (Филинту).

Ну что, не правда ли, удачен их дебют? Уж спуска ближнему, наверно, не дадут.

Клитандр.

А вот еще Тимандр забавен чрезвычайно!

Селимена.

Он? С ног до головы — не человек, а тайна! Рассеянно, мельком он взор кидает свой; Вид озабоченный и страшно деловой, Меж тем как у него нет никакого дела. Манера глупая давно всем надоела: Готов всегда любой прервать он разговор, Чтоб вам «открыть секрет»; малейший самый вздор Событьем делает, на удивленье свету, И даже «здравствуйте» он шепчет по секрету.

Акаст.

А как, по-вашему, Жеральд?

Селимена.

Невыносим Скучнейшим хвастовством, и пошлым и пустым. Помешан, бедный, он на дружбе с высшим кругом! Князьям и герцогам он будет первым другом; Всё только титулы; весь круг его идей — Сравненье выездов, собак и лошадей; Со всеми высшими на «ты» он непременно, А к прочим смертным всем относится надменно.

Клитандр.

С Белизой, говорят, они дружны весьма.

Селимена.

Бедняжка! Вот в ком нет ни признака ума! Ее визит ко мне ужасней всякой пытки: Занять ее всегда бесплодны все попытки. Меня бросает в жар, пока ищу я тем, Но оживить ее нельзя никак, ничем. Стараясь справиться с унылостью тупою, Все общие места я тщетно беспокою: Погода, солнце, дождь, жар, холод — ну никак!.. Глядишь, а этих тем запас уже иссяк. Не знаешь, что начать, но длится посещенье, Не близится к концу ужасное мученье; Ты смотришь на часы, зеваешь уж давно — Белизе невдомек. Ни с места, как бревно!

Акаст.

А что вы можете сказать нам об Адрасте?

Селимена.

Напыщенный гордец! Другой не знает страсти. Он себялюбием, как круглый шар, надут; Считает, что его не оценили тут; Он на весь мир сердит, всегда двором обижен: Кто б ни был награжден, уж значит — он унижен.

Клитандр.

А молодой Клеон? В его открытый дом Стремятся нынче все. Что скажете о нем?

Селимена.

Он повару своим обязан возвышеньем, И все к его столу стремятся с увлеченьем.

Элианта.

Он блюда подает, как истый гастроном.

Селимена.

Да, если б он себя не подавал притом: Он с глупостью своей — не лакомое блюдо, И за его столом мне от него же худо!

Филинт.

Но дядюшка его, Дамис, весьма ценим. Как вы находите его?

Селимена.

Мы дружны с ним.

Филинт.

Вот честный человек, и умница к тому же.