Владыка Ивери - Вадим Еловенко

– Ну, насколько я понимаю, это будет сделано не завтра и не послезавтра, – сказал представитель палаты. – А к тому времени, я уверен, мы или перебросим, или подготовим учителей. А с обслуживающим персоналом, думаю, проблем не будет. Жить будут там же, при детях.

– Ладно, посмотрим… – сказал я, когда он замолчал. – Наши представители должны внимательно относиться к войнам, что идут между кланами. Очень внимательно. Я не думаю, что будет особо плохо, если мы будем даже поддерживать локальные конфликты. Затягивая их своей помощью проигрывающему. Но это не главное. Наши помощники должны предлагать всем и вся спасти их детей. Возрастной критерий такой же. Переброска и распределение такое же.

– А их родители? – спросила обеспокоенно Ролли. – Какая мать откажется от своего ребенка?

– Та, которой угрожает смерть или рабство, как и ее ребенку, – сказал Игорь, понявший меня.

Я согласно кивнул и продолжил:

– Далее… сами наши помощники должны на месте работать с детьми вождей и просто со знатными… Цель одна – убедить, что мы самые сильные и так далее. Флот на рейдах городов будет хорошим доказательством.

– Да нет там городов, – сказал Игорь. – Так, поселки приличные есть, а городов нет. Из-за океана.

– Неважно. Слухи быстро разойдутся. А флот туда все равно гнать придется на случай непредвиденного. И дирижабли мы будем гонять над лесами исключительно в показательных целях. Наши помощники должны вызвать у подрастающего поколения восхищение нашей цивилизацией. Программу воспитания я вам не доверю, напишу сам или попрошу психологов базы.

– Что делать с возмущением дикарей, когда мы покажем, что не собираемся возвращать перевезенных детей? – спросила Ролли.

– Ничего, – ответил я.

– В смысле?

– В прямом, – сказал я. – Продолжать делать то, что делаем. Самых настойчивых сажать на корабли, привозить к нам и вести в интернаты. Показывать им живых и здоровых детей. Которые, правда, с трудом будут говорить на языке своих отцов. Если вообще будут. Если они вообще узнают своих родителей, а не сбегут от дикаря, которого привезут в интернат.

– Это жестоко, – сказала, покачивая головой, Ролли.

– Война, которую ты предлагала, – еще более страшная штука, – сказал я спокойно и даже флегматично.

Поднялся представитель торговой палаты:

– Ну, а теперь поговорим о цифрах. Цифры нас бьют хуже плетки. Во сколько нам обойдется это… гм… мероприятие?

Я посмотрел на него и сказал:

– Точные цифры скажете мне именно вы. Но война была бы на порядок дороже. Я уже прикидывал… Цифры внушительные. И не забывайте, что программа эта должна быть рассчитана на десять лет минимум. Чтобы пока они там друг друга резали, мы спокойно вытаскивали их детей из этого котла и делали из них слуг империи.

План воодушевил не всех. Мы немного поговорили о том, стоит ли вообще все это затевать, и я на цифрах показал, что через пару десятков лет нас просто сметут орды с правого берега Иса. Поговорили и об утопическом варианте, что войны не будет. Пришлось доказывать, что там и сейчас тесно и что рано или поздно одни начнут вытеснять других в нашу, собственно говоря, сторону.

– План, конечно, несколько непродуман, – сказал представитель военной палаты. – Но мне кажется, что иметь в тех местах свои уши и глаза, а главное, боеспособные соединения – вполне достойная задача. Думаю, я смогу освободить для вашей цели несколько своих людей, что вполне подойдут на роль эмиссаров. Помочь, так сказать, образованию. И медицина, думаю, тоже способна выделить людей. Я прав?

Советник от медицинских учреждений только кивнул. Я посмотрел на него и сказал:

– Вам будет еще работа… В Апрате, в распределителе, должны будут работать ваши специалисты, отсеивая больных. Здоровые будут сразу переправляться на нашу сторону, а те, кого вы забракуете, будут лечиться, набирать вес и поправляться в Апрате до решения их дальнейшей участи. Я в Апрате видел медицинский комплекс. Был удивлен, пока не узнал, что это именно богиня Ролл своей волей его там возводила. Сейчас он наполовину пуст. Но ему я, как видите, нашел применение.

– А дальше? Итоги этого плана? – спросил советник по медицине.

– Итоги? – переспросил я. – Окончательное решение вопроса дикарей Запада. Если десяти лет для его осуществления будет мало, мы будем продолжать программу до посинения. Потому-то вы здесь и собраны. Это задача имперского масштаба. И если мы ее решим, то мы приобретем опыт, который стоит этих денег. Мы сможем двинуться на северо-запад. Там тоже дикие места.

– Хорошо, а что делать с теми детьми, кто не устроится в нашей жизни? Когда вырастут, я имею в виду, – спросил советник.

– Если таковые будут, мы станем их направлять эмиссарами туда, откуда взяли. Они будут помнить свое детство, и всяко оно будет лучше того, что они увидят в родных местах дикости и каннибализма. Если мы за десять лет не решим проблему, то за пятнадцать мы точно достигнем поставленных целей.

– Это дело сложное, – сказал советник по торговле. – Если бы там существовало хоть какое-то производство, то можно было бы начать торговлю. Но нам от них фактически нечего вывозить, кроме выкупленных рабов. Так что на торговлю уповать слабо приходится.

Я кивнул, соглашаясь с ними. Игорь поднялся и подошел к карте:

– Как дополнение к плану. А не выкупить ли нам у кого-нибудь из местных приличный кусман земли? И построить на нем город. Портовый, естественно. Это будет и база нашего флота, и перевалочный пункт.

Я согласно кивнул, а помощник по торговле заявил, хмыкнув:

– Великие, может, вы не будете разгоняться? А то денег не хватит, и даже больше… ваша авантюра запросто может разорить империю.

Я сказал, чувствуя, что мне хоть и не противятся открыто, но уже пытаются образумить неподобающим тоном:

– Считайте это волей бога. Рассчитайте все. И мы подумаем, что получится. Сколько вам надо времени?

Советники переглянулись и сказали:

– У нас почти нет данных. Нужно провести разведку. Необходимо выяснить, что можно будет на месте добывать, выкупать и производить, а что придется доставлять.

– Даже банальное надо прикинуть – сможет ли наше хозяйство обеспечить продовольствием группы.

– Да и в военном плане это достаточно много личных дел надо обработать, чтобы посланные эмиссарами удовлетворяли вашим запросам. Надо снаряжение посчитать. Запасов пороха или патронов для автоматических карабинов выдать придется столько, чтобы хватило на всю их экспедицию и до первого подвоза.

– Сколько? – повторил вопрос я.

– Месяц.

– Да, месяц. Этого хватит, чтобы и дирижабль разведки вернулся, и мы обработали данные.

– Месяц. Мы должны собрать урожай и подвести итоги. Пока это не сделано, нам будет сложно отвлекаться на другие задачи.

Я посмотрел им в глаза и, понимая, что выбора особого нет, согласился:

– Хорошо. Через месяц у меня должны быть ваши подсчеты и планы в рамках означенной задачи.

Распустив советников, мы еще некоторое время обсуждали план втроем. Ролли и Игорь в принципе были согласны с тем, что план реален и осуществим. Их, конечно, смущали сроки в десять – пятнадцать лет, но они понимали, что ускорение этих сроков просто невозможно по причине неподготовленности нашей базы к таким задачам. Попросив их тоже подумать над дополнительными соображениями, я сказал, что спешу и надо закругляться.

Совет закончился, и я направился в свою спальню надеть броню и забрать винтовку. Пока я облачался, в комнату вошел Игорь и протянул мне два прибора с широкими плечевыми ремнями.

– Выменял, – пояснил он, указывая на устройства. – Наши сдохли окончательно. Ты все-таки решился лететь?

– Да, – кивнул я, принимая от него приборы.

– Я с тобой полечу, – уверенно сказал Игорь.

– Ты мне нужен был там… с адмиралом. А уж с этой… я сам справлюсь, – сказал я, совершенно не желая его обидеть или устыдить.

– Ты теперь вечно будешь злиться на меня? – спросил Игорь.

– Я не злюсь, – сказал я, пожав плечами. – Я просто констатирую факт. Невелика мудрость – из снайперской винтовки подстрелить девчонку.

– Так если бы ты летел ее просто прибить, да и черт бы с ней, – сказал десантник раздраженно. – Так я что, тебя не знаю? Ты же обязательно поговорить захочешь.

Я усмехнулся. Я правда не злился и не обижался на него. Его время авантюр прошло. У него жена и ребенок. Он больше не имеет права рисковать. И он… стар. Не знаю, сколько ему осталось. Тридцать? Сорок лет? Ну, хорошо, с медиками Эскадры еще десяток лет накинем. Оставалось как раз, чтобы пожить в радость. А не погибнуть, по глупости сунувшись в пасть льву. Или в гости к адмиралу, что, собственно, одно и то же.

Первый прибор я сразу повесил на шею, а другой тащил до капсулы в одной руке с винтовкой. В шлюзе я повернулся к Игорю и сказал:

– Не забудь про Алекса.