Белая эмиграция в Китае и Монголии - Сергей Владимирович Волков

что это возрождение кружка состоялось в «Русском Доме», где и сейчас собрались мы все по случаю юбилея кружка. Приятным считаю отметить, что с того момента за семь лет никаких дрязг и кляуз не было, до настоящего времени Суд чести более ни разу не собирался, да и поводов для этого не было.

На очередное собрание К.-К. большинство подавших рапорты уже не пришли, предоставив разрешение вопроса всецело адмиралу. Прибыв на собрание и убедившись, что уговорить подписавших коллективное требование невозможно, адмирал заявил, что как старший начальник в Харбине он закрывает К.-К. и одновременно отдает приказ о зачислении в Харбинский Морской кружок тех из господ офицеров, которые пожелают вступить в него, подав отдельные рапорты, и подпишут соответствующее обязательство. Затем адмирал объявил заседание закрытым и покинул собрание. Так был образован теперешний Морской кружок офицеров, который и по сие время дружной, тесной семьей идет по пути данного при вступлении в него обещания.

Ульрихом и Шульговским, не подчинившимся приказанию адмирала, было основано параллельное Морское образование, возглавленное Шульговским, как старшим. Попытки, предпринятые кружком к уговору отколовшихся присоединиться к большинству и вновь войти в кружок в то время успеха не имели, и тогда библиотека и актив бывшей К.-К. по добровольному соглашению были полюбовно разделены.

Деньги, по разделу доставшиеся кружку, были отосланы в казну Вел. князя Николая Николаевича.

Первым приказом адмирала были назначены ст. лейтенант Кондрашов – старшим офицером и заместителем председателя и казначеем, а ст. лейтенант Жемчужин – секретарем кружка. На первом же заседании кружка было вынесено постановление: считая вопрос откола от кружка шести человек несерьезным и временным, предоставить его изжитие течению времени, а чтобы рассеять могущие проникнуть в общество кривотолки, объявить устройство 4 апреля в «Модерне» очередного вечера (в Пожарном обществе вечер был лишь всего два месяца тому назад), это должно было наглядно показать обществу, что у моряков положение «без перемен». На этот вечер было обращено самое серьезное внимание, ибо ставка была на признание со стороны общества реорганизованного кружка. Было отпечатано для именных приглашений 200 билетов, без права передачи. Билеты были подписаны адмиралом и приглашающим офицером, и имелись специальные отрывные купоны для контроля; контролер был приглашен на этот раз за плату со стороны, и ему было вменено в обязанность не пропускать без билетов решительно никого, даже знакомых ему моряков, вследствие чего все офицеры и их семьи были также снабжены билетами.

Был приглашен лучший в городе оркестр, и отпечатаны специальные прейскуранты с морскими эмблемами, причем цены ресторана для этого дня «Модерном» были значительно понижены. Публике было преподнесено устроителями много сюрпризов-подарков. Вечер по подбору гостей был исключительно удачным, и непринужденное веселье длилось вместо анонсированных «до 3-х часов» – до 6 часов утра!

Симпатии публики к устроителям-морякам были искренне задушевными, и иметь честь быть приглашенным на морской «бал», как стали называть в обществе скромные морские вечера, стало заветной мечтой многих. Эти вечера в дальнейшем стали как бы традиционными, и их с нетерпением ожидают в харбинском обществе даже теперь, в тяжелое, депрессивное время. Кто из морской среды не слыхал постоянно одного и того же вопроса, «а когда же будет Морской Бал?».

Морские офицеры вправе гордиться этой любовью и бережным отношением к морякам национально мыслящих харбинцев, но одновременно мы должны помнить, что этим обязаны исключительно корпоративной этике русского морского офицера, старинным, седым традициям корпуса и воспитанию в суровой дисциплине прохождения службы в Российском Императорском флоте, сплотившем нас в дружную семью, где не выносится «сор из избы»… Семья моряков – крепчайшая изо всех…

За время с 1927 г. в кружок вступили: капитан 2-го ранга Б.П. Апрелев{104} и М.М. Теренин{105}, подпоручик по Адмиралтейству Навроцкий{106}, мичманы Рачинский и Булатов{107} и подпоручик Ваннаг.

Некоторое время по отъезде адмирала, по его же назначению, председателем кружка, как старший по производству, был М.М. Теренин, затем Б.П. Апрелев; М.М. Теренин и Г.Н. Навроцкий выбыли в Шанхай, мичман Рачинский служит в Мукдене, но продолжает состоять в кружке, мичман Булатов и Ваннаг автоматически выбыли из кружка, вследствие его систематического непосещения и за неплату членских взносов. Гостем был мичман Делимарский{108}, проводивший свой отпуск в Харбине и отбывший по окончании его к месту своего служения в Шанхае. На короткое время был гостем и мичман Сысоевский, ушедший по собственному желанию. Член кружка, чиновник морского ведомства С.И. Дмитриев-Павлов, выбыл за отъездом в Цингдао, где он и обосновался; за отъездом же в Шанхай выбыли и еще два члена: лейтенант Дмитриев и священник Шалебанов. Возвратились в кружок лейтенант Подольский и мичман Слюз. Вновь вступили и продолжают в нем находиться: лейтенант В.Я. Запольский{109} и морской стрелок лейтенант М.И. Гребинский, мичман М.И. Никифоров{110}, поручик Л.Н. Моляревский, гардемарины – Абращенко{111}, Орлов, доктор Захаров и врач флота Рагозинский. Умерли в Харбине: лейтенант Смиренский{112} (застрелился), ст. лейтенант Белоусов (раздавлен насмерть автомобилем), мичман Васильев (застрелился). Умерли от болезней: капитан 1-го ранга Шутов, подпоручик Залога, морской врач Весельков{113} и инженер-механик капитан 2-го ранга Андреев{114}. Память их живет в сердцах моряков.

Следует отметить, что членами кружка были лишь некоторое время мичман Владимир Алексеевич Васильев и подпоручик Парфений Алексеевич Залога. Но к своей кончине оба в кружке уже не состояли. Похороны – Васильева, Залоги и Андреева – производились частично средствами кружка. Об отколовшихся от кружка и образовавших параллельную организацию, просуществовавшую лишь самое короткое время и затем распавшуюся, естественно, говорить не приходится, ибо от нее в Харбине остался один лишь Ульрих, прочие же офицеры или выбыли из Харбина, или же присоединились вскоре к кружку – подав установленные рапорты. На первом же заседании реорганизованного кружка было вынесено постановление: «Нигде и ни при каких обстоятельствах в обществе не говорить ничего плохого об офицерах не присоединившихся к кружку, но всеми мерами стремиться найти с ними общий язык, не порывать с ними знакомства и личных отношений», что и проводилось в жизнь. В частности, когда председатель отколовшейся группы Шульговский уезжал в Австралию – провожать его на вокзал прибыли все члены кружка.

Вторым постановлением этого же первого собрания было решение – быть всегда предусмотрительными в отношении других членов кружка и оказывать им всяческую моральную поддержку, а в случае обнаружения созданных про одного из членов сплетен немедленно сообщать пострадавшему их содержание и источник их передачи, что строго проводилось в жизнь и дало прекрасные результаты, благодаря чему и сплочены