От Бессмертной и слышу! - Анастасия Яковлева

Она подозрительно нахмурила лоб.

-Любые-любые?- кивок.- Тогда, сколько тебе лет?

Я задумалась.

-Сколько лет прошло с две тысячи двенадцатого года?

-Четыреста пятьдесят три, вроде.

Всего? Но Ангелина говорила намного больше... опять поверила, дурочка? Не надоело? Сама же девочке толкуешь об этом. Она тебя слушает, а результат? Ей можно скинуться на молодость и неопытность, а мне-то на что? Ведь я когда-то была такая же. Верила в сказки и обнимала плюшевых мишек. В то время все незамедлительно пользовались моей наивностью. Я была в детстве и серьёзной, хладнокровной. Зачастую этого не понимала. Не до этого было. Вот едешь в машине с отцом и мамой. Дождь. На дороге скользкая грязь. Через лобовое окно почти ничего не видно. Страшно, а сама думаешь, как папа может соблюдать такое спокойствие и равнодушие. Вдруг сама понимаешь, что так же себя ведёшь. Так же расслабленно наблюдаешь за всем этим.

Меня прервал голос девочки.

-Так сколько?

-Четыреста восемьдесят.

Глаза округлились до размеров блюдец.

-Так много?! Люди же столько не живут! Я точно знаю!

Я хмыкнула. Знай-знай, дорогая. Кто тебе запрещает?

-Надеюсь, на этом опрос закончен?

-Нет уж. Лучше скажи, как тебя зовут?

Не умеешь ты задавать вопросы. Не умеешь логически мыслить, не умеешь связывать факты. Задумалась бы, что я делаю тут? Ведь по моей внешности видно, что я не здешняя. А зачем мне нужно в такой холод, в горы, где не можешь достаточно развиться и достигнуть цели? Значит, я не по своей воле, а по обстоятельствам. После же моего рассказа, можно догадаться, что я либо сбежала или меня отправили в ссылку. Если же судить по моей техники ведения боя, я не убийца, а воин. Получается, я сбежала. Но, а причём здесь имя?

-Наама.

-Странное имя. У меня намного проще. Тина. Мама назвала. А так...

Из комнаты послышался стон. Я соскочила и понеслась туда, разбив кружку. Девочка окликнула меня, но тут же замокла. У бабушки был жар. Я положила мокрое полотенце на морщинистый лоб и влила в рот отвар. Она чуть успокоилась. Возвращаться к надоедливой Тине совсем не хотелось. Я осталась здесь. Продолжала частично вспоминать прошедшее за это время. Да, иногда думала, что девочка не лезла ко мне из-за того, что мне тяжело, но оказалась не так. Было даже чуть-чуть обидно. Одним днём, когда вся было боле менее нормально, я решила понаблюдать за ней. Она же просто все дни проводила с виверном, найдя в нём более интересное занятие. Кликала его Мусей. Даже сама не готовила, а лишь доставала продукты из-подполья. Абсолютно не помогала мне в заботах. Хоть раз она не подходила к отцу или наставнице. Лишь ничегонеделанье. Стало стыдно за неё. Всё же здесь была и вина бабушки. Слишком она избаловала девочку. Меня тоже. Только я успела измениться. Татьяна всегда любила детей и отдавала им всё, что есть. В основном она занималась моим развитием - физическим и культурным. Записывала во все возможные кружки вплоть до стрип-пластики. Все навыки помогли мне существовать в этом мире, не говорю про жизнь.

-Лера...- по ушам резануло забытое имя.- Подойди.

Я повернула голову к бабушке.

-Лера, у меня в шкафу трава Соломона и Троянский корень. Смешай дозу одна к трём. Дай выпить.

Я выбежала на кухню. В закипевшей воде я сварила травы. Сцедила и перелила в два стакана. В голове даже не возникло вопроса, для чего это зелье. Осторожно напоила Охотника и Татьяну. Только бы им стало лучше.

Вдруг тело Херта стало биться в агонии, изгибаться неестественным образом, в то время как бабушка резко села.

-Что с ним?!- крик.- Что случилось?!

-Это обмен силами. Он пытался убить меня, за что и поплатился,- холодный голос. разре-зающий пространство словно нож.

-Верни всё, как было!!!

-Тебе важнее незнакомый убийца, чем последний родной человек? Он убьёт тебя в любой удобный момент,- она улыбнулась золотыми зубами.

Меня трясло.

-Но я не убийца.

Улыбка погрустнела.

-Я тебе не позволю меня угробить. Набивай свои шишки, а меня не трогай!- похожие слова я только что говорила Тине. Нет, я не позволю девочке стать сиротой. Только что я могу? Но как-то же я создала сложнейшее заклинание, по чужим словам, не имея почти и тысячной доли магических сил. Может, попробовать ещё раз?

И я жадно начала накачивать магические нити силой. Казалось, что меня выворачивает, гнёт, полностью выжимает, как сочный плод. Соединив последние линии, я упала. Чрез долгожданный сон лишь услышала чьё-то презрительное цоканье... и тишина. Чёрная, колючая и тёплая.

* * *

Острая боль. Я сейчас где-то не там, не в маленькой хижине, не в снежной степи, обрам-лённой горами. Я далеко. Не нужно искать врага и предателя в каждом. Не нужно ждать нож в спину. Твоих слёз никто не увидит, твоё счастье никто не разрушит, тобой никто не посмеет управлять. Я есть сама сила, равнодушие, стойкость. Мне нельзя мешать. Я есть сама энергия...

Открыла глаза. Ещё отдалённо звучит голос из сна. Не могу понять. Ничего.

Где я нахожусь? Не знаю. В горле стоит омерзение. Возможно, я больна. Но где лекари или хотя бы кто-то? В бок жмётся что-то мягкое, тёплое. Виверн. Ему лучше, не придётся вдалбли-вать в голову, что я - хозяйка. Но за то предательство он ещё ответит. Какое предательство?

Мысли бились сумасшедшим потоком. В висках зарождалась мигрень. Нет, не время раз-лёживаться. Ночь. Самое лучшее время, чтобы войти в курс дела. Я резко встала. В глаза навязчиво лезли тёмно-рыжие, почти каштановые локоны. Выглянула в окно. Даже не побеспокоились закрыть, такой сквозняк. Судя по уже чёрному небу, но по небольшому количеству звёзд, примерно, часов одиннадцать. Может больше, но не суть важна.

При лёгком горение свечи, взглянула в зеркало. Неестественно бледная кожа, углубленные тени под глазами, запутанные, грязные, с кусками запёкшейся крови волосы. Щеку разрезает яркая царапина. Недовольно хмыкнула. Хотела уже плюнуть на это дело, как заметила, что нога. Пусть все хоть сто раз спят, но голой ходить по дому я не собираюсь. Больно надо.

Не глядя, достала из шкафа штаны и кофту. Низ оказался довольно широким, а вот верх чересчур облегающим с пышным, безвкусным воротником, подчёркивающим грудь. Наскоро расчесав волосы, закола их шпильками.

Противно хлюпая по полу босыми ногами, подошла к двери и со скрипом крутанула ручку. Темнота коридора приятно грела спину, накинула на плечи спасительное спокойствие и безразличие. В кухонной комнате горел тусклый огонь камина. За столом сидела бабушки и о чём-то отчаянно спорила с Хертом. Увлечённые, они меня не замечали. Дело шло о правильно-сти и неправильности моего решения, когда я отдавала силы на спасение "неблагодарного ненавистника всего мёртвого". Я всеми силами молилась, чтобы Татьяна не сболтнула о нашем с ней родстве, но за годы жизни и смерти она успела набраться опыту. Тут разговор начал набирать более крутые повороты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});