Жизнь и деятельность Бальтазара Коссы - Александр Парадисис

Мале пишет: «Этот собор был самым внушительным из всех, какие когда-либо видело христианство. Наряду с иерархами церкви и учеными-теологами сюда собрались посланцы монархов и правителей всех христианских стран, император Сигизмунд присутствовал лично. Одних только церковников-иностранцев приехало восемнадцать тысяч».

Альцог пишет по этому поводу: «На собор явились двадцать архиепископов, девяносто два епископа, сто двадцать четыре настоятеля монастырей и бесчисленное множество правителей и властелинов».

«Впервые в истории Вселенский собор происходил в Германии, — пишет архиепископ и историк католической церкви Хефеле. — Событие это было необычным и чрезвычайно важным. Тысячи людей из разных стран стеклись сюда. Каждый из правителей старался захватить возможно большее число сопровождающих, чтобы блеснуть перед другими.

Одних толкало сюда простое любопытство, другим хотелось показать своё величие, третьи рассчитывали встретиться с друзьями и поговорить о делах. И очень многие стремились сюда в надежде заключить выгодные сделки и заработать на этом. Были тут и торговцы, и ремесленники, и мастеровые. Приехали в Констанц актёры, музыканты и просто бездельники и авантюристы».

Но не только они. «В Констанц, — пишет де Поте, — прибыло много сотен куртизанок, которые тоже надеялись заработать, продавая за деньги любовь, хотели «послужить» иностранцам и главным образом развратным иерархам церкви. Доминиканский монах отец Нидер утверждает: «Множество дьяволов проникло в Констанц и смешалось с проститутками. Дьяволы эти вселялись в мужчин и склоняли их к сладострастию, к телесной близости с женщинами» [70].

П. Учелло. Портрет Имы Давероны

Городские власти Констанца поручили Ульриху фон Рихенталю дать статистические сведения о приезжих, установить по возможности их имена, род занятий и прочие данные. Ульрих фон Рихенталь в «Хронике Констанцского собора» пишет, что он обнаружил в городе около семисот уличных женщин-иностранок. Некоторые из них совместно, а кое-кто и самостоятельно, сняли дома в городе. Но, кроме них, есть ещё женщины, которые скрываются, а сколько их — он знать не может [47].

* * *

Верхом на белоснежной лошади, которую вёл под уздцы пышно одетый воин, под шёлковым балдахином с четырьмя золотыми кистями по углам, укреплённым на серебряных шестах (их несли четыре «рыцаря церкви»), Иоанн XXIII с триумфом въезжал в Констанц. Впереди шагали церковнослужители, копьеносцы и лучники, которые несли на подушках широкополые красные шляпы кардиналов, сопровождавших Иоанна XXIII.

На протяжении всего пути от сверкающей Италии до серого Констанца, от тёплой и ласковой страны до холодного имперского города наш герой, сидя в старинном экипаже, медленно двигавшемся по разбитым римским дорогам, пребывал в мрачном настроении, хотя Има, повсюду сопровождавшая Иоанна, делала всё, чтобы развеселить его.

— Не нравится мне эта поездка, — говорил папа. — Не знаю, каких людей я встречу там. Боюсь, что вдали от Италии и моих людей мне придётся очень туго.

«На протяжении всего пути, — пишет католический историк Альног, — Иоанн XXIII чувствовал себя неуверенно, он то взывал к народу — горожанам и крестьянам, встречавшимся по пути, то проклинал его. По всему было видно, что ему не хочется ехать в Констанц. Увидев издалёка этот город, он повторил то, что сказал однажды в Италии: »Так ловят лисиц»».

Однако первые дни пребывания в Констанце вселили в него надежду — представители, присутствовавшие на открытии собора, в большинстве своём были итальянцы и, казалось, были ему преданы.

Собрание иерархов церкви происходило в огромном здании у озера, построенном незадолго до этого (в 1388 году) и служившем хранилищем для товаров, которые привозились в имперский город.

Размеры здания, где происходил знаменитый Констанцский собор, трудно даже представить. Это строение сохранено и по сей день. Только одно из его помещений было размером 48 X 32 метра. Вдоль стен этого помещения были расставлены скамьи, на которых восседали иерархи церкви и другие участники собора: три западных «патриарха», двадцать девять кардиналов, тридцать три архиепископа, сто пятьдесят епископов, около трёхсот учёных-богословов, множество настоятелей монастырей. Все вместе они и составляли Констанцский собор.

Но присутствовали на соборе не только служители церкви. Влиятельные и знатные люди и правители Баварии, Австрии, Саксонии, Лотарингии, Мекленбурга, Шотландии, Польши, всех скандинавских стран, Неаполитанского королевства и Сицилии также приехали в Констанц. В качестве наблюдателей прибыли посланцы византийского императора Эммануила Палеолога.

Косса, гордо подняв голову, величественный и внушительный, проследовал мимо участников собора на середину зала. Прочитав молитву, он поднял руку и благословил всех участников собора. Затем распорядился, чтобы кресло, на котором он должен был сидеть, подняли выше, и объяснил:

— Председательствовать буду я.

Под кресло поставили высокий помост. Косса сел. «Только так я заставлю их слушать себя», — думал он. Но не успел он ещё решить, что делать дальше, как поднялся шум и галдёж, пятьсот человек заговорили сразу на всех языках мира (латинский язык употреблялся только для официальных выступлений), и в суматохе, в этом втором «вавилонском столпотворении», было уже принято какое-то решение, смысл которого он не сразу понял.

В решении же говорилось следующее: «Кроме кардиналов, архиепископов, епископов, настоятелей монастырей, право решающего голоса будут иметь также учёные-богословы, каноники и знатоки гражданского права».

«На каком основании они получают это право? — раздумывал Косса, возвращаясь после первого заседания во дворец, который был его резиденцией. — Как они посмели требовать этого? И как сумели отстоять это требование? Ведь право голоса имеют только служители церкви… это дело рук француза!» [48]

Белая лошадь тихонько брела по улице. Косса продолжал размышлять. «И всё-таки первый день прошел неплохо. Я сумел показать им, что авторитет их собору придает только моё присутствие и председательствование».

Приближаясь к дворцу, он увидел, что у входа в него собралась группа людей. От группы отделился человек, подошел к папе и произнёс по-итальянски:

— Святой отец…

Он был из Италии! Он говорил по-итальянски, на ломбардском диалекте! Человек этот был средних лет и казался сильно взволнованным.

— Святой отец, — произнес он снова, когда Косса спрыгнул с лошади и его окружили люди, толпившиеся у дворца и желавшие рассмотреть его поближе. — Святой отец, помогите мне! Помогите мне вернуть жену!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});