Слово Ишты. Книга 2. - Александра Лисина

   - Никто туда не войдет, - сухо и жестко сообщил в пространство брат. - Никто не тронет ее. И никто нам не помешает. Вам понятно, сир?

   Я только глаза прикрыла.

   - Гор, задержи его. Не дай войти. Не хочу, чтобы кто-то видел...

   - Молчи, Гайдэ, - жалобно посмотрел перепачканный кровью до ушей Бер. - Молчи. Мы никак не можем ее остановить!

   - Гор...

   На меня в упор глянули страшные глаза Адаманта, а потом сразу исчезли. В стороне снова громко хлопнула дверь, послышалось еще более угрожающее рычание, странный шум, как будто у нас в гостиной бушевала настоящая буря. Но все стихло так же внезапно, как и началось. Только голос Гора прозвучал в оглушительной тишине - тихий, ровный, потусторонний:

   - Бер прав, Ваше Величество: вы ничем не можете помочь. И ваш лекарь здесь тоже лишний. Гайдэ ранила Тварь. Ядовитая. Мы не успели этому помешать. Но рана почти зажила. Все было почти в порядке. И если бы не вы, она бы зажила полностью. Еще бы два дня... но теперь этого не будет. Теперь она снова открылась. И теперь даже кровь эара ей не поможет, потому что мы и без того использовали все, что только могли. Вам понятно?

   Я осторожно приподняла голову и прикусила губу: из живота так обильно лило синей гадостью, что Бер и Ас даже вдвоем не могли ее остановить. Ас не успевал менять тряпки, все постельное белье уже пропиталось насквозь. Бер лихорадочно вдевал нитку в нашедшуюся тут же иголку, но это было все равно, что пытаться остановить прорвавшуюся дамбу, вычерпывая воду ведром. Слишком много крови. Слишком сильно лило. Как я еще сознания не потеряла, ума не приложу. Видимо, "синька" все же помогала, как-то сдерживала яд... а яд был: все Старшие Твари смертельно ядовиты. Высшие Твари - тем более. И то, что я до сих пор жива, явно не моя заслуга.

   Спасибо тебе, Ли-Кхкеол, за твой бесценный дар.

   Спасибо, брат. Ты в очередной раз спас мне жизнь.

   - Не останавливается, - в отчаянии прошептал Бер, посмотрев на меня огромными зелеными глазами. - Совсем не останавливается!

   Я сжала зубы.

   - Значит, надо прижечь.

   - Что?!!

   - Надо прижечь, - как можно тверже повторила я, чувствуя, как испуганно дернулись братья. - Ас, твой огонь на меня почему-то действует. Греть железо в очаге долго. Поэтому придется тебе... руками.

   - Нет! - невольно отшатнулся скарон, в ужасе на меня уставившись.

   - Да, черт возьми! - не сдержавшись, рявкнула я. - У меня времени осталось две минуты!! По-другому ее не остановить! Так что делай!

   - Я изуродую тебе весь живот!

   - Да плевать на него десять раз!!

   - Ты умрешь от боли... - прошептал брат. - Мне придется... целиком... Гайдэ, ты сойдешь с ума! А у нас даже болотника больше нет!

   - Плевать, - я измученно откинулась на подушки и обессилено закрыла глаза, чувствуя, как быстро течет по коже вязкая жидкость. - Делай. Пожалуйста, делай, пока я не передумала.

   Ас до боли сжал кулаки, крепко зажмурился, а потом тихо велел:

   - Бер, выйди. И никого сюда не пускай. Позови Гора. Он удержит ее, если снова придется... быстрее. Пожалуйста. И... сними с меня Амулет.

   Рядом со мной послышался тихий шорох, неясный звук чужих шагов, шелест отодвигаемый простыней... мокрых, как и все вокруг. Что-то звучно закапало на пол. Потом кто-то не выдержал и отшвырнул мокрые тряпки подальше, чтобы не мешали. Наконец, рядом опустился второй брат и, крепко взяв меня за руку, тихо сказал:

   - Я здесь, Гайдэ. Не бойся, я тебя удержу.

   - Я не боюсь, - прошептала я, не открывая глаз. - Ничего не боюсь, кроме того, что если не справлюсь, вас утянет туда тоже. Ас, давай. Только подушку дайте в зубы, что ли... там король еще торчит?

   - Да, - почему-то усмехнулся Гор. - Не волнуйся: Бер костьми ляжет, но его не пропустит.

   Я почему-то улыбнулась.

   - Хорошо. Не хочу его больше видеть. И не хочу, чтобы видел он.

   Наконец, на мой живот осторожно легла горячая ладонь.

   - Будет больно, - неслышно сказал Ас. - Будет очень больно. Прости.

   - Главное, чтобы быстро. Раз и - струп. Остальное я выдержу.

   Гор, низко наклонившись, прижал меня к постели, обхватил поперек груди, старательно обездвиживая. Я заранее сжала зубами подушку, уже чувствуя, как стремительно утекает время. А потом в комнате полыхнуло.

   В самый первый миг я не почувствовала ничего. Просто яркая вспышка ударила по сомкнутым векам, да что-то мягко толкнуло кожу на животе. Потом пришло ощущение жара, от которого тут же затрещали волосы Гора. Затем появился запах горелого. А уже потом я приглушенно взвыла и выгнулась так, что брат едва меня удержал. Казалось, в моем животе снова поселилось тупое бревно. Казалось, оно снова тяжело ворочается, стремясь раздавить внутренности и вытащить их наружу. Только на этот раз бревно было горячим. Нет, оно было БЕЗУМНО горячим. Таким, что я, хотя и поклялась себе, что рта не раскрою, вдруг заметалась по постели и закричала так, что у нас, кажется, лопнули все зеркала в доме.

   На какое-то время я ослепла, оглохла и забыла обо всем на свете, зная только то, что мне ОЧЕНЬ БОЛЬНО. Боль затопила все вокруг, она была повсюду. Горячая. Жгучая. Поистине бесконечная. Она, казалось, поселилась где-то глубоко в животе, терзая и терзая мои бедные внутренности, с каждым мгновением превращая их в пепел. И она все никак не кончалась, заставляя корчиться, дрожать всем телом, сглатывать внезапно выступившие слезы и тихо выть в изжеванную подушку.

   - Прости... - спустя еще одну вечность, с мукой прошептал невидимый Ас, осторожно гладя мое исказившееся лицо. - Прости... прости меня, Гайдэ...

   Я смогла только застонать - на большее просто не осталось сил. Боль терзала такая, что мне было просто ни до чего. Ни до него, ни до возобновившегося шума за дверью, ни до сорвавшегося на полубезумный вой Лина, бешено царапающего перила на лестнице... вообще. Мне просто было очень плохо. Так плохо, как, наверное, еще никогда в жизни.

   Наконец, я рухнула навзничь и, крепко зажмурившись, чтобы больше никого не пугать своим криком, тихо всхлипнула.

   - Гайдэ... Гайдэ, ты как?!

   - Ничего, брат... бывало и хуже.

   - Прости...

   С трудом отдышавшись и отерев мокрое от слез лицо, я краем глаза покосилась на свой живот и тут же поспешила отвернуться. От вида свежего, еще дымящегося струпа, из-под которого проступало живое мясо, мне сделалось дурно. Чуть ли не хуже, чем поникшему Асу, с рук которого еще срывались горячие искры. Господи... жуть какая...

   - Н-ничего, - хрипло повторила я, с трудом заставив себя улыбнуться. - Зато больше не течет. Спасибо, Ас.

   Скарон вскинул взгляд, полный боли и мучительного сомнения, но я только сжала в ответ безвольно упавшую кисть и как можно тверже повторила:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});