Ленинградский панк - Антон Владимирович Соя

в глазах тоска…

На втором припеве к тебе присоединяется Дэн:

Молодчина, Мотик!

Молодчина, плютик!

Молодчина, Котик!

Хвостик, словно прутик!

Ступеньки скачут под вами, поймав ритм песенки, перила весело змеятся, а работяги на портретах подмигивают и подпевают в такт. Так-то! Получилась песенка – спасибо тебе лесенка.

– Ну, все, пришли, – говорит Дэн. – Шестой этаж. Песняк, кста, отличный вышел. Счас у Крокодила аккорды запишу, чтоб не забыть. Две песни у нас уже есть!

Глава 25. В гостях у Крокодила

Дверь в квартиру открывает интеллигентная старушка в очках. Живая такая старушка, сухонькая, маленькая. Оценивающе смотрит мудрыми выцветшими глазами. И жутко шаркая, убегает по длинному коридору, по дороге крикнув в одну из открытых комнатных дверей:

– Геночка! К тебе мальчишки какие-то пришли. Очень смешные.

Старушка исчезает. Ничего не происходит. Никто не выходит. Вы с Дэном переглядываетесь, с опаской заходите и самостоятельно идете по темному коридору до открытых дверей в комнату, отмеченную старушкой.

В совершенно пустой вытянутой комнате-колбасе, посередине которой стоит большой барабан-бочка, на подоконнике сидит парень с ультракоротким гребешком на побритой под ноль голове с мощным упрямым затылком. Кроме самодельных неровно обрезанных джинсовых шортов, одежды на нем нет. Свежешрамированные руки и худое тело Крокодила заляпаны краской. На стенах от души, размашисто, словно в «Окнах Роста», намалевано наискосок: «А жена – дрянь! А теща – жопа!» Все стекла на окне крест-накрест заклеены полосами газеты, как в блокаду. Это чтобы стекла не дребезжали от басов на записи. Это же комната-студия. Во всех странах панк-рок гаражный, а у нас – комнатный. На широком подоконнике свалены старые гнутые металлические оправы для очков, мятые шляпы, фотографии, разрисованные магнитофонные бобины. Крокодил Гена грустно смотрит в окно. Уставился чувак в одну точку и гипнотизирует ее. А вы стоите, как дураки, у входа, не в силах нарушить траурную тишину. Благоговейно молчите. Жена ушла от Крокодила. Дело серьезное. И вообще Крокодил человек серьезный. Ему восемнадцать, а от него уже жена с сыном ушла. И группу его ты уже два года слушаешь. Может, он там в трансе и ничего вокруг не видит? Но нет.

– Здорова, чувачки! – не поворачиваясь к вам, меланхолически произносит Крокодил. – С чем пожаловали?

– Дык, это. Я Дэн, одноклассник подруги твоей сестры. Мы с ней у вас тут были в гостях пару раз. Ну, на ее дне рождения в декабре, например. Тут еще Пиночет и Ослик тусовались. Такая веселуха была… А пожаловали мы это, значит… О! Я ж тебе звонил сегодня утром.

– А, точно! Ну, привет, Дэн, одноклассник подруги моей сестры! Чего-то припоминаю такое. Только забыл, что ты хотел от меня.

Крокодил так и не поворачивается к вам. Куда он смотрит? Тебе ужасно любопытно. Да и на лицо его тоже очень хочется взглянуть. Но подойти ближе ты боишься. От него так и веет тоской и отчаяньем.

– Может, мы не вовремя? – спрашиваешь ты.

И получаешь в ответ нечаянную мудрость.

– В этом мире все всегда не вовремя. Чего вам надо-то от меня? Колитесь уже.

– Ну, мы, короче, фанаты твоей группы «Отдел Самоискоренения». Все песни знаем наизусть. Выросли на них, можно сказать. – В Дэне, похоже, проснулся великий дипломат, мастер переговорного жанра. И он наивно считает, что лесть любят все. А, может, и не наивно. – И поэтому решили собрать свою банду, и записать альбом круче, чем у тебя. (А, нет, не проснулся.) Вот, хотим попросить тебя помочь нам. Дай нам на недельку барабаны! А можешь и сам постучать у нас на записи, если хочешь.

Крокодил поворачивает к вам бледное носатое лицо с черными кругами вокруг печальных, но насмешливых глаз.

– Ну вы и наглецы! Вот же рожи! Уважаю! Ха-ха-ха! Барабаны, значит, вам дать и постучать на них в вашей группе?

Дэн радостно кивает:

– Ага!

– А фэйсы у вас не треснут? – офигевает Крокодил. – Может, еще и песен вам написать?

– Песни у нас есть, – вступаешь ты в переговоры. – Уже целых две.

– Целых две? Ну, это все меняет. – Крокодил смеется. Странное дело, но даже при этом его бледное лицо кажется грустным. – Красавцы! Лады. Барабаны я вам дам. Стучать не буду. Но барабасера хорошего порекомендую.

Да, ладно! У вас есть барабаны! Хэй, буги, буги-вуги, нахалюги! Вы с Дэном в едином порыве бросаетесь к Крокодилу жать и трясти его жилистую руку.

– Ура! Зашибись! Спасибо, Гена!

– Да подождите вы, черти! Руку оторвете. У меня дома только бочка. Часть моего железа у Феликса, рабочий у Хряка, хай-хэт у Рики Хохолка – он в армии, но жена его вам отдаст. Барабасера зовут Весельчак, найдете его через Крысу. Все адреса, телефоны, явки и пароли я вам дам.

Ай да Крокодил! Реальный суперчел! Только зачем вам барабасер? Какой-то левый Весельчак. Ты и сам отлично справишься. И постучишь, и попоешь. Не хуже Гуннара Грапса.

– Крутотень! – Дэн счастлив. – Надо обмыть эту радость!

Крокодил снова мрачнеет. Забирается на свой траурный подоконник.

– Это без меня, парни. Сухой закон. А то унесет меня совсем. Как Обалделого, например.

– Ладно-ладно, – сдает назад Дэн. – А мы сегодня Феликса на «Климате» встретили. Он тебе привет передавал.

– Значит, жив еще битничек, – флегматично радуется Крокодил. – Пьяный был?

– Нет, – говоришь ты. – Но под кайфом. Поганок нажрался.

Крокодил хмыкает.

– Поганок, значит. Это что-то новое. Панки жрут поганки! Но я не удивлен. Тут я ему запретил на репы бухим являться. Так он что придумал. Приходит трезвый, а прямо перед дверями бутылку портвейна винтом заглатывает и звонит мне. То есть заходит гад, как стеклышко, и прямо на глазах пьянеет в дрова. Голь на выдумки хитра.

В комнату заглядывает бабушка Крокодила.

– Молодежь! Я вам чаю накипятила. Пойдемте на кухню. У нас как раз и варенье клубничное есть.

Клубничное? Это ж сразу полный рот слюны.

– Мое любимое! Спасибо! – отвечаешь ты милой старушке. – Но неудобно как-то.

Крокодил спрыгивает с подоконника.

– Пошли-пошли. У нас традиция семейная – гостей чаем поить. Не отвертитесь.

Глава 26. Клоун – это призвание

День катится к полудню. А вы катитесь из центра в Московский район на скрипучем трясучем трамвае. Народу здесь, как и в метро, сегодня мало. В основном бездачные пенсионеры. В конце вагона стоит огромный барабан-бочка. Ваша добыча. С Крокодилом все прошло на удивление гладко. Сегодня ваш день – вам все удается. Осталось собрать остальные части ударной установки. Ну как собрать – забрать у лучших людей