Русский пасодобль - Алеся Кузнецова

же ты одинок.

Оба помолчали глядя на линию, где небо соприкасалось с водой, и Рауль продолжил:

– Юнг сказал, что одиночество заключается вовсе не в том, что никого нет рядом, суть его в невозможности донести до других то, что тебе представляется важным, или отсутствии единомышленников.

– У меня есть единомышленники. На меня в Москве в разных офисах работает больше десяти тысяч человек и все они верят в то, что мы делаем.

– В твое дело они может и верят. Но кто верит в тебя?

– С чего ты взял, что никто?

– Если бы был в мире человек, который в тебя верит, ты бы не сидел сейчас здесь со мной и не пытался бы найти ответ на вопрос, зачем тебе нужно научиться танцевать.

– Может мы просто начнем, а ответ поищем позже.

– Танец – это скульптура в движении, это пластика в динамике. В момент танца твое тело становится отдельным произведением искусства, через которое ты, как художник или скульптор, выражаешь свой замысел и передаешь его миру. Что ты хочешь сказать и кому? Для чего тебе танец?

– Я ничего не хочу говорить, я хочу научиться танцевать. Разве не ясно?

– Нет. Давай лучше сыграем в мяч, – вздохнул Рауль, давая понять, что случай оказался более запущенным, чем он предполагал.

Глава 7. Новая жизнь

Эстер сидела на берегу озера. Она не могла заставить себя с кем-либо разговаривать. Телефон разрывался от звонков Инги и Леры, желавших проявить заботу о ней, а ей хотелось спрятаться от всего мира среди этих берез и слушать как деревья перешептываются друг с другом, словно передавая печальные новости дальше. Она всегда знала, что делать и была уверена в своих решениях. Но сейчас словно маленькая девочка заблудилась в темных коридорах взрослой жизни. Ее мир потерял краски и стал черно-белым. Человек, которого она впервые так сильно полюбила и которому доверилась со всей искренностью и страстностью, пытался ее убить. Но по ошибке принял за нее другую женщину, которая так много для него сделала и смотрела на него, словно на божество. Как просто оказалось прервать чужую жизнь. Всего-то подвести ее к краю балкона и резко толкнуть вниз.

Это могло бы сойти за несчастный случай, если сильно постараться и придумать, как глава муниципалитета в такое время оказалась внутри закрытой усадьбы. Но Инга взяла дело в свои руки. Первая неделя после убийства Ольги Петровны прошла будто замедленные кадры кино. Инга развернула бурную деятельность. Сначала она выяснила, что гостевой дом – никакая не мини-гостиница и даже в этом Авакумов ее обманул. Дом принадлежит ему, и он обманом заманил Эстер на свою территорию и выжидал удобного случая, чтобы убить и завладеть единолично усадьбой, о которой так мечтал. Эстер молча собрала вещи и переехала в небольшую спальню в доме Горчаковых. Реконструкция шла полным ходом и одно крыло было уже готово.

Вот уже месяц она жила одна в пустынном огромном доме. И хотя одной было жутковато, оставаться в доме Авакумова казалось невозможным. Каждая вещь там напоминала о нем. Да и здесь в общем-то тоже. Она так мечтала об этой усадьбе, так стремилась сюда. И сейчас, когда наконец осталась в ней одна, должна была бы радоваться, но от душевной боли скручивает живот, а невыплаканные слезы подступают к горлу, душат и не дают сказать даже слова. Ей стало все равно что есть, во что одеваться. Иногда она и вовсе забывала поесть, стараясь максимально сосредоточиться на делах усадьбы. А когда становилось особенно тяжело, закрывалась в большом пустынном зале и танцевала, передавая через натянутые мышцы свою боль и невысказанную печаль. Пару раз звонил Эмиль и предлагал приехать. Но Эстер попросила дать ей побыть одной. Инга же, наоборот, словно ожила от всех этих событий. Она с энтузиастом созванивалась с журналистами, встречалась с начальником местной полиции и опрашивала лично жителей и строителей. Это она сумела выяснить, что кто-то их работников в этот вечер около усадьбы видел большой черный хаммер. И хотя номеров машины не запомнили, такую машину в этих местах можно было встретить не часто и было понятно, кому она может принадлежать. Значит, в тот момент, когда Эстер набирала его раз за разом, он был где-то неподалеку, но отключил связь. Его исчезновение в ночь убийства только подтверждало версию обвинения.

За последний месяц Инга буквально сдружилась с местным начальником полиции Семеном Петровичем. Она принесла ему целое досье на Авакумова, и, конечно, он в ответ тоже делился с ней информацией. Каждую новость Инга радостно сообщала Эстер, не понимая, что успехом своего расследования ранит подругу все больше и больше. Не желая доверять только полиции, Инга также подключила к расследованию Ивана, который выполнял неофициальные поручения для брата Алекса и когда-то был замешан в истории похищения картин. Эстер не хотела знать, что еще из улик, свидетельствующих против Авакумова Инге удалось отыскать и просто отключила телефон. Как бы сделать так, чтобы они все перестали звонить: Инга, отец и все остальные, кто точно знает как ей жить, ведь сама она не смогла справиться. Ей хотелось стереть последние месяцы своей жизни и никогда не попадать в этот город и эту историю. Она мечтала об этом месте с самого детства и думала, что оно сделает ее счастливой, но теперь здесь было плохо. Очень плохо. Работа здорово отвлекала и Эстер хорошо разбиралась в восстановлении старых зданий, ведь именно это они часто делали с отцом в Испании. Но не в этот раз. Она запретила себе думать об Андрее и почти не вмешивалась в дела “Терры”, которыми к счастью занималась Лера. Теперь в жизни Эстер была только работа и усадьба. Она больше не читала дневники Анны, хотя в комнате лежала целая стопка пухлых конвертов с отпечатанным текстом. Она старательно обходила комнату с двумя каминами, где впервые поняла, что готова открыть свое сердце Андрею. Не везет в их семье с Андреями, да и какими же разными эти Андреи были. Один пожертвовал своей жизнью ради спасения девушки, которую любил, а второй обольстил девушку ради того, чтобы завладеть усадьбой и убил женщину, перепутав ее с Эстер. Все указывало на его вину и хотя сперва она спорила с Ингой и отказывалась верить в эту чудовищную правду, факты Инги и полиции были беспощадны и очевидны.

На центр озера выплыла пара черных птиц с двумя птенцами. Эта картина вызвала новый приступ боли в Эстер