Крыжовенное варенье (СИ) - Шеховцова Наталья

Капитану Отводову не понравилось перемещение спутницы. Чтобы помогать другу в управлении, он был вынужден держаться ближе к корме, а чтобы Ольга его слышала, приходилось теперь довольно громко кричать.

— Я спрашиваю, почему мне ничего не сказали? — надрывался он.

— А я не ваша подчиненная, чтобы вам докладывать, — Ольге достаточно было говорить вполголоса, ветер доносил ее слова до кормы с легкостью.

Справа по борту выделывал караколи странный мен на скутере. Поскольку пекло, он совершенно подходяще был одет, в одни плавки и бандану. Но вот лицо… Лобенко даже на некоторое время показалось, что он в маске. На самом деле, на нем были внушительного размера солнцезащитные очки, практически прямо от них начинались черные усы и борода.

«Бедняга, небось, совсем упарился», — подумала девушка. От выкрутасов наездника на скутере «Трех толстяков» болтало, словно при пятибалльном шторме. Но докричаться и воззвать к порядку и совести любителя крутых поворотов было совершенно невозможно, — рев мотора заглушал самые отчаянные попытки.

Скутер понесся прямо на парусник. Метра за два резко развернулся, на плече управлявшего им мужчины стала заметна татуировка в виде большого черного паука с красными глазищами. А яхта едва не завалилась набок. К тому же зазевавшийся Жорик не успел вовремя поправить парус.

Отводова обдало брызгами, кудряшки на голове взмокли, рубашка прилипла к поджарому телу.

Экий гривуазный «морской волк» из него вышел!

Скутер удалялся, волны стихали… Можно было возобновлять разговор. Тем более, что Ольга Лобенко перестала пялиться на форштевень, и беззастенчиво изучала проступающие сквозь молочную ткань мышцы и ребра, то есть смотрела прямо-таки на нашего капитана, в смысле, следователя. Но обратилась не к нему, а к его другу:

— Жорик, а, чтобы управлять яхтой, нужно сдавать «на права»?

— А как же! — Жорик для пущей понтяры натянул на свой грузный торс тельняшечку, а теперь еще вытащил откуда-то белую фуражку с крабом и трубку. Последнюю, надувая щеки, начал раскуривать.

— Ой! Смотрите! На нас катер едет! — Ольга привстала и ткнула указательным пальчиком на приближающееся судно.

— Объедет! — Жорик даже голову не повернул.

— А по правилам, мы не должны уступить ему дорогу?

— Мы для него все равно, что стоим. Ветра-то нет! — Рулевой взял трубку в левую руку, изо рта выпустил дымовой обод и многозначительно указал на него одними только глазами, обод поднялся вертикально вверх и незаметно растаял.

— Что ж теперь делать-то?

— Ждать.

— А если ветра вообще не будет.

— Заведем мотор. Но это не комильфо, — Жорик вальяжно взыграл бицепсами и прищурил глаза.

«И этот, старый хрыч, что ль, заигрывает?» — подумал Отводов.

Ираклий понимал, продолжать разборки бесполезно. Он смягчил тон и перешел на тему, ради обсуждения которой и была спланирована вся сегодняшняя водная прогулка.

— Так, стало быть, вы со Светланой Артемьевной теперь абсолютно уверены, что наш «фанатик» — это бывший ведущий ток-шоу «Волшебный ларец» Александр Вуд? — спросил он.

— Ну, конечно! Вам нужны еще какие-то доказательства? Его шапку выносили из нашего подъезда в день ограбления. Этот же человек, на этой же машине приезжал к Лаврону в день убийства… Верочка говорит, что именно Саша заходил к ней в гримерную в злополучный день, когда был подменен малиновый рулет…

Ольга увлеклась перечислением улик и уже не контролировала собственные жесты. Поправление очков на носу было для нее занятием обычном. Но вот, чтобы в такт ударениям на отдельные, особо значимые, слова, она еще и била ножкой, — капитан видел впервые. Ножка была, разумеется, оголенной, ведь на девушке кроме купальника и парео ничего не было. Мысль об этой особенности (об оголенной ножке) отчего-то повергла Ираклия в смущение.

Отводов запустил пятерню в еще не успевшие просохнуть завитки:

— Как-то больно уж очевидно. А мотивы не проглядываются!

— Да какие вам еще нужны мотивы? Он же «фанатик», это почти одно и то же, что сумасшедший… — горячилась девушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Помимо катера их обогнал еще и теплоход, с палубы которого попивающие пивко парни помахали ручкой. А вот и старый знакомый — бородач в бандане на скутере. Точно также понесся напролом, точно также за два метра резко свернул в сторону, только теперь не вправо, а влево. На левом плече татуировки не было, зато на пальце сверкнул перстень с большим черным камнем.

Не успели, отчаянно вцепившиеся в веревочные перила, Ольга с Отводовым сообразить, что, или, точнее, кого им этот перстень напомнил, скутер снова взял направление «на таран». Снова за два метра хотел повернуть, но «наездник» не удержался в седле, свалился в сторону, а его машина по инерции пошла вперед, и врезалась в борт парусной яхты «Три толстяка» аккурат посередине. Ольгу отбросило прямо на устремленный в ее сторону гик. В корпусе судна что-то хрустнуло, скособочилось. Передняя часть яхты начала наполняться водой и уходить куда-то вниз.

Х Х Х Х Х

Светлана Артемьевна навещала Ольгу в больнице каждый день. А сегодня обещала, что придет еще и приехавший в столицу по делам Валентин Николаевич.

Не успела она покинуть лазарет, как в коридоре послышалось мерное постукивание. Бабуля воздела указательный палец к небу, передразнивая Старкова:

— Не иначе как Сам к нам пожаловал! — обе захохотали.

И точно, дверь распахнулась. Вошел коллекционер с какой-то чересчур, как показалось Лобенко, скромной тростью. Орех и рельефная серебряная манжета под набалдашником. Но даже переспрашивать не стала, понятно — очередной антиквариат…

— Ну-с, голуба моя, как наши успехи в исцелительном направлении?

— Ребра срастаются медленно, но уже могу шевелиться, — Лобенко продемонстрировала медленный практически на одних только локтях, поворот на правый бок, после чего слегка задрала пижамную рубашку. — Вот. Гематома пожелтела и почти не болит.

— Однако дышите вы, прелесть моя, еще весьма поверхностно…

— Да, и кашлять невозможно, — согласилась та.

— Кашлять-то зачем?

— Простудилась, видимо, пока на земле лежала до приезда скорой…

Из катавшихся на «Трех толстяках» Ольга пострадала больше других. Врезавшийся в яхту скутер, образовал пробоину. Жорик и капитан Отводов спрыгнули в воду самостоятельно и бросились на подмогу к Ольге, когда та, вместе с передней частью яхты уже начала уходить под воду.

О том, чтобы ловить лихого наездника — не было и речи. Мужик в очках и бандане, упав со своего мотоцикла, лишь на несколько секунд погрузился с головой в амфиболитовую гладь, вынырнул уже совершенно в ином месте и размашистыми гребками попилил в сторону берега. Профессиональный «ход» угадывался невооруженным глазом. Догонять было бесполезно.

Саша Вуд никогда не занимался плаванием. Татуировка паука была у него на плече, черный перстень, как мы уже знаем, — тоже его вещица. Но, чтобы задержать Вуда как подозреваемого по делу «фанатика», двух последних фактов было не достаточно. Да и оставленный водный мотоцикл оказался угнанным, зарегистрированным на совершенно иного человека.

Тем не менее имидж бывшего популярного ведущего окончательно подпортился. Появилась даже пара публикаций в прессе. Мол, «уволенный за пьянку шоу-мен мстит коллегам из прошлой жизни».

Капитан милиции и его друг, капитан, увы, затонувшего судна вытащили практически бесчувственную Ольгу на берег, уложили ее на песок и, осмотрев, перетянули грудную клетку большим махровым полотенцем.

На Отводове позже были обнаружены ссадины и ушибы, у Жорика, при рентгене, трещина в берцовой кости правой ноги, небольшая. Все они обошлись несколькими днями больничного листа. А вот госпожа Лобенко пребывала на диетических лазаретных харчах уже вторую неделю.

Х Х Х Х Х

«20 июля, 2000-го года.

Может быть, зря я не рассказала матери, что почти две недели провела в больнице? Желала поберечь ее нервы… А она-то, оказывается, мне также не обо всем доложила.