Выйти замуж за эльфа - Татьяна Андрианова

Брр. Просто мороз по коже. Я пригорюнилась от столь откровенной демонстрации чувств со стороны единственного человека в этом зале. Впрочем, эльфы ко мне относились ничуть не лучше. Пользуясь моей задумчивостью, сосед справа отчитывал соседа слева за то, что тот унизился до разговора с особой низшей расы, чем, несомненно, покрыл несмываемым позором себя и всю свою родню до седьмого колена. Разговор велся на эльфийском, но вот беда — эльфийский я знала достаточно хорошо, чтобы не только книжки читать, но и беглую речь понимать. Надо ли говорить, что ход беседы двух самовлюбленных перворожденных меня, мягко говоря, начинал выводить из себя. Это было последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, а стремительно портящееся настроение вообще рухнуло ниже плинтуса.

— Ушам не верю, тебя тут оскорбляют, а ты и уши развесила? — возмутился Ахурамариэль.

«Есть другие предложения?»

— Вызови их на Поединок чести. Пусть останется в живых сильнейший. Желательно ты.

«Нечего сказать, хороший совет. А если это буду не я? Что тогда?»

— Трусиха! — презрительно фыркнул меч. — С кем приходится делить организм…

«Смею заметить, мой организм, которым ты предлагаешь рисковать направо и налево».

— Ладно. — На удивление быстро согласился клинок. — А как насчет того, чтобы раздавить врага морально?

«Ну-у-у, это всегда пожалуйста, — усмехнулась я. — Когда я отказывалась от такого развлечения?»

Я ткнула вилкой в одно из блюд. На зубцы намоталось нечто неприятное, вязкое и густое на вид.

— Милорды, — вкрадчиво молвила я по-эльфийски. — Стесняюсь спросить, вы намеренно меня оскорбляете или просто рассчитывали, что я не знаю вашего языка?

Оба не просто остолбенели. Они уставились на меня с таким видом, будто узрели говорящую овцу в балагане и никак не могли разгадать, в чем тут дело: в чревовещании или в магии. Впрочем, меня ничуть не смутил обескураженный вид этой пары хамов, и я с невозмутимостью англичанки, ведущей великосветскую беседу в собственной гостиной, продолжала:

— Надеюсь, вы оба вполне отдаете себе отчет, что в свое время войны начинались и по менее важным поводам? История насчитывает великое множество подобных примеров.

Эльфы издали какой-то клокочущий звук, нечто среднее между закипающим чайником и тем звуком, что издает радиатор, когда из него сливают воду, и дружно закашлялись. Просто потрясающее единодушие. Как только первый шок схлынул, они рывком вернули отвисшие челюсти на место и хором поинтересовались:

— Уж не собирается ли человеческая женщина объявить нам войну?

Ну прямо хор мальчиков-зайчиков! Я просто умилилась.

— Разумеется нет, — пожала плечами я.

Вышло далеко не так изящно, как у эльфов, но для первого раза сойдет.

— Воевать в одиночку с кланом… Я же не самоубийца. А вот клан моего будущего супруга за оскорбление невесты принца вполне может призвать вас к ответу.

Эльфы поперхнулись и дружно закашлялись, как пара чахоточных в последней стадии. Настроение стало стремительно расти вверх. Приятно, черт побери, поставить зарвавшихся хамов на место.

— Впрочем, мы вполне можем решить эту проблему между собой.

Народ насторожился, будто ожидал от меня очередной пакости и силился ее предотвратить, но исходных данных явно не хватало.

— Надеюсь, все присутствующие знают, что такое Поединок чести? — мило вопросила я.

Собеседники уставились на меня в немом изумлении.

— Леди… — Это слово сосед справа буквально выдавил из себя по слогам. — Вы отдаете себе отчет о последствиях своего заявления? Предположим, у вас действительно есть… — Он замешкался, подбирая подходящее слово, — скажем, знакомый… И этот знакомый готов вступиться за честь дамы. Но одно дело бой между двумя перворожденными, а другое… — Он смерил меня сочувствующим взглядом, будто подозревал у меня начальную стадию разжижения мозгов. — С вашей стороны, это будет форменное самоубийство, а с нашей — избиение младенца. Вам не выстоять против любого из нас и двух секунд.

Ахурамариэль не мог стерпеть такого оскорбления.

— Что эти длинноухие себе позволяют?! — взъярился клинок, благополучно позабыв тот факт, что сам был произведением эльфийского мастера. — Все! Сейчас я из них котлет наделаю!

«Спокойствие. Только спокойствие, — мысленно ухмыльнулась я. — Не лишай меня удовольствия».

— Думаю, Гарандарэль очень удивится, когда узнает, что он мне просто знакомый, — скептически улыбнулась я. — Впрочем, сейчас речь не об этом. С чего вы взяли, что мне против вас не выстоять?

На лицах собеседников расплылась такая похожая улыбка, словно они без малого месяц тренировались перед зеркалом.

— Ты человек, — вкрадчиво заявил тот, что справа.

— Я в курсе. А вы, как я понимаю, являетесь счастливыми членами клана Золотого Дракона?

Парочка согласно кивнула.

— Замечательно! — возрадовалась я, чем вызвала острый приступ недоумения у собеседников. — Это намного упрощает задачу. Знаете, я считаю, что применять заклинание обращения в дракона к эльфам, в чьих жилах нет драконьей крови, по меньшей мере негуманно. Разбросанные по арене кровавые останки — зрелище не для слабонервных. Впрочем, даже наличие крови дракона в жилах не дает стопроцентной гарантии, что вы переживете трансформацию. Хотя в любом случае победа в Поединке будет за мной.

Эльфы не просто удивились. Наверное, так выглядела жена Лота, оглянувшаяся на Содом. Оба замерли, словно обратившись в соляные столбы: глазки вытаращены, челюсти отвисли, на лицах застыла смесь ужаса и удивления. Если бы я не разговаривала с ними до этого, приняла бы за близнецов.

Сладкий момент моего триумфа был прерван вежливым покашливанием. До меня не сразу дошло, что звук доносился изнутри, и это Ахурамариэль пытался привлечь мое внимание не свойственным ему способом. Поэтому несколько минут я беспомощно озиралась по сторонам, тщетно высматривая смертника, прервавшего острый приступ самолюбования. Глядя на выражение моего лица, эльфы пришли к неутешительному выводу, что я окончательно озверела и вот-вот сделаю из собравшихся счастливую семью реликтовых ящеров. Перспектива подействовала на них особо удручающе. Народ явно впал в тоску и уныние.

— Вика, ты действительно сможешь прямо так, навскидку выдать заклинание превращения эльфа в дракона?

«Разумеется нет! — фыркнула про себя я, героическим усилием сдержав порыв сплюнуть в сердцах. — Я блефовала».

— Ты соврала? — поразился клинок. «Не совсем…»

— Что значит — не совсем? — напрягся клинок.

«А то и значит, — пожала плечами я. — Мне уже однажды удавалось провернуть этот трюк с превращением. Следовательно, теоретически я вполне способна это повторить».

— Очень интересно будет на это посмотреть. — Ахурамариэль преисполнился скепсиса по самую рукоятку. — Ты же не помнишь заклинание.

«Разумеется, не помню, — спокойно согласилась я. Зачем отрицать очевидное? — Я и тогда его не помнила, но близость смерти весьма способствует прочищению мозгов».

— Надо же, как натурально у тебя получилось… Даже я поверил, — задумчиво молвил меч.

И не поймешь, то ли хвалит, то ли вот-вот ввернет какую-то колкость.

«Правда? — осторожно поинтересовалась я. — Тебе понравилась моя угроза?»

— Спрашиваешь! Просто мороз по коже.

Удивленная внезапной похвалой клинка, я не стала вдаваться в такие малозначительные подробности, как полное отсутствие кожи у стального лезвия. Я заслуженно возгордилась. В конце концов, не каждый день Ахурамариэль снисходит до похвалы.

Дверь в зал резко распахнулась. Тяжелая створка неожиданно легко преодолела расстояние до стены, врезалась в нее с глухим звуком стенобитного орудия, и на пороге возник Василий. Кто бы мог подумать! Эффектно, ничего не скажешь. Просто явление кота народу. Фамилиар успел не только переодеться в поварской колпак, натянуть на себя белый накрахмаленный передник, но и прицепить на мордочку маленькие завитые кверху усики. И откуда только взял? Перед собой Васька катил небольшую железную тележку. Небольшой она была только для человека, а у котика из-за нее виднелась только самая макушка поварского колпака.

На тележке красовались газовая горелка, пара сковородок, медная турка, ножи, вилки, половник, деревянные лопаточки и прочее в том же духе. Сама железная конструкция громыхала, как старая консервная банка по булыжной мостовой. Разговоры и музыка смолкли так внезапно, будто кто-то невидимый щелкнул выключателем. Присутствующие уставились на кота во все глаза, словно стадо коров на говорящую траву. Один Лисицын буравил меня пристальным осуждающим взглядом, будто подозревал меня самое меньшее в подготовке государственного переворота.