Шаг во тьму. Дилогия - Иван Тропов

Гош выжидающе глядел на меня.

Я втянул побольше воздуха и выпалил:

— Виктор следит за мной. Звонит, даже заезжал.

Я ожидал хмурых бровей, я ожидал тяжелого вздоха. Мгновенного опасливого прищура, а потом убегающего от меня взгляда… Чего угодно, только не пренебрежительного хмыканья.

— Не понял… Так ты знал, что он за мной приглядывает?

— Мы, — сказал Гош.

— Мы?..

— Мы за тобой приглядываем, — сказал Гош.

Я потер лоб, пока в голове укладывалось.

Чувствуя, как накатывает волна облегчения — и надежды… Гош, Гош, мой надежный Гош! Все‑таки обвел этого пижона вокруг пальца?!

— Так теперь ты за мной следишь?

Гош кивнул. Потом уточнил:

— Сегодня — я.

— А завтра? Вы через день за мной будете присматривать, или он тебя только на день попросил?

— Вместе, — сказал Гош таким тоном, будто опять поправлял меня.

— Вместе — это как получится, что ли? Гош, ты можешь его… ну, чтобы и завтра ты за мной приглядывал?

Гош подумал. Кивнул, не очень‑то радостно.

— Но только так, чтобы он ничего не заподозрил…

Гош поглядел на меня, но ничего не сказал. Дернул подбородком на дверь.

Дрянная погода добралась и сюда. Моросил дождик, но я несся к дому, едва замечая его, — завтра я опять выберусь из города!

Из города — и вместе с Гошем!

Мы выследим тебя, тварь. Выследим. Скорее бы вечер.

Скорее бы ночь.

Глава 2 СВИРИСТЕЛЬ

Луна светила в окно, неотлучная подружка.

Несколько сладких минут я лежал, еще половинкой во сне, под поверхностью яви… Большей частью еще там. Доверчивый, купаясь в теплом ощущении, что все как надо, все правильно…

Потом спохватился и сел в кровати. Уставился на автоответчик. Красные огоньки, зеленые цифры. Уже глубокий вечер.

Выспался я отменно. Сны были, но теперь совсем другие — не было в них того мальчишки, что глядел на меня последнюю неделю… Только это аванс. Я еще ничего не сделал.

Если учитывать, что ехать туда три часа с хвостиком, как раз пора выезжать. А предусмотрительный Гош, с его‑то привычками перестраховщика всегда и во всем, должен был разбудить меня час назад, чтобы я не забыл — будто я мог такое забыть! — и не спеша собрался. Чтобы уже был готов.

Или я так со вчерашнего дня и не включил его? Звонок не звенит, сообщения не принимаются?

Нет. Вон в ряду огоньков темный провал — значит, звонков вообще не было. Странно…

Сквозь приоткрытую фрамугу донесся шелест шин, какая‑то машина разворачивалась возле дома. И я даже знаю, какая!

Пулей вылетел из кровати, дробью заметался по комнате, натягивая штаны, рубашку, носки. Подхватив охотничий рюкзак, высыпался в прихожую, влез в ботинки и как раз натягивал плащ, когда за дверью послышались шаги на лестнице.

Щелкнув замком, я вывалился навстречу Гошу… И встал.

Что‑то я хотел у него спросить, но это вылетело из головы, да и не важно теперь. За дверью стоял Виктор, покручивая на пальце брелок с ключами.

Он глядел на меня, и по его лицу расплывалась ухмылка.

— Немая сцена, — прокомментировал он. — Свиристель, убитый влет подложной далью. Взятый в оборот…

Он поднял руку и ткнул меня пальцем в грудь, освобождая проход. Переступил порог, мягко прикрыл за собой дверь.

Покрутил головой, снова ткнул меня пальцем, отстраняя еще дальше, и прошелся по квартире, заглядывая в комнаты. Покручивая на пальце брелком, вернулся ко мне. Склонив голову к плечу, оглядел и меня.

— Великий заговор людей и книг скрыл истину, чтоб я в нее не вник… Далеко собрался?

— Погулять, — сказал я. — Можно?

— Погулять… — протянул Виктор, разглядывая мой рюкзак. Хмыкнул. — А это зачем?

— Перекусить, если проголодаюсь. Термос, бутерброды. Проверять будешь?

— Ах… Так гулять мы будем не вокруг дома? Дальняя прогулка у нас?

— Точно.

— За город, выходит… — Он покивал в притворном понимании. — Но и не очень далеко? Не до Московской области, я надеюсь?

— Опять в яблочко.

— Угу… — Виктор все разглядывал меня, буравил взглядом, но я держал каменную маску. Он вдруг ухмыльнулся. — Там дождик вообще‑то, Храмовник.

Я пожал плечами. Если и вымокну, его какое собачье дело?

— Ну, что ж… В самом деле! Отчего бы двум благородным донам да и не прогуляться на ночь глядя? Ну, пошли! — Он развернулся, пальцем с брелком прочертив приглашающую дугу, и вышел. — Погуляем…

Он стоял за плечом, с ухмылкой глядя на меня, пока я запирал дверь. Пропустил вперед и, как конвоир потыкивая пальцем в спину, подгонял меня вниз по лестнице. Черт бы его побрал! Если сейчас Гош…

За дверью налетел ветер, полный ледяной мороси. Прямо с крыльца я бодро рванулся вбок, вдоль стены к углу дома… Цепкие пальцы поймали меня за плечо. Стиснули. Подтолкнули к черному «пежо» перед крыльцом.

— Залезай. Вместе покатаемся.

Черт бы его побрал! Если пока мы с ним будет кататься, за мной приедет Гош — станет он меня ждать, или…

Или он вообще не приедет? Собирался бы заехать, позвонил бы.

— Чего замер, Храмовник? — Виктор вопросительно глядел на меня из‑за машины, облокотившись на крышу и все поигрывая ключами. — Или тебе еще и дверцу открыть? А ну лезь, я сказал! Гул‑ляка…

Я вздохнул и полез в машину.

Мотор он не выключал, внутри было жарко, пахло каким‑то восточным маслом — сандаловым? И музыка, как всегда. Очень тихо, чуть громче мотора, но великолепная система держала звук кристально‑чистым и на таком низком уровне. Различимо все, до последней мелочи.

Какой‑то меланхоличный дум. Сначала звуки сливалась в нудную невнятицу, но пока Виктор разворачивался, пока выезжал двориками к шоссе, мелодия раскрылась передо мной. Неспешная, грустная, но — чертовски красивая.

— Что это?

— The Sins of Thy Beloved… Я же тебе давал вроде?

Я пожал плечами. Он мне много чего давал. Все, что они издают и ему сколько‑нибудь нравится, он мне дает. Из этого слушать можно максимум одну десятую. А так, чтобы зацепило, чтобы проникнуться, и того меньше.

— Это их первый, девяносто восьмого… Второй был Побыстрее, но… Нет, не то чтобы плохой. С изюминками, Хотя и иными. Кое‑что даже очень‑очень. Но что‑то потерялось. А потом вразброд пошли и вообще заглохли… Но ты мне зубы не заговаривай, морда рыжая. Ты почему трубку не берешь?

— Кто соглядатаем вызвался, тому и дергаться.

— А‑а, вот оно что… Твоя мстя будет ужасной?

Я отвернулся и стал глядеть в окно, на плывущие ночные улицы. Куда он меня везет, кстати?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});