Эндана - Галина Ли

Небо, словно не в силах вынести это зрелище, спешило прикрыть тела белым саваном: зависшие над землей тучи уже швыряли на землю первые пригоршни снежинок.

Трупы врагов северяне трогать не стали – не до того было. Тела людей сложили отдельно, чтобы вывезти и провести похоронный обряд по всем правилам. Для этого послали гонца за подводами в ближайшее селение.

* * *

Леа, сильно свесившись с седла, наклонилась к саням – поправить на раненом меховое одеяло. Конь неодобрительно фыркнул, попытавшись в ответ на кульбит наездницы дотянуться до ее колена желтыми зубами. Леа дернула за повод и рассмеялась:

– Шалишь, красавчик!

На этот раз жеребец попался с норовом. Его хозяин пал в сражении, и преданное животное отказывалось отходить от него, пока тело не погрузили вместе с другими погибшими.

Раненый в санях застонал, девушка снова наклонилась:

– Потерпи, Марк, недолго осталось.

Она нашла друга под грудой изрубленных тел. Его доспехи пробил чей-то топор, но хуже всего было то, что до горла Марка добралось существо, похожее на гигантского рогатого хорька с крыльями. Его острые как бритва зубы пропороли плетеные зубья кольчуги и почти добрались до сонной артерии, но меткая стрела спасла бойцу жизнь.

Раны, нанесенные когтями, клыками и оружием воинства королевы Нейман, Пожирательницы мертвых, – так звали кенлирцы врага – моментально воспалялись, вызывая лихорадку. Время от времени кто-нибудь из воинов беззвучно валился из седла в сугроб. Неведомый яд, проникая в кровь, вызывал невыносимый жар и судороги. Сильные мужчины, теряя сознание, становились беспомощней младенцев, их подбирали товарищи и укладывали в повозки. Мертвые лежали рядом с живыми.

* * *

Маленький городок со смешным названием Заячьи Холмы распахнул ворота перед победителями. Лекари и знахарки сбились с ног, ухаживая за ранеными героями. Люди прекрасно понимали: не встань на пути не-мертвых королевское войско, их жизни не стоили бы к утру и медной монетки.

Тепло и горячее питье хорошо поддерживали раненых, а целебный настой, рецепт которого передавался в Кенлире от поколения к поколению, изгонял прочь зловредную немочь. И когда слабые лучи осеннего солнца добрались до городских крыш, лекари вздохнули спокойно – их подопечным больше не грозила смерть от яда нежити. Осталось лишь справиться с обычными ранами.

Марк тоже пришел в себя, только вставать ему категорически запретили. Он лежал в постели, стойко перенося боль от ран и укусов, а ее высочество развлекала больного рассказами о воинственных женщинах с далеких островов. Это повествование постоянно прерывалось язвительными комментариями Траеса, но девушка не сердилась. Главное – оба ее товарища остались живы. Вот только из сердца долго не уходила смутная тяжесть: ее высочеству казалось, чей-то взгляд, полный злобы, тянется к ней издалека. Но вскоре это ощущение пропало.

Ближе к вечеру заглянул Тиар. Несмотря на победу, выглядел он нерадостно. Король немного посидел около Марка, обеспокоенно разглядывая его осунувшееся лицо, затем поманил за собой Траеса и Леа. Когда друзья оказались на улице, его величество, ничего не говоря, указал на следы, длинной цепочкой опоясывающие дом.

Странные это были следы: раза в три больше тех, что оставляет после себя самый крупный хищник Кенлира – дикая кошка тругу. А у самого порога, словно вдавленное клеймо, лохматились свежими щепами глубокие царапины.

Леа передернула плечами, а Тиар угрюмо сказал:

– Надо найти эту тварь, иначе быть беде. Я знаю, на что способен этот монстр.

Следы довели до соседней улочки и исчезли, словно их хозяин обзавелся крыльями. Леа и Траес обшарили всю округу, но монстра не нашли. В конце концов Тиар приказал закончить поиски и усилить вечерний караул. Леа с Траесом тоже решили спать по очереди, на всякий случай.

Королевское войско уже готовилось покинуть гостеприимные Заячьи Холмы, когда в городок вихрем ворвалась всадница на длинногривом жеребце. Она растоптала бы стражу, не уберись воины с ее дороги. И пока стражники костерили ненормальную бабу последними словами, та пронеслась по узким улочкам, безошибочно осадив коня у нужного дома. Женщина с такой силой распахнула дверь, что люди, находившиеся в комнате, схватились за мечи. И только раненый воин, слегка усмехнувшись, поднял в приветствии руку. Женщина, все так же молча, кинулась к нему и обняла.

Меховая шапочка сползла с головы, блеснула красной медью длинная грива волос – верная Игерна наконец-то добралась до мужа. Как она смогла учуять беду, приключившуюся с Марком и найти его, никто так и не понял.

Игерна заявила Тиару, что забирает мужа домой. Король не возражал – кто может быстрее поднять на ноги больного, если не любящая женщина? К тому же близились Дни открытия врат, а в это время любому человеку лучше быть дома, в кругу семьи. Ведь когда открываются двери, соединяющие мир мертвых и мир живых, выпуская на белый свет всякую нечисть, самый лучший оберег от нее – это родной очаг.

* * *

Леа сидела на низком стуле в углу оружейной лавки, подперев ладонями подбородок, и с грустью смотрела на сборы ее хозяина. Гном неторопливо укладывал в большой сундук вещи, тщательно сверяясь с длинным свитком, и время от времени звучно отдавал приказы помощнику – нанятому еще в начале осени шустрому пареньку.

– Вот это оружие можешь продать со скидкой в две серебряные монеты, а этот топор дешевле не уступай! – Р’Омус ткнул коротким пальцем в аккуратный кожаный чехол и взял в руки седельный меч в красивых ножнах. – Этот вообще убери, не показывай никому до моего возвращения. Вот список цен на домашнюю утварь. Весь шелк отнеси к Бендиспо, он даст за него три веса серебра. На днях обещал зайти Эмрис, принести меха. Купи пока только шкурки береговой лисы, остальные попроси придержать до моего приезда. И не забывай кормить Бирха!

Здоровенный лохматый пес, дремлющий у порога, услышав свою кличку, слабо вильнул хвостом, но глаз не открыл.

Оружейник сосредоточенно почесал маковку, пытаясь вспомнить, все ли предусмотрел, потом досадливо махнул рукой – мол, всего не предвидишь, и сказал:

– Пойдем, поужинаем, Леон. Что-то утомили меня эти сборы.

Ее высочество тут же вскочила, у нее давно уже журчало от голода в животе: Леа ушла из дворца еще утром. Король поручил ей побродить по городу, присматриваясь к его обитателям.

Странное задание: кто же в такой мороз на улице торчит?! В лучшем случае пробегут от дома к торговой лавке и обратно, закутавшись по самый нос.

Принцесса вздохнула – надо же, какие холода, а ведь сейчас только начало последнего месяца осени! В это время даже на севере Энданы деревья только-только начинают желтеть, а в садах наконец поспевают поздние яблоки.

Р’Омус, по-своему истолковав грустный вздох, дружески хлопнул принцессу по плечу и сказал по-эндански:

– Не унывайте, ваше высочество! Меня не будет только двадцать дней. И соскучиться не успеете, как вернусь.

Леа снова вздохнула:

– Я знаю, Р’Омус. Но только мне что-то тоскливо в последнее время. Марк уехал и Траес тоже. Представляешь, у него, оказывается, есть еще пять сестер и пара братьев. Он звал меня с собой, но я не могу бросить Тиара одного.

– Почему же одного? – удивился гном, намазывая маслом большой ломоть хлеба и подсовывая его принцессе. – У него есть сестра и целое полчище придворных, охраны, слуг, в конце концов.

– Это верно, – снова согласилась девушка, откусила кусок и замолчала.

Она не знала, как объяснить другу, что ее не отпускает чувство близкой опасности и неминуемой беды.

Прожевав хлеб и запив его горячим настоем шиповника, Леа призналась:

– Не могу я уехать, никак не могу. Та тварь, что мы упустили, бродит где-то рядом. Иногда мне кажется, я чувствую ее запах. Он мерещится мне даже в покоях короля! Знаешь, такой сладковатый тошнотворный запах смерти. И тут еще Тиар странно себя ведет. Словно его что-то гложет. Если меня нет долго, ищет, а приду – сердится и отсылает.

Девушка утаила, что сама испытывает что-то подобное, правда, желания быть рядом с королем у нее все-таки больше.

Гном огорченно крякнул:

– М-да… А не пора ли вам домой, в Эндану? – и тут же сам отверг свое предложение: – Нет, в это время года вы к леднику даже близко не подойдете!

– Р’Омус! – внезапно оживилась принцесса. – А как вы, гномы, свободно гуляете туда-сюда, да еще так быстро?

Теперь пришла очередь гнома отмалчиваться.

Он долго смотрел на девушку исподлобья.

– Эх! Семь бед – один ответ! Слушайте, ваше высочество.

То, что дальше поведал гном, повергло принцессу в изумление. Оказывается, давным-давно, после той страшной войны, перегородившей земли высокими горами, боги не забыли своих детей. Они создали для каждой расы проходы, по которым легко добраться в нужное место, минуя ловушки. Их охраняют стражи. По четыре прохода на каждую расу, по четыре стража на каждую дверь. И только одно условие поставили боги. Проход могли использовать лишь те, для кого он был предназначен. Гномы не могли провести по своему пути людей, а люди не имели права позвать с собой испов.