Наследие Мортены - М. Борзых

в многолучевую звезду. Над головой жертвы нависал то ли щит, то ли полог со странными значками-иероглифами.

— Котёнок, дай-ка трубочку своим знакомым.

Я вздрогнула от голоса отца, совершенно позабыв о нашем разговоре за просмотром гравюры.

— Пап, не надо…

— Да ничего им не будет, просто передай трубочку Бэриллибиту Сураховичу.

— А откуда… — заикнулась я, но была прервана отцом.

— Всё потом, дочь. Время!

Я оставила книгу на столике и бодро вернулась в столовую. Оба Хааннааха оставались на кухне, тихо беседуя о делах.

— Это вас, — протянула трубку Бэрилу.

* * *

Разговор Ягера с дочерью получился коротким, но что-то цепляло восприятие.

Взяв трубку, Бэрил услышал голос, принадлежащий бывшему военному, а не любящему отцу.

— В вашу сторону движутся две группы, по реке — десять сигнатур, из леса — двадцать. Отдельно в лесу ещё одна сигнатура. Ориентировочное время подхода первой группы — тридцать минут, второй — один час пятнадцать минут. Четыре сигнатуры в самом ущелье.

— Это наши, — отозвался Бэрил на автомате, чтобы случайно не попали под горячую руку.

— Здесь все сигнатуры из ваших, — выделил последнее слово собеседник. — Помощь нужна?

Бэрил прокручивал в голове варианты. Почему групп две? Одна ожидаемая, медведи с Бэдэр движутся к обелиску, а вот кто вторые? Киитэрэй не сообщал о направлении группы поддержки. Тогда кто? Люфт времени сорок пять минут.

— Не откажусь от подстраховки. План такой…

Глава 18

Поход к обелиску перенесли на раннее утро из-за состояния Бэдэр. Она с трудом передвигала ноги и чувствовала себя не меньшей обузой, чем слепой Беар.

Организм княжны восстанавливался очень медленно, более того, она не смогла обернуться. Впервые с шестнадцати лет оборот был ей неподвластен. Это ощущалось пустотой и одиночеством. Там, где раньше отзывалась игривая своевольная кошка, сейчас было тихо, словно в давно заброшенном склепе. Не хватало внутреннего тепла, уверенности. Мир вокруг казался бесцветным и мутным. Кости ломило, казалось, что суставы выворачивало наизнанку. Каждая мышца вела свою партию в симфонии боли. Мысли путались, воспоминания всплывали яркими пятнами и выцветали, вновь уходя в безвременье.

Беар весь вечер ухаживал за оборотницей, заваривал чай, кормил вяленым мясом и ягодами. Между делом медведь пытался наладить контакт с невестой, расспрашивал о детстве, увлечениях. Сам делился историями из жизни. Было видно, что такое общение для него в новинку, но Беар старался быть милым, насколько возможно применение этого слова к двухметровому косматому оборотню.

Бэдэр, поглощённая собственными мыслями и ощущениями, отвечала невпопад и не особо вдавалась в подробности. По истечении нескольких часов вымученной беседы оборотница попросила о передышке. Умом Бэдэр понимала правильность стратегии Беара и даже была благодарна за эти неуклюжие попытки узнать друг друга ближе, но сердце и душа отчаянно протестовали и искали выход из ситуации.

Горькая ирония была в том, что последнюю ночь мнимой свободы Бэдэр предстояло провести прикованной к постели, слабой и никчёмной. Внутри она ревела навзрыд от несправедливости, обиды на жизнь и жалости к себе, но из глаз не скатилось ни единой слезинки. Организм не выделил влагу даже на эти последние злые слёзы. Внутри царила пустота.

Сколько ни беги от судьбы и традиций, сколько ни протестуй, а итог один. В этот раз ей пришлось сделать выбор, от которого она малодушно сбега́ла вот уже десятилетие.

Что есть выбор?

Выбор — лишь абстрактное понятие, которым все обманываются в надежде на лучший исход для себя.

Если кому-то кажется, что у него есть выбор, с большой долей вероятности — это иллюзия. Все варианты лишь стечения различных обстоятельств, из которых выбирается меньшее из зол. По сути, выбор — это трусливый бег от неудобной правды жизни по замкнутому кругу. Бэдэр свой круг завершит завтра.

Для всего мира она родилась с золотой ложкой во рту. Единственная дочь сибирского алмазного короля, охраняемая лучше арабских принцесс, и желанная невеста для всех отцовских партнёров.

Молодая, здоровая, красивая, состоятельная и не принадлежавшая себе ни душой, ни телом. У неё не было выбора с рождения. Поздний ребёнок, которого любили и баловали.

«Выбирай любое занятие, доченька, у тебя будут лучшие педагоги, тренеры мирового класса, любой бюджет на твои желания, но… не покидая дома. Ах, шопинг, СПА, косметолог? Только в сопровождении мужчин семьи. А может, откроем собственный салон красоты в резиденции?»

В Бэдэр смешались благородство матери и хитрость отца. Маленькая кинээс хотун верёвки вила из своего «папули», пока во всём подчинялась ему. Но всё изменилось с первым оборотом.

Перед глазами мелькали обрывки воспоминаний. Счастливая Бэдэр торопится сообщить родителям и братьям, что зверь отозвался, вышел на знакомство. Она теперь настоящий оборотень, а в ответ слышит отцовское:

«Доченька, я приготовил тебе подарок! Выбирай любого из оборотней, он станет твоим мужем! Ты можешь выбрать абсолютно любого! Что значит, не хочешь замуж? Моя дочь не будет блудливой кошкой! Что позволено Юпитеру, не позволено быку!»

Тогда Бэдэр впервые сбежала из дома. При одной мысли, что её выдадут замуж в шестнадцать лет, ей хотелось выть и убивать. Зверь вторил и усиливал без того бушевавшую в душе́ бурю. В ту ночь они славно поохотились и установили шаткое равновесие со второй ипостасью. На рассвете Хахай и Баар настигли беглянку. Они не ругались и не читали нотаций, нет.

Вся испачканная в крови, Бэдэр сидела на поваленном дереве и ревела, жалуясь на отцовский произвол со скорым замужеством, на пожизненный домашний арест, на неравенство возможностей, на то, что не родилась мальчиком. Братья вылизали её как котёнка, ничего не сказали, но перед отцом заступились. Они взяли Бэдэр на поруки, гарантируя присмотр за младшей сестрёнкой. А мать, как оказалось, успела синтезировать и провести испытания специальных гормональных препаратов для дочки, чтобы та не скатилась во всеобщий блуд, как того боялся отец.

Замужество перестало висеть над Бэдэр дамокловым мечом, но от само́й идеи отец не отказался. Выяснилось это чуть позже. Время шло, Бэдэр взрослела.

«Выбирай любую сферу семейного бизнеса, я поддержу все твои начинания, — ласково говорил глава рода на очередном семейном ужине. — Хочешь в Департамент внешних связей? Он предполагает поездки, они для тебя закрыты, пока не выйдешь замуж и не родишь нам с мамой парочку внуков».

А она не хотела так, она хотела по любви, как у родителей, как у Хахая с Катей. Даже рационалиста Баара, и того отправили с гарнитуром на поиски невесты. Так почему же Бэдэр