Принцесса - Клэр Кент

него все.

— О боже! Он прямо так и сказал. «Ты для меня все»?

— Да. Именно эти слова. Но это было во время…

— Ааа.

— Так что, возможно, это не считается.

— Не знаю, — она замолкает на несколько мгновений, чтобы подумать. — Трэвис говорит абсолютно всерьез все, что произносит в постели, но, наверное, некоторые мужчины не такие. Вероятно, это зависит от мужчины.

— Да. И он сказал кучу других сексуальных вещей, но это может считаться, а может и не считаться, — я делаю пару медленных вдохов. — Он сказал, что всегда хочет быть тем, кто даст мне все необходимое.

— Неплохо, — глаза Лейни большие и широко распахнутые. — Что еще?

— Он сказал, что у него ничего не осталось бы в этом мире, если бы со мной что-то случилось.

— Так, серьезно? Это звучит как признание в любви. Ты действительно не думаешь, что у него есть к тебе чувства?

— Я думаю, у него есть чувства. Типа, говоря все это, я начинаю задумываться, не зря ли я беспокоюсь. В постели я всегда чувствую себя так, словно он… это всегда кажется правильным. Но в последнее время он ведет себя как-то отстраненно. Я вижу его только по ночам.

Она прикусывает нижнюю губу, размышляя.

— И ты не хочешь просто сказать ему, что любишь его, и подождать, что он скажет в ответ?

Я слегка содрогаюсь при этой мысли.

— Хорошо, — говорит она с очередным хихиканьем. — Я, наверное, тоже не смогла бы этого сделать. Это совет, который дают все, но большинство из нас на самом деле не может ему следовать. Держу пари, он наверняка любит тебя, но, возможно, не думает, что ты чувствуешь то же самое. Так что мы должны придумать, что делать.

— С чем? — мужской голос удивляет нас обоих. Трэвис вернулся в квартиру с их багажом и собакой.

Лейн бросает на меня косой взгляд.

— Мы можем ему сказать? Он, вероятно, сможет дать тебе лучший совет, чем я. Он знает все о том, как быть немногословным мужчиной.

Я колеблюсь. Трэвис молча переводит взгляд с Лейн на меня, а затем снова обратно. Затем, наконец, я киваю.

— Окей, супер. Трэвис, ты должен помочь нам. Оливия не уверена, любит ли ее мужчина, которого она любит, в ответ, и мы пытаемся понять, что сделать, чтобы выйти из тупика.

— Ладно, — медленно произносит он, подтягивая второй стул в комнате и опуская на него свое длинное тело. — Ты не хочешь просто спросить его?

— Она нервничает, — отвечает Лейн, прежде чем мне приходится придумывать оправдание. — А ты не можешь придумать чего-нибудь такого, что могло бы подтолкнуть его к этому? Он ведет себя так, будто она ему нравится, но ничего не говорит. Так что она не уверена, действительно ли Грант любит…

— Подожди! — перебивает он, напрягаясь и быстро переводя взгляд на меня. — Подожди минутку. Ты говоришь о Гранте?

— Конечно, я говорю о нем. О ком еще я могла бы говорить? — я предполагала, что Трэвис видел нас достаточно, чтобы понять, что мы с Грантом пара.

— Не знаю. Подумал, может, у тебя какой-нибудь другой парень на стороне, и я чувствовал себя дерьмово из-за Гранта. Не думал, что ты гадаешь, что он к тебе чувствует.

— Почему нет? — спрашивает Лейн.

Он слегка качает головой.

— Я думал, это довольно очевидно. Этот мужчина без ума от нее.

Лейн взволнованно хлопает в ладоши.

— Так ты думаешь, он действительно любит ее?

— Эм, ну да.

— Тогда почему он ничего не говорит? — спрашиваю я, скрещивая руки на животе и слегка обхватывая себя руками. Я чувствую себя лучше. И к тому же стесняюсь. А также нервничаю, радуюсь и совершенно теряясь.

— Понятия не имею. Наверное, до смерти боится, что ты не отвечаешь ему взаимностью, — Трэвис поворачивает голову и нежно улыбается Лейни. — Точно так же, как боялся я.

Лейн протягивает руку, чтобы взять его ладонь, но ее глаза сосредоточены на мне.

— Что ж, это обнадеживает. Может, тебе не стоит так сильно беспокоиться.

— Может, — я испытываю больше надежды, чем раньше, но это не помогает определить следующий шаг. — Но я все равно не знаю, что делать.

— Напугай его, — без колебаний говорит Трэвис.

— Что?

— Если ты не хочешь подойти и спросить его, тогда напугай его. Сделай что-нибудь, что заставит его думать, будто он может потерять тебя. Это заставит его что-нибудь предпринять.

Это не тот совет, которого я ожидала, но он все равно меня интригует.

Напугать его.

Интересно, как я могу этого добиться?

***

Я провожу день, обдумывая, что бы я могла сделать, чтобы подтолкнуть Гранта в правильном направлении, но у меня нет никакого вдохновения. Любые возможности, которые приходят мне в голову — например, попросить вернуть ключ от моей квартиры, чтобы он не мог прийти и переспать со мной ночью, или притвориться, что я интересуюсь кем-то другим, — кажутся слишком фальшивыми и мелодраматичными. Это слишком похоже на ложь.

Я не хочу играть с ним в какие-то игры. Я просто хочу быть уверенной в том, что он чувствует ко мне.

После ужина у меня не появляется идей получше, и я бесцельно брожу по лагерю, желая размять ноги и подышать свежим воздухом, прежде чем снова спускаться в бункер.

Возможно, очевидный совет здесь на самом деле самый лучший. Может, мне стоит просто смириться с этим и поговорить с ним.

Если он когда-нибудь вернется домой.

— Оливия! — это мужской голос, но не Гранта. Это Бен, единственный парень моего возраста из бункера. Он всегда был дружелюбен ко мне. В последнее время он стал еще приветливее. Очевидно, он расстался с Тарой, когда их заперли несколько недель назад, так что ему, вероятно, немного одиноко.

Я останавливаюсь, чтобы подождать, пока он поравняется со мной.

— Привет. Как дела?

— Неплохо. Ты занята?

— Нет. Просто немного гуляю. Еще не готова заходить внутрь.

— Я тоже, — он улыбается мне. — Может, мы могли бы прогуляться вместе.

Я соглашаюсь, так как рада компании. Мы прогуливаемся по лагерю, непринужденно болтая обо всем, что приходит нам в голову.

Мы уже близко к воротам, когда я вижу, что они открываются. Солнце начинает садиться, так что я почти уверена, кем будет новоприбывший, и мое сердце учащенно бьется в предвкушении.

Это. Грант. Он заезжает внутрь и паркует квадроцикл.

По какой-то причине это снова раздражает меня. Что его не было весь день. Снова. И он отказывается говорить мне, что делает.

Что за работа, черт возьми, могла так надолго оторвать его от лагеря и бункера?

Поскольку я раздражена,