Вожди белых армий - В. Черкасов-Георгиевский

8 февраля 1924 года с выражением "сердечной благодарности за труды" генерал Миллер распоряжением Врангеля был освобожден от обязанностей начальника штаба. Евгений Карлович назначается помощником главнокомандующего с возложением на него представительства Русской армии в Парижском политическом совещании, которое образовалось при великом князе и руководителем какого Николай Николаевич не торопился себя признавать.

В этот же день выходит секретное распоряжение для дальнейшего объединения около врангелевской армии офицерских обществ и союзов. В нем подчеркивается необходимость согласования мероприятий по нему в разных странах для облегчения связи обществ и союзов. Генералу-лейтенанту Миллеру в Париже непосредственно подчинили генералов, которые стали руководителями русских воинских организаций: Хольмсен — во Франции, Бельгии и Англии; Юзефович — Финляндия, Латвия, Эстония и Литва; фон Лампе — Германия, Венгрия и Чехословакия. Решение этой же задачи в балканских странах под руководством генералов Ронжина, Неводовского, Геруа, полковников Базаревича, Флорова возглавлял другой помощник главкома генерал Абрамов. Эта сеть, во многом крепко спаянная усилиями Миллера, и легла в основу Русского Обще-Воинского Союза (РОВС), созданного генералом Врангелем 1 сентября 1924 года. РОВС сплотил около тридцати тысяч бывших воинов из остатков белых армий, воевавших в России. Окончательно высшие роли распределились так, что Верховным главнокомандующим Русской армией в Зарубежье стал великий князь Николай Николаевич, главнокомандующим и фактическим главой РОВСа — Генерального штаба генерал-лейтенант барон П.Н.Врангель.

Врангелевским приказом от 1 сентября, объявившим о создании РОВСа, генерал Е.К.Миллер был назначен начальником его 1-го отдела (Франция и Бельгия) с оставлением в должности помощника главнокомандующего. В декабре 1924 года Миллера освобождают от этих постов в связи с его назначением заведующим финансовой частью при великом князе Николае Николаевиче. В апреле 1928 года внезапно тяжело заболел и умер переехавший из Сербии в Бельгию, в Брюссель генерал П.Н.Врангель. Ему было всего сорок девять лет, кончина крайне загадочна, весьма похоже на руку ОПТУ, которое в 1926 году, правда, выстрелом своего человека на парижской улице, уже расправилось с другим крупным антисоветским лидером С.В.Петлюрой.

Генерал от инфантерии А.П.Кутепов заменил Врангеля на посту председателя РОВСа.29 апреля 1928 года генерал-лейтенант Е.К.Миллер был назначен его помощником. В январе 1929 года умер во Франции и великий князь Николай Николаевич Романов. После этой смерти генерал Кутепов явился единоличным главой РОВСа, этой самой разветвленной военной организации белоэмигрантов. В Париже, нашпигованном агентами ОПТУ, он стал для Кремля главной вражеской фигурой в уцелевшем белом стане.

26 января 1930 года начальник РОВСа генерал от инфантерии А.П.Кутепов был похищен в Париже советскими агентами. Александр Павлович погиб, скорее всего, от передозировки хлороформа по пути его тайной транспортировки в СССР. Боевой белый генерал Кутепов на посту председателя РОВСа делал много ошибок, но созданный им Союз Национальных Террористов вел себя агрессивно и был мозолью для чекистов. Другое дело, что его функции не оправдывались, о чем можно судить по аналитическому отчету боевика Бубнова, пытавшегося устроить покушение на Бухарина. В нем Бубнов, в частности, пишет:

"Каждый из выразивших желание идти на террор сознает, на что идет, и к смерти готов, но весь вопрос в том, целесообразна ли будет их гибель, принесет ли она пользу делу освобождения Родины… Такого рода акты могут быть полезны лишь тогда, когда они будут следовать непрерывной цепью один за другим, появляться в разных частях СССР, пробудят активность самого населения… Раньше я верил в осуществление такого систематического террора, теперь ясно вижу, что это невыполнимо, и на вопрос отвечу — "нет, не целесообразно". Разве стоит губить нужных людей для дела, которое, как видно, не даст желаемых результатов… общественное мнение взволнуем, но к активности вряд ли кого вызовем. Вернее, ответный террор ГПУ придавит всякое проявление этой активности. Если бы мелкий террор шел снизу, от всей массы населения, тогда он был бы грозным для коммунистов, но ведь трагедия в том, что на это даже рассчитывать сейчас нельзя… Мы эту игру не в силах провести в таком масштабе, когда она станет опасной для сов. власти, и результаты не оправдают потерь".

26 января 1930 года на место выбывшего в схватке с ОПТУ Кутепова председателем РОВСа встал Генерального штаба генерал-лейтенант Е.К.Миллер. Учтя утопичность былого террористического пути, он решил перейти к созданию внутри СССР подпольных групп, которые в будущем смогли бы сыграть ведущую роль в антисоветском восстании, если б сподобились его поднять тамошние люди, ставшие советским народом, вернее — населением страны Советов. Евгений Карлович и на этом своем последнем посту в Белой гвардии, как всегда, служил на совесть. Другим нечем объяснить то, что чекисты решили поступить с этим командиром РОВСа так же, как и с лихим Кутеповым.

В 1935 году генерал Миллер назначил начальником крайне конспиративного подразделения РОВСа, занимавшегося контролем самих ровсовцев, наблюдением за «неблагонадежными» эмигрантами, подбором агентов для заброски в СССР, генерал-майора Н.В.Скоблина. Этот 41-летний атлетический красавчик с коротко подстриженными усами, раздражающий лишь постоянно бегающими глазами, имел превосходный послужной список. Участник Первой мировой войны, он еще в 1917 году вступил в 1-й ударный Корниловский отряд. У главкома Деникина стал командиром Корниловского полка, у главкома Врангеля — Корниловской дивизии. Недолюбливали, правда, его добровольцы за жестокость с пленными и населением.

Женат был Скоблин на знаменитой певице Надежде Плевицкой, которую корниловцы отбили осенью 1919 года в Одессе у красных в полном смысле этого слова: она до их прихода сожительствовала здесь с чекистом Шульгой. Плевицкой Надежда называлась по фамилии погибшего в Первую мировую ее первого мужа-поручика, а была урожденной Винниковой из большой курской крестьянской семьи. Малограмотная крестьянка Дежка, как ее кликали в родной деревне, обладала таким прекрасным голосом, что вскоре стала петь в московском Большом зале консерватории. Государь император Николай Второй стал поклонником ее таланта.

В России Дежке Плевицкой покровительствовал Собинов, а эмигрантке-"курскому соловью" в ее турне по США в 1927 году в Нью-Йорке аккомпанировал Рахманинов. Скоблин антрепренером организовывал гастроли жены. Но к концу 20-х годов ее успех стал выдыхаться.

Тогда эту привыкшую жить на широкую ногу супружескую парочку в 1930 году и завербовали чекисты. Советские агенты генерал Скоблин и Плевицкая сразу купили двухэтажный дом под Парижем и автомобиль. Он получил кличку "Фермер — ЕЖ-13", она — "Фермерша".Чекистская пара успела поучаствовать в подготовке похищения генерала Кутепова. С тех пор о связях Скоблина с НКВД имелись серьезные предположения и в 1936 году над ним по этому поводу состоялся суд чести старших генералов. Ничего конкретного доказать не удалось, но Миллер снял Скоблина с начальника секретного отдела РОВСа.

В сентябре 1937 года генерал Скоблин затеял в Париже празднование 20-летнего юбилея родного Корниловского полка. На этих торжествах за председательским столом он сидел в центре, справа от него — генерал Деникин, а слева — генерал Миллер. Так что, Евгений Карлович после этого в роковой день 22 сентября довольно спокойно отнесся к тому, что Скоблин пригласил его на встречу с германскими представителями. Сомнение пришло к Миллеру в самый последний момент перед этой встречей. Тогда он, педант, решил оставить своему помощнику генералу Кусонскому запечатанный конверт, который требовалось вскрыть, если начальник РОВСа не вернется:

"У меня сегодня встреча в половине первого с генералом Скоблиным на углу улицы Жасмен и улицы Раффэ, и он должен пойти со мной на свидание с одним немецким офицером, военным атташе при лимитрофных государствах Шторманом, и с господином Вернером, причисленным к здешнему посольству. Оба они хорошо говорят по-русски. Свидание устроено по инициативе Скоблина. Может быть, это ловушка, и на всякий случай я оставляю эту записку".

Скоблин назначил Миллеру для встречи парижский район, где советское посольство имело несколько домов. Свидетель видел, как Скоблин приглашал Евгения Карловича зайти в здание пустующей школы для советских детей, с ними третьим был мужчина-крепыш. Миллер исчез за дверями. Вскоре около школы тормознул грузовичек с дипломатическим номером. Потом этот грузовик видели в Гавре на пристани рядом с советским торговым пароходом "Мария Ульянова". Из кузова машины вытащили длинный деревянный ящик, который осторожно и быстро перенесли на борт корабля. В нем и был усыпленный хлороформом генерал Миллер. "Мария Ульянова" немедленно развела пары и вышла в море, даже не успев закончить разгрузку. Путь судна пролег в Ленинград, откуда генерала Е.К.Миллера доставят в Москву на Лубянку в НКВД.