Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания - Станислав Гроф

Когда я заверил этого человека, что не питаю к нему никаких враждебных чувств, случилось нечто весьма примечательное. Он подошел к моим четверым друзьям из Балтимора (они все были американцами), извинился за свое поведение до и во время церемонии и сказал, что этот эпизод помог ему понять, что если все мы будем ненавидеть друг друга за дела, совершенные нашими предками, то у мира не останется никакой надежды. Он осознал и то, что нельзя огульно судить о людях, принадлежащих различным расам, национальностям и культурам. О людях нужно судить, основываясь не на том, к какой группе они принадлежат, а на том, кто они сами.

Его речь была достойным продолжением знаменитого письма вождя племени, обитавшего на территории нынешнего Сиэтла, европейским колонизаторам. Он завершил ее следующими словами: «Вы не враги мне, вы братья и сестры. Вы ничего не сделали ни мне, ни моим людям. Все это дела минувших дней и жизней наших предков. В то время я мог бы действительно быть на другой стороне. Мы все дети Великого Духа, все принадлежим Матери-Земле. Наша планета в великой опасности, и если мы будем таить старые обиды и не станем работать вместе, то все погибнем».

В этот миг на глазах у большинства выступили слезы. Мы все ощутили глубокую связь с человеческой семьей и свою принадлежность к ней. Солнце медленно всходило, и мы принялись за ритуальную трапезу. Мы ели пищу, которая в течение всей ночи находилась в центре типи и была освящена ритуалом. Затем после долгих объятий и трогательного прощания мы отправились домой, увозя с собой память об этом бесценном уроке по разрешению межрасового и межнационального конфликта, и урок этот мы не забудем до конца дней своих. У меня же эта необычная синхронность, пережитая в холотропном состоянии сознания, породила надежду, что когда-нибудь аналогичное исцеление произойдет со всей нашей планетой.

приложение. Священное и профанное

Мы не понимаем многого — от «Большого взрыва» и до частиц в атомах бактериальной клетки. Перед нами столетия пути через джунгли тайн.

Льюис Томас, биолог

Духовность и религия в современном обществе

Представления о человеческой природе и космосе, характерные для современных технократических обществ, значительно отличаются от мировоззрения древних и доиндустриальных культур. Такое различие вполне предсказуемо, ибо до некоторой степени является естественным результатом исторического прогресса. Веками ученые систематически исследовали различные аспекты материального мира и накопили внушительный объем информации, которая в прошлом была недоступна. Они невероятно расширили, откорректировали и заменили прежние взгляды на природу и вселенную. Однако самое поразительное различие между двумя мировоззрениями вовсе не в объеме и точности информации о материальной реальности, а в фундаментальном несогласии касательно священного, или духовного, измерения бытия.

Все человеческие группы доиндустриальной эры были согласны в том, что материальный мир, который мы воспринимаем и в котором действуем в нашей повседневной жизни, не есть единственная реальность. Их взгляды, хотя и различные в деталях, описывали космос как сложную систему иерархически организованных уровней бытия. В таком понимании реальности, которую Артур Лавджой (Arthur Lovejoi 1964) называл Великой цепью бытия, мир грубой материи был последним звеном. Высшие сферы бытия, включенные в космологии доиндустриальных обществ, были населены божествами, демонами, развоплощенными сущностями, духами предков и могущественными животными. В древних и доиндустриальных культурах существовала богатая обрядовая и духовная жизнь, сосредоточенная вокруг возможности достичь непосредственного контакта с этими обычно сокрытыми измерениями реальности и получить из них важную информацию, помощь или даже вмешательство в ход событий материального мира.

Повседневная деятельность обществ, разделяющих это мировоззрение, основывалась на информации, получаемой не только посредством органов чувств, но и посредством контакта с этими невидимыми измерениями. Антропологов с традиционным западным образованием, изучавших туземные культуры, зачастую озадачивала присутствующая в них так называемая «двойная логика». Явно демонстрируя практический разум, владение необычными навыками и способность изобретать множество вещей, необходимых для выживания и поддержания жизни, аборигены сочетали прагматическую деятельность, такую, как охота, рыболовство и постройка жилищ, с удивительными и нередко сложными ритуалами. В этих ритуалах они обращались к разным сущностям и реальностям, по мнению антропологов воображаемым и реально не существующем.

Эти различия в мировоззрениях находят свое ярчайшее выражение в области, касающейся смерти и процесса умирания. Космологии, философии и мифологии, а также духовная и ритуальная жизнь доиндустриальных обществ отчетливо гласит, что смерть не есть абсолютный и бесповоротный конец всего и что жизнь, приняв другую форму, продолжает существовать после физической смерти. Сложные эсхатологические мифологии этих культур в общем согласны в том, что духовный принцип, или душа, остается жить после смерти тела и переживает сложную цепь странствий в сознании по иным реальностям.

Это послесмертное странствие души иногда описывают как путешествие по фантастическим ландшафтам, которые отчасти сходны с земными, а иногда как встречи с различными архетипическими существами или как последовательное прохождение необычных состояний сознания. В некоторых культурах душа достигает в Запредельном временных сфер пребывания, таких, как, например, христианское чистилище или локи тибетского буддизма, в других — вечной обители: небес, ада, рая или солнечной сферы. Многие культуры независимо друг от друга разработали систему верований в метемпсихоз, или перевоплощение, которая включает в себя возврат единицы сознания к другой физической жизни на земле.

Все доиндустриальные общества, по-видимому, сходились во мнении, что смерть является не окончательным прекращением всего, а переходом к другой форме существования. Переживания, связанные со смертью, рассматривались как посещения важных измерений реальности, которые заслуживают того, чтобы их постигали, изучали и составляли их подробные карты. Умирающие люди были знакомы с эсхатологическими картографиями своих культур, будь то шаманские карты похоронных ландшафтов или сложные описания восточных духовных систем, таких, как «Бардо тодол» (тибетская «Книга мертвых»).

В данном контексте «Бардо тодол» заслуживает особого внимания. Этот важный текст тибетского буддизма являет собой любопытный контраст с исключительно прагматическим акцентом на производительной жизни и отрицании смерти, который присущ индустриальной цивилизации Запада. Книга описывает время смерти как уникальную возможность духовного высвобождения из циклов смертей и перерождений, а также как период, определяющий наше следующее воплощение в случае, если освобождение не достигнуто. С этой позиции переживания бардо, или промежуточных состояний между жизнями, даже важнее, чем воплощенное существование. Поэтому считается, что в теперешней жизни нам совершенно необходимо готовиться к этому периоду, систематически занимаясь духовными упражнениями.

Такие описания священных измерений реальности и акцент на духовном прямо противоположны системе убеждений, преобладающих в индустриальном обществе. Наше мировоззрение во многом сформировано материалистической наукой, считающей, что мы живем во вселенной, где реальна только материя. Теоретики различных дисциплин сформулировали представление о реальности, согласно которому история вселенной есть не что иное, как история развивающейся материи. В этом развитии жизнь, сознание и разум представляются более или менее случайными и несущественными вторичными феноменами. Они появились в ничтожной части огромной вселенной после миллиардов лет эволюции пассивной и инертной материи. Разумеется, понимание природы человека и вселенной, основанное на таких предпосылках, в принципе несовместимо ни с одной из форм духовных убеждений. Когда мы соглашаемся с таким представлением реальности, духовность выглядит как иллюзорный, а порой и обманчивый подход к жизни.

Эта кажущаяся несовместимость науки и духовности весьма примечательна. На протяжении истории человечества духовность и религия играли в жизни людей первостепенную роль, до тех пор пока их влияние не было подорвано научной и индустриальной революцией. И наука, и религия — каждая по-своему — суть чрезвычайно важные части человеческой жизни. Наука — наиболее мощное средство получения информации о мире, в котором мы живем, а духовность необходима как источник смысла жизни. Религиозный импульс, несомненно, был одной из самых могучих движущих сил человеческой истории и культуры. Трудно представить себе прогресс человечества, если бы ритуальная и духовная жизнь полностью зиждились на необоснованных фантазиях и заблуждениях. Чтобы оказывать столь сильное воздействие на ход человеческой истории, религия должна отражать основополагающие аспекты человеческой природы, хотя способы этого отражения зачастую были весьма сомнительны и превратны.