StarCraft: сборник рассказов - Майкл Когг

Вы действительно считаете, что это вы проводите опыты над ними? Нет уж, они сами проводят опыты над собой. И с каждым разом становятся все сильнее.

Последние двадцать четыре часа перед вашим прибытиям мы слушали залпы огромных споровых пушек, которые располагались в горах неподалеку. Прошу заметить, их можно было направить на Бочку в любой момент, но это было против правил эксперимента. Лишь в последний день пушки подали голос, выстреливая споры далеко в космос — и что-то подсказывает мне, что они извещали другие планеты Роя о проделанной работе. Мне известно, что уже несколько лет о зергах ничего не было слышно, но сейчас я бы советовала вам приготовиться к новому вторжению. Зерги идут. И они есть неудержимая ярость природы.

Вы все еще записываете? Хорошо.

Доктор, мой отец был прав. Природа не просто адаптируется. Она жульничает, меняет правила и выскакивает через черный ход с твоим кошельком, пока ты пытаешься сообразить, что к чему. А теперь выключите свой аппарат и встаньте.

(Длинная пауза, тяжелое дыхание, затем органический взрыв; запись прерывается.)

Дэнни МакАлисс

Выход

— Слышите? Они пробрались через стену.

Металлический гул был едва слышен в завывании ветра, но его невозможно было ни с чем спутать. Четверо мужчин, сидевших за столом, придвинулись чуть ближе друг к другу — не столько от страха, сколько чтобы согреться.

— Думаешь? — спросил Прескотт, даже не пытаясь скрыть беспокойство в голосе. — В смысле, эти стены такие толстые. Я не думал…

— Заткнись, — буркнул Гаррик и перевернул очередную карту. — Он просто над тобой издевается. — Затем он понимающе взглянул на товарища, расплываясь в ухмылке. — Или нет?

Им нравилось его пугать, понял Чарн. Они просто кайф ловили с этого. Наблюдать, как бледнеет лицо Прескотта, было куда интереснее всего, чем они занимались последние шесть дней, и уж точно веселей, чем играть в карты.

— Если они пробрались за стены, все кончено, — прозаично заметил Корт и вздохнул с притворным смирением. — Они перегрызут проводку, и мы замерзнем насмерть в этой дыре.

Гаррик взял еще одну карту.

— Не, — отозвался он. — Они найдут нас куда раньше, чем мы замерзнем. Тут на двадцать километров вокруг ничего теплее нет. В первую очередь они прогрызут ход к нам, тогда все и кончится.

И вот насчет холода старый морпех был абсолютно прав. Шесть часов назад печь окончательно погасла, и, хотя в старом бункере они много чего нашли, топлива там не оказалось. Геотермальные трубы, заложенные в полу, остались единственным способом согреться, но этого было совершенно недостаточно.

— Они не могут быть здесь, — возразил Прескотт. — Призрак бы увидел. Он подал бы сигнал, и мы бы уже давно сматывали удочки.

Раздали по второму кругу. Корт пошарил в кастрюле: шесть больших шайб, десять маленьких и несколько костяшек домино с отбитыми краями. Вчера они играли на еду и звуковой душ, но теперь их будущее стало слишком неопределенным. Жаль, костяшек не хватало, чтобы нормально сыграть, подумал Чарн. Хоть какое-то разнообразие.

— Может, тот звук издавал он, — с надеждой произнес Прескотт. — Может, он готовится выйти на связь.

— А может, он мертв, — ответил Корт, моментально заткнув этим младшего морпеха. Воцарилась неуютная тишина. Слова ветерана озвучили то, что думали все, но никто не хотел говорить.

— Я… я думаю…

— Да плевать всем, что ты думаешь, — оборвал его Гаррик. — Никто за нами не прилетит. Если спецназовцы ушли, то мы остались одни. Больше никто не знает, что мы здесь.

Чарн подумал, что так оно и было. Приказ был четкий: оставаться в заброшенном лагере, пока зерги не будут обнаружены. После чего призрак, приписанный к их отряду, организует тактический удар, а затем вызовет транспорт.

Проще говоря, они были приманкой.

Чарну это нравилось не больше, чем другим, но это было его первым заданием. Первой высадкой. Он не хотел нарушать приказы или ломать строй, если этого можно было избежать.

Единственной проблемой был призрак. Они потеряли связь с ним двадцать шесть часов назад. Черт, да никто из них его вообще не видел на протяжении всего задания. Только слышали трескучий голос из видавшего виды коммуникатора, а потом и он пугающе умолк.

Что еще хуже, только у призрака были коды для связи с флотом.

— Попробуй вызвать еще раз, — сказал Чарн Гаррику. — Пройдись по всем частотам.

— Думаешь, я не пробовал? — презрительно огрызнулся на него морпех. — Ничего, тишина.

— Тогда придется пойти к нему, — спокойно сказал Чарн. — Нужно проверить.

Корт глянул на Гаррика, словно молчаливо переговариваясь с ним. Чарн знал, что эти морпехи участвовали в боях, и уважал их. Вместе они прошли через то, что Чарн только надеялся испытать в будущем. Именно потому он пошел на службу.

Долгое время все молчали.

— Один из нас пойдет, — твердо сказал Корт, нарушая тишину, будто бы он был главным. Но это было не так. Впрочем, с тех пор, как исчез капрал, командира у них не осталось.

Прескотт выглядел озадаченным.

— Один из нас?

Гаррик медленно кивнул, соглашаясь.

— Салага прав. Пора действовать.

— Кто…

— Сыграем и узнаем, — сказал Гаррик, собирая карты.

Лагерь был не самым большим, но места хватало. Призрак сидел в южной башне, наблюдая за окрестностями. Туда можно было добраться только через двор, и все знали, что там темно, пустынно и чертовски холодно.

Чарн смотрел, как рослый морпех перемешивает колоду помятых карт, которые скрашивали им ожидание почти всю прошедшую неделю. Покрытые шрамами пальцы его больших рук ловко порхали над столом, раздавая карты.

— Проигравший идет, — сказал старый морпех. — Никаких отмазок, никаких «два из трех». Уходит, возвращается, и мы решаем, что делать дальше. Согласны?

Все кивнули. Прескотт был последним. Больше и сказать-то было и нечего. Чарн посмотрел, как остальные берут карты, и лишь потом коснулся своих.

Две дамы. Хорошо. Даже очень.

— Три, — сказал Чарн, отодвигая остальные карты по столу рубашками вверх.

Все остальные тоже выложили три карты, кроме Прескотта. Немного поколебавшись, молодой морпех перевернул одну карту.

— Только одну? — спросил Гаррик.

Прескотт кивнул почти виновато. Гаррик пожал плечами и раздал остальные. Все взяли свои карты.

— Ты первый, — сказал Корт, глядя прямо на Чарна.

Он повернул голову и сплюнул на пол.

Молча, Чарн выложил три дамы. Гаррик негромко присвистнул.

— Черт. Везунчик ты, салага. Похоже, ты не идешь.

— И я, — сказал Корт, выкладывая свои карты — пару валетов. — И слава Богу, а то я и так уже яйца отморозил.

Все повернулись к Гаррику. Он специально выждал пару секунд для пущего эффекта.

— Пара девяток, — наконец, сообщил он.

И бросил карты лицом вверх на холодный металлический стол.

Остался только Прескотт. Он неловко поерзал, глядя то на свои карты, то на карты остальных, словно пытаясь призвать чудо. В итоге он робко наклонил карты, показывая их всем.

— Ничего, — сказал Корт, изучив увиденное. — Туз.

Гаррик взял карты Прескотта и выложил их на стол.

— Что ты вообще пытался собрать? Еще один дырявый стрит? — Он оттолкнул карты толстым пальцем. — Ты же помнишь, что в этой колоде не хватало короля, когда мы ее нашли? Ну ты и дебил.

Прескотт все еще молчал. Ссутулившись, он медленно покачал головой и поднял руки в беспомощном жесте, словно сдаваясь, выставив ладони с растопыренными пальцами.

— Ну, одевайся, — сказал Гаррик, потянувшись за картами. — Потому что там…

Чарн внезапно схватил Гаррика за запястье.

— Погоди-ка.

Морпех раздраженно отдернул руку, словно бы его ранили. Чарн отпустил и кивнул на карты перед ним.

— Похоже, у тебя две бубновых девятки.

Все уставились на карты Гаррика. Так и было.

Корт разразился смехом.

— Бог мой! Откуда только это взялось? Все эти билеты в один конец… каждый раз, когда мы тянули жребий вместе, я думал, ты все делаешь по совести! — Он все еще смеялся, сжимая злополучную карту. Она не только была из другой колоды, но даже рубашка была совсем другого цвета.

— Заткнись! — с ненавистью рявкнул Гаррик. Он бросил злобный взгляд на Чарна. — А у салаги три дамы. Красота. Небось, других он никогда и не видел.

Гаррик внезапно резко встал во весь свой двухметровый рост. Он с грохотом поставил ногу на стол и задрал рваные штаны до колена, обнажив жуткого вида неровный шрам на полголени.

— Видали? — указал он. — Это королева зергов чуть не оторвала мне ногу на Ревере. Восемьсот моих товарищей погибли в тот день, а в следующий — еще шестьсот.

К этому моменту встали все, но никто не сказал ни слова. Прескотт уставился в пол и не поднимал взгляд. Корт все еще улыбался.