Упади семь раз - Лия Лин

– Обычно она легко рожает, а тут чего-то не то… Мне кажется, ей плохо. – Я волновалась. И названивала во всякие ветеринарные клиники – посоветоваться.

– Да, собаке десять лет. Не молодая… Почему так поздно рожает? Да потому что… – я покосилась на Аньку, – духом не стареет.

– Она у тебя, мать, как столетняя Сара, – заржала Надька.

По другому телефону ветеринар пытался запугивать и развести на деньги:

– Думаете, ей плохо с сердцем… Сколько говорите? Десять тысяч за кесарево… А с анестезией больше?

Наконец опытный собачий акушер подсказал мне, что вызывать врача надо не раньше, чем покажется плодный пузырь. Но, по счастью, мы обошлись без посторонней помощи.

К вечеру вторника Джуля скулила и тряслась всем телом. Потом начала тужиться. Сначала стоя, но вскоре обессилев, легла. Забилась под письменный стол Аврашки, посчитав это самым надёжным убежищем в квартире.

В перерывах между моими метаниями Надька предлагала мученицу то усыпить, то утопить, то кремировать, подсовывая мне соответствующие рекламки из почтового ящика.

– Надь, даже не начинай опять! – рявкнула я. – Из года в год одно и то же.

Пока Надька за чаем продувала свою излюбленную тему об усыплении домашних питомцев, мне было не до шуточек. Джульетта старела вместе со мной, и я искренне переживала за «старородящую». Именно это чу́дное слово услышала про себя в женской консультации – значит, и Джульке оно подойдёт. Я то и дело заглядывала сучке под хвост в надежде увидеть пресловутый пузырь.

Но вместо пузыря через какое-то время показался алый кончик языка! А вскоре и передняя часть посиневшей мордочки!

Через пару минут дети прокричали:

– Первый родился!

Щенок был угольно-чёрный с белыми пятнами.

Совершенно не похож на свою мать. И не похож на колли! Которого, хоть и считали подлецом, но всё-таки – отцом. Собака тщательно вылизывала новорожденного. Особенно в районе пуповины, пока не перегрызла её. Следующие щенята выходили быстрее и безболезненнее – угольно-чёрный, рыжий с белым. Цвета шоколада. И ещё два тёмно-коричневых с белыми пятнами – с перерывом в час-полтора. Все щенки – вылитые морские свинки. Тупые мордочки, толстые тушки. Густая шерсть и весёлые хвосты.

К ночи шестеро слепых кутят лежали в ряд у сосков.

– Не может колли быть отцом этой пестроты, – я недоумевала. – Анька, наверное, у помойки был не первый случай, точнее, не первая случка.

– Кем бы ни был наш кобель-производитель, надо потребовать с него алименты, – сурово отрезала Надин. И тут же засомневалась в осуществимости выплат. – Судя по внешности щенков, отец их – бомж и нищий…

– Да, а колли-то был породистый. Зря я его лупила, – вздохнула Анька.

Дети рассматривали новорождённых и говорили, кому какой больше нравится. Звонили друзьям и активно предлагали разбирать щенков, когда те подрастут. Надин и Анька отметили событие по-своему – громким чоканьем бокалов и перетиранием баек про «самцов-подлецов».

…Последний, седьмой, щенок родился глубокой ночью, когда все в изнеможении уснули. Обнаружили его утром – у Джулькиного живота. Он был самый маленький и рыжий. Больше всех похожий на мать.

Если с Джулькой наконец-то всё прояснилось, то над расследованием обстоятельств смерти Стаса продолжал витать туман.

Некоторые разъяснения я ожидала получить от Мультивенко. Да, губернатор позвонил-таки мне на следующий день после того, как Джулька разрешилась от бремени. Я не удивилась. Во-первых, роды у собак – к счастью. Во-вторых, интуиция подсказывала, что мы обязательно должны встретиться. Разговор по телефону был коротким, но очень добрым. Все тревоги улетучились, доверие восстановилось полностью.

Я пригласила Александра Владимировича к себе домой. Вместе с женой. Договорились на ближайшее воскресенье.

2

На что и клад, когда в семье лад.

Русская пословица

Подруги ели оладьи из кабачка, макая их в двадцатипроцентную сметану. Надьку здорово разнесло за последний месяц, но, по счастью, она этого не замечала. Правда, похудевшая Андре вдруг спохватилась, припомнив раздельное питание и то, что есть нужно из крошечной тарелки, а не из «той здоровенной миски, в которую я ей наваливаю». Но потом подруга забылась и снова трескала от души…

– Лейка, спасибо! Вкуснятина!

– Бабе Саре спасибо скажите.

– И мне, – встряла Забава. – Кто кабачки поливал? И муравьёв выковыривал из них.

Да, судя по всему, кабачки с муравьями – это надолго. Выбросить подарок бабки Сары рука не поднималась, а храниться они будут до весны – ни одного пятнышка гнили на толстых шкурах.

Дочка сложила грязные тарелки в новую посудомойку, купленную Андре под нажимом Надьки, ненавидевшей мытьё посуды.

– Ну вот, мать, теперь ты можешь в свободное время на фитнес ходить, а не у раковины стоять.

– И нас пилить перестанешь, – лукаво кивнула Андре. – Тем более это подарок. От нас с Лятрекшей.

Надька поперхнулась на полуслове, но промолчала. Я недоверчиво посмотрела на «адский агрегат». Однако Забава быстро сообразила, куда что совать. Хлоп дверкой, нажала кнопку, и вода зашумела внутри. Моется вроде, аж не верится.

– Сообразительная девочка. Умница, вся в меня, – пошутила Анька, одобрительно глядя на пышную фигурку дочери.

С Забавой у Андре сложились самые тёплые отношения. Если над моими мальчишками подруга в основном подшучивала, по-прежнему не особо доверяя мужскому полу, то с Забавой могла шушукаться часами. Дочь очень часто расспрашивала Мадемуазель Андре о гастролях, выпытывала подробности про звёзд отечественной эстрады. Певица таскала девочку по модным бутикам, прикупая ей брендовые шмотки. Я пыталась возмущаться, но с позором проиграла битву с гламуром. В силу численного перевеса последнего.

Надька целыми днями пропадала у Матвея. С моими детьми она держала дистанцию. Да и они были не в восторге: вонь от красок раздражала не только мою астму. Слава богу, сейчас у мадам Дельфининой наблюдался творческий простой. Я даже подозревала, с чем, вернее, с кем это связано, но мысли держала при себе.

От размышлений меня оторвал вернувшийся из школы Али. Помыв руки и наскоро переодевшись, плюхнулся за стол рядом со старшим братом и стал с жадностью хлебать куриный суп. Я заметила синяк под глазом и распухшую переносицу.

– Подрался с кем-то?

– Мамзик, с чего ты взяла?

– Авраш, вот скажи, ты видишь у брата фингал?

– Нет, не вижу, он сливается с кругами под глазами. Али обдурился за компом, до двух ночи вчера сидел…

– Сам ты, эльф двадцать пятого уровня, до утра сидел, – оскалился младший брат на старшего. – И в «ВОВ». Я ночью, когда пописать ходил, всё-всё видел.

– Авраш, что за Великая Отечественная? – изумлению моему не было предела.

– Мать, это игра, сетевая. Ворлд оф варкрафт, сокращённо – WoW. А один гад теперь сам всё решать будет. Стукач.

Али насупился. Я знала, что он ленился решать примеры по математике и подсовывал их под дверь Аврашке, предлагая за правильные ответы стольник.

Старший брат не соглашался, говорил, что за стольник – пошло. И только когда Алька просил: «А как брату? В дружбу», – Авраам решал ему не только примеры, но и задачи.

После ужина Андре, как всегда, когда оставалась у меня, уселась помогать Забаве. С упражнениями по физике и русскому. К педагогическому процессу присоединилась Надька. Обе подруги упоённо вспоминали свои неуспехи в школе и двойки у доски. Забава снисходительно слушала их советы, Аврашка давился от хохота, наблюдая, как, склонившись над тетрадкой, подруги гадали:

– Как пишется «натощак»: слитно или отдельно?

Надин приказала:

– Включи мозг, дурында!

– Я живу эмоциями, мозги у меня отсутствуют, – притворно вздохнула Анька.

– Ничего, мать, это дело наживное.

– Ты что, как можно нажить мозги в сорок лет?

– Наука идёт вперёд. Пересадят.

– Значит, есть на что надеяться. Тебе, кисюнь, тоже можно будет что-нибудь пересадить. На грудь.

Надька, обидевшись, свалила на кухню. В прихожей Али по сотовому делился с кем-то из приятелей:

– Да, я дал ему сдачи, подпрыгнул и завалил, и ещё башкой об пол припечатал. Возле столовой… Ага, он пошёл в медкабинет, а я не стал. Просто закосил историю, голова разболелась.

Значит, всё-таки подрался. Я тем временем смотрела, как Надин вытаскивает из «адского агрегата» помытую посуду.

– Ничего, привыкнешь, – хмыкнула Надька, поймав мой взгляд. – Смотри, как здорово!

– Блин, да как же она вымыла! Всё мылкое – в средстве, ты попробуй на ощупь – к рукам липнет! Ужас! – И, быстро перекидав посуду из посудомойки в раковину, отполоскала заново, получая неожиданное удовольствие от привычного труда.

– Ты маньячка! – заржала Анька, входя на кухню. – Ну признайся, что тебе просто нравится мыть тарелки.

Я не призналась, но и в самом деле мытьё посуды меня успокаивало.