Со змеем на плече - Марина Комарова

— Советую говорить правду, дхайя, — почти прошипел он, и на какую-то долю секунды показалось, что передо мной не мужчина, а страшный зверь, вырвавшийся из подземелья.

Однако я твёрдо решила не подавать виду. Пусть постращает — дрожать всё равно не буду.

— Не собиралась лгать. Ложь — вещица зыбкая, не успеешь поверить в мираж, как он тут же развеется.

Горебор откинулся на спинку кресла. Миг — снова царь, никаких страшных иллюзий.

— Дело говоришь, Вика, — удовлетворённо кивнул он. — А теперь рассказывай.

Не люблю этих общих формулировок. Шарик засопел и деловито… спрятался за мою спину.

— Что именно?

— Всё, — обезоруживающе улыбнулся Горебор. — Кто ты, откуда, каким образом сфера попала к тебе в руки. Желательно… не упуская деталей.

«Чтоб ты был здоров», — прищурилась я, в спешке пытаясь сообразить что ему можно говорить, а о чём лучше смолчать. Как назло, ничего толкового в голову не приходило. Правду? Плохо этот или хорошо? Хорошо или плохо? Расскажу, а потом буду бегать по Нарви и кричать: «Помогите!».

— Я не люблю ждать, — произнёс Горебор.

При этом в голосе звучала какая-то странная мягкость. Может, хорошенько налюбовался на мою растерянную физиономию?

Поняв, что всё равно не знаю что делать, я заговорила. Слова лились потоком. Вся эта странная история, произошедшая со мной, складывалась в словесный ручеек и расцветала новыми красками. Горебор слушал молча и не перебивал. Лишь иногда, когда я замолкала, чтобы набрать воздуху в грудь, задумчиво кивал и смотрел куда-то вдаль. В эти моменты казалось, что царь Нарви мне странно знаком. И даже не внешне, а… духом, что ли.

Пытаясь избавиться от этого странного наваждения, я продолжала рассказывать. Однако едва я дошла до момента похода в бассейн, как стоявший на столе изогнутый золотой кристалл замерцал.

— Ой, — пискнул Шарик и невежливо ткнул хвостом в сторону кристалла.

Горебор обернулся. Нахмурился и раздражённо повёл плечом. Потом встал, приблизился к столу и коснулся кончиками пальцев кристалла.

— Да? — грубо и резко прозвучал его голос.

— Мой господин, — донёсся дрожащий тенорок, — вас срочно хочет видеть господин Скорбияр. Говорит, дело государственной важности.

Глава 19. Пророк нарвийский и неожиданный поворот

Горебор явно был недоволен. Но не произнёс ни слова. Только нахмурился, бросил на меня какой-то непонятный взгляд, словно Скорбияр сюда шёл по моему зову. Вот ещё! Моя б воля — сбежала бы от всех сразу в далёкую и теперь страшно милую Вересочь. Горебор открыл рот, желая что-то спросил, но его внезапно перебил Шарик, деликатно прокашлявшись.

Царь мигом обратил внимание на него:

— Что? — спросил чуть раздражённо.

— Я, конечно, дико извиняюсь, — церемонно начал Шарик, — но выставленные на столе яства столь дивно благоухают, что мы не в силах позывать о голоде, который невольно не даёт больше ни о чём думать, кроме него.

Я вытаращилась на Шарика. Где это он так научился плести макраме из слов? Пусть криво, но зато как душевно!

Горебор усмехнулся и указал на стол:

— Что ж, коль настолько… голод, — при этом он почему-то посмотрел на меня, — то не вижу препятствий.

Решив, что приглашение касается и меня тоже, невозмутимо поднялась, поборола лёгкое головокружение и направилась к столу.

…м-м-м, какое великолепное мясо, замаринованное в меду и горчице! А какая рыба! Мягкая, нежная, с золотистой корочкой! И даже плевать, что сок течёт по пальцам, рядышком стояла миска с водой, так что можно не бояться, что грязными руками не дай бог выпачкаю расшитую золотом скатерть. Незнакомые овощи только оттеняли и придавали изюминку вкусу. Содержимое многих блюд я вообще не могла описать — слишком экзотично и незнакомо, но… вкусно.

Скорбияр явился где-то спустя десять минут после того, как мы с Шариком принялись за еду. Горебор величественно разрешил нам ужинать и попросил не смущаться. Что ж, уже хорошо, что у них тут нет никаких этических и религиозных запретов на приём пищи в присутствии монаршей особы.

Скорбияр лишь скользнул по нам взглядом. Кажется, его совершенно не заботило наше пребывание в царских покоях.

Братья переглянулись, повисла абсолютная тишина. Это заставило напрячься, я искоса глянула на обоих мужчин, даже Шарик перестал увлечённо чавкать.

Скорбияр улыбнулся мне уголками губ.

— Приятного аппетита, — сделал паузу и тут же добавил, — будущая супруга.

Я закашлялась, Шарик любезно постучал меня по спине хвостом. Пришлось осторожно отодвинуть его, дабы не сделал дыру в платье от усердия.

— Вот как, — задумчиво протянул Горебор. — Кажется, я многое упустил.

— Ну… — Скорбияр склонил голову к плечу. — Да, именно так. Вика сегодня утром приняла моё предложение. Так что скоро у тебя будут племянники.

Шарик шлёпнулся со стула. Я же забыла, как надо дышать. От возмущения. Только смотрела на Скорбияра, улыбавшегося так, будто собирался подарить мне весь мир. Однако интуиция и недовольный взгляд Горебора дали понять, что не надо показывать норов и лучше молча кивнуть.

Выдавив кислую полуулыбочку, я протянула руку и, подхватив Шарика с пола, водрузила на стул рядом. Горебор проследил за моими действиями и покачал головой.

— А ты не слишком-то рада, не так ли?

— Ну, почему же? — деланно возмутилась я.

Интуиция буквально кричала, что надо вскочить, броситься на шею к Скорбияру и изнасиловать прямо на полу. Но учитывая, что девушка я почти приличная, и вроде как скромная, то ничего подобного не свершилось. Правда, всё же аккуратно вымыла руки, поднялась из-за стола и приблизилась к Скорбияру. Шарик тихонько прошуршал за мной. На морде было написано явное непонимание, однако я отступать не собиралась. Подошла, отряхнула с его плеча невидимую соринку, мягко отвела назад густые чёрные волосы (на ощупь гладкие, шёлковые, м-м-м, так бы и запустила пальцы) и, приподнявшись на носочки, поцеловал в щеку.

— Надеюсь, мы получим благословение владыки Нарви?

Понятия не имею кто тут и кого благословляет, но главное — наглое и обворожительное лицо.

В его тёмных глазах на миг скользнуло изумление, однако Скорбияр тут же обнял меня за талию и прижал к себе.

— Поддерживаю, — произнёс он хрипловато.

Эге-ге, жеребец, поспокойнее. А то, кажется, сейчас плюнет на венценосного братца, перекинет меня через плечо и потащит в пещеру. Тьфу, в смысле, в спальню. Шарик смотрел на Скорбияра крайне неодобрительно, но благоразумно держал свой змеиный язык за зубами.

Горебор неожиданно хмыкнул. Кажется, теперь ситуация его забавляла. Только вот чем именно — не понять. Он повернул голову в сторону, и вновь появилось какое-то странное чувство, что я раньше где-то его видела. Знакомый до одури жест. Но как? Царя нарвийцев я видела первый раз в жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});