Новые приключения Майкрофта Холмса - Куинн Фосетт

– Понятно. А когда вы отправились в лечебницу Сент-Элизабет?

Холмс явно пытался восстановить хронологию событий.

– Почти сразу же. Я приехал туда, как только пробило семь. Меня порадовало, что весь дежуривший в ту ночь персонал – за одним-единственным исключением – задержался после окончания смены. – Инспектор покачал головой. – Я еще не беседовал со служителем, который дежурил в морге ночью.

– Вы знаете, где его найти? – отрывисто спросил Холмс.

– Мне сказали, он проживает в меблированных комнатах «Далматский дог», что в двух кварталах от лечебницы, – сообщил инспектор Фезерстоун. – Я заходил туда по пути к вам, но домохозяин заявил, что в комнате жильца никого нет. Позже я снова к нему загляну.

– Да, непременно загляните, – промолвил Холмс. – Впрочем, я сомневаюсь, что вы его застанете. Сдается мне, он тоже исчез. Вы, случаем, не узнавали, давно ли он работает в морге?

– Узнавал. Он поступил на службу недавно, а именно… – Инспектор сверился с записной книжкой. – Пятого ноября. Мне сказали, что на этой должности подолгу не задерживаются. Два дневных служителя проработали не больше года. Правда, человек, заступивший сегодня на дневную смену, служит там почти четыре года. – Он снова захлопнул записную книжку. – Вообще-то работенка не из приятных.

– С этим не поспоришь, – заметил Холмс. – И тем не менее ваш ночной дежурный исчез, это точно.

– Возможно, – согласился инспектор Фезерстоун. – Я все же загляну в «Далматский дог» еще раз, если не возражаете.

– Не имею ничего против, – пожал плечами Холмс.

– Почему вам кажется, что этот человек тоже пропал? – не удержался от вопроса инспектор.

– Он выполнил свою задачу. А теперь те, кто его нанял, заинтересованы в том, чтобы он исчез из города. – Холмс откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. – А когда его станут проверять, окажется, что это призрак, человек без прошлого. Возможно, именно он убрал из-под простыни «куклу», заменявшую труп, хотя такая возможность была не только у него. Я убежден, что тело похитили вчера днем, чтобы Халиль Керем мог увезти его с собой в Турцию.

– Вы намекаете, что тело юноши выкрал его брат, чтобы отвезти его домой? – спросил инспектор Фезерстоун.

– Халиль Керем этому несчастному такой же брат, как я, – усмехнулся Холмс. – Керема уполномочили завладеть уликой и избавиться от нее. Его история выглядела достаточно правдоподобной, чтобы ему особо не докучали вопросами и позволили забрать труп. Как правило, нам не приходит в голову, что человек может предпринять такое долгое путешествие только ради того, чтобы распорядиться мертвым телом.

– Он не ожидал найти здесь покойника, – заметил инспектор. – Он приехал за живым братом.

– Да, он так говорил, – согласился Холмс. – И действительно, когда он отплыл из Турции, юноша был еще жив.

– Да, – подхватил инспектор, и глаза его засверкали. – Именно.

– Однако, согласно отчету старшего инспектора Александера, турок прибыл сюда с намерением увезти обратно труп. Мистер Керем подал на таможню заявление о переправке тела морем в Стамбул, – вкрадчиво проговорил Холмс.

Меня как громом поразило. Я знал, что у Холмса зародилось подобное подозрение, но мне было невдомек, что он нашел время проверить его.

– Откуда вы знаете? – изумился инспектор Фезерстоун. Он опять вытащил свою записную книжку, достал притупившийся карандаш и стал вкратце записывать объяснения Холмса.

– Первую ошибку он допустил, когда на следующий же день по прибытии в Лондон условился о переправке гроба с покойником. Вторая ошибка – еще более вопиющая, чем первая, – состояла в том, что он принялся утверждать, будто татуировка на теле молодого человека давняя, тогда как очевидно было обратное. Вскоре он понял свою оплошность и решил забрать труп из морга и вывезти из Англии еще до того, как следствие сможет продвинуться. Он уговаривал меня похлопотать, чтобы ему без проволочек выдали тело, ссылаясь на турецкие обычаи погребения, ведь требовалось как-то объяснить свою настойчивость. Мистер Керем хотел представить дело так, будто он зависит от блажи англичан, и тем самым снять с себя подозрения. – Холмс развел руками, будто все это было совершенно очевидно.

– Значит, вся эта история с… принуждением юных иностранцев к проституции сфабрикована? – спросил инспектор Фезерстоун.

– О нет. История вполне подлинная. Сдается мне, Халиль Керем – один из членов шайки. Возможно, именно он и поставлял турецких мальчиков в английские бордели. По-видимому, несчастный юноша узнал больше, чем следовало, то ли о самой шайке, то ли о ее… клиентах, и был обречен. – Холмс глубоко вздохнул. – В лучшем случае такого свидетеля просто не заметят. В худшем – он исчезнет, в прямом и переносном смысле.

Инспектор Фезерстоун уставился на Холмса:

– Вы ведь не всерьез!

– В жизни не был так серьезен, – ответил Холмс. – Эта свежая татуировка – знак одной преступной организации, которая ведет подрывную деятельность по всей Европе. Ее появление в Англии должно насторожить всех нас.

– Так вы считаете, что тело парня уже положено в гроб и находится на пути в Турцию? – настойчиво продолжал инспектор Фезерстоун. – Может, нам стоит телеграфировать турецкой таможне, чтобы его задержали по прибытии?

– В гробу, бесспорно, лежит чье-то тело. Но не юноши, чей труп, судя по всему, отправится прямиком в море, чтобы ни у кого больше не вызывать вопросов. – Холмс взглянул на инспектора. – Я бы не удивился, если бы однажды мне сказали, что пропавший служитель морга покоится в турецкой земле.

Инспектор побледнел:

– Нет, вы ведь не думаете, что они способны на такое… такое…

– Я давно знаю этих людей, инспектор. Нет такого злодеяния, на которое они не были бы способны, – с каменным лицом промолвил Холмс.

– Тогда как распутать это дело? – спросил инспектор Фезерстоун.

– Не думаю, что его можно распутать, – изрек Холмс и потянулся за чашкой, чтобы налить гостю чай.

Из дневника Филипа Тьерса

Я доставлял записки М. Х. и только что вернулся, привезя с собой ответ от старшего инспектора Прайса, который передал М. Х. Инспектор Фезерстоун ушел минут двадцать назад, до глубины души потрясенный тем, что он здесь узнал.

Буду готовить ужин, чтобы успеть к приходу Саттона, который должен вернуться в течение получаса…

Глава двадцатая

– Вы и впрямь считаете мистера Керема таким негодяем, каким описали его инспектору Фезерстоуну? – спросил я, закончив составлять список турецких судов.

Инспектор ушел больше часа назад, и с этого времени я выполнял поручение Холмса, данное мне ранее.

– Конечно считаю, а вы – нет? – спросил Холмс, вставая и потягиваясь. – Вы ведь недавно побывали в тех краях. Думаете, вина за упадок власти целиком лежит на турках? Я сразу вижу, где не обошлось без козней Братства. Вы сами говорили, что коррупция, поразившая весь османский мир, о которой вы так много говорили, объясняется в том числе и иностранным влиянием.

– Да-да, знаю. Но меня беспокоит, что Братство сумело зайти так далеко, если это действительно Братство, – сказал я, подчеркнув последние слова.

– Не сомневайтесь в этом, – заявил Холмс. – Только нездоровье помешало Якобу Браатену побывать в Стамбуле. – Он покачал головой. – Вы не можете игнорировать опасность, которую он собой представляет. Очевидно, что он применял насилие, шантаж, вымогательство – словом, не пренебрегал никакими средствами для достижения целей Братства. Разумеется, он использовал устрашение и подкуп, чему вы сами были свидетелем. Не сомневаюсь, он способен на любую гнусность.

– В том числе и на создание шайки работорговцев? Или вы привели ее лишь в качестве иллюстрации, а не… – Я не закончил фразу.

– Конечно, я не случайно о ней заговорил. Около месяца назад до меня дошли сведения о подпольной торговле проститутками. Способа уведомить об этом власти я не нашел, поскольку не мог подвести человека, который многим рисковал, сообщая мне о шайке. В противном случае мне пришлось бы настоять на поимке преступников и тем самым оповестить Братство, что мы все знаем. Они, разумеется, свернули бы деятельность шайки, но лишь затем, чтобы перенести ее в другое место, обнаружить которое было бы очень непросто. – Он устремил задумчивый взгляд на огонь. – У меня нет ни малейшего желания рисковать своими агентами, если я не могу их защитить. Братство жестоко расправляется с изменниками в назидание остальным.

Я вспомнил, как он рассказывал мне о тех временах, когда его, правительственного агента, внедрили в Братство. Однако он до сих пор не поведал о том, как сумел избежать расправы.

– Вы испытали это на собственном опыте, не так ли?

– Да, Гатри, верно, – холодно проговорил Холмс. – Я не желаю подвергать кого-то опасности. Во всяком случае, когда мы имеет дело с Братством. А тут мне пришлось бы назвать имена своих осведомителей. – Он взял перечень, который я составлял по его заданию. – Мне нужно будет просмотреть списки пассажиров этих судов. Впрочем, готов спорить на что угодно, мистера Керема среди них нет.