Игра - Александр Мокроусов

очень жесткие условия (пятьдесят тысяч рублей вне зависимости, клюнет охранник или нет), предложил свою двоюродную сестру, двадцати двух летнюю разведенную девушку. Она в любом случае планирует переехать в Москву, а этих денег ей как раз на первый месяц хватит. Не то, что не доверяя Пете, я все же попросил его показать фото сестры, мотивировав это проверкой возраста. С треснувшего экрана смартфона на меня смотрела веселая молодая девушка, с не длинными, желто-бело-черными волосами (именно так, судя по фото, менялся цвет ее волос от кончиков к корням). В целом, не красавица, но и не обладательница какой-то альтернативной внешности. Нормальная, обычная женщина из не богатого российского городка. Ключевым в моем согласии стала характеристика, выданная Костей: «Она реальная зажигалка». Парни и Ольга ушли общаться с нашей новой сотрудницей, меня Петя настойчиво просил не участвовать в этих переговорах. Подозреваю, что братик решил получить с заработка сестры свой процент. Ну да ладно, если разберусь с этой игрой хорошо, вернее, когда разберусь со всей этой игрой, выплачу всем достойную премию. Как никак, пока все привлекаемые мною участники верят мне на слово, такую веру мне я просто обязан вознаградить.

Итак, в семь вечера я уже был совершенно свободен. В том, что моя новая бизнес-партнер Лара, владелица ресторана, передаст в подвал команде Романа несколько булок хлеба и воду, я не сомневался. Сам я, после двух чашек растворимого кофе, которым она меня угостила, есть совершенно не хотел. На результат ловли охранника в клубе я никак повлиять не мог. Поэтому я просто гулял по частным кварталам городка, дышал воздухом, думал. По моим подсчетам, если знакомство сестры Петра и охранника состоится, то на точку она его приведет не раньше восьми часов. Клуб открывается в семь, а им же еще нужно время на знакомство.

Все так же не распрямляя спину, максимально незаметно, я пришел на условленное место, где мы с Петром и Костей должны были ожидать девушку с охранником.

Парней я услышал, когда они еще не показались из-за угла. Нужно сделать им замечание, уж слишком громко они треплются, Костя даже как-то по лошадиному смеялся. Они подошли ко мне. И для меня наступила ночь.

Глава 22

Возможно, я рассердился на Петра и Костю, шумевших на подходе к месту встречи, из-за того, что сам старался быть как можно менее заметным. Но ведь им прятаться не нужно. Молодые местные парни, каратисты, ну почему бы не поржать на всю улицу? Уже потом, после того, как я пришел в себя, я понял, что это мое подсознание в очередной раз подавало мне сигнал. Тихий Костя не мог так смеяться. Не в его манере был этот лошадиный смех. Таким образом он скрывал свой страх, свою нервозность. Мне бы задуматься, а что это моя местная команда нервничает, но нет, я просто делаю шаг им навстречу.

Я не знаю, что это было. Уже потом, много позже, я решил, судя по тому, что синяк был не очень большим и место удара конечно болело, но не так, как вероятно могло бы, если бы меня ударили битой, я решил, что ударили меня чем-то более гуманным. Может резиновым шлангом, может кожаной дубинкой заполненной дробью. Хотя, чем меня ударили — это вторично. Первичен всегда результат. А результат был, судя по лицу Пети, не вполне тем, на который рассчитывали мои парни. На мой, не профессиональный, взгляд, результатом сильного удара по голове будет потеря сознания. Вчерашний опыт общения с камуфляжами подтверждал это. Опять же, судя по большинству голливудских фильмов, это самый простой способ отключить человека. Удар, обморок, делай с телом что угодно. Вероятно, так же считали и мои каратисты. Как, теперь уже эксперт, могу сказать, что не от всякого удара можно потерять сознание. Но признаюсь, я поплыл, очень капитально поплыл. До такой степени, что даже не сопротивлялся тому, что кто-то сзади прикладывают к моему лицу какую-то влажную тряпку.

Однажды, накануне моего позапрошлого дня рождения, меня уже отключали химическим способом, но там точно был не банальный хлороформ, вообще ту историю я расскажу как-нибудь потом. А сейчас я вдыхаю сладковатый запах, что-то среднее между запахом ацетона и тем ароматом, который мы все помним по посещениям больниц, что-то химически-дезинфицирующее.

Действие хлороформа я тоже знаю именно по фильмам. Объекту закрывают рот и нос смоченной тряпицей, он закатывает глаза и валится в заботливо подставленные руки злодеев. Все предельно просто. Тряпочка, обморок, делай с телом что угодно.

На самом деле объект нападения проходит целых три стадии. В течении первых пары минут я был в сознании, я, пусть и не четко, но различал фигуры моих парней, которые возились с моими руками и ногами. Вот только ни рук, ни ног я не чувствовал. Потом, все так же смутно видя окружающее, мои конечности начали хаотично дергаться. Возможно, не уверен, но очень на это надеюсь, на этой стадии я хотя бы пару раз стукнул моих иудушек куда-нибудь пониже живота. И вот только после этого для меня наступила ночь.

Я сижу на жестком стуле, голова свешена на грудь, во рту — Сахара. Странно, но меня это радует. На ум приходит образ стекающей по подбородку слюны. Фу, уж лучше пустыня. А еще головная боль и головокружение. При этом я откуда-то знаю, что с момента отравления прошло не больше часа. Посмотреть на часы не могу, руки заведены за спинку стула и чем-то стянуты. Хотя нет, не верно. Не стянуты, а связаны какой-то очень плотной, даже жесткой веревкой с, судя по тактильным ощущениям, даже несколько глянцевой, гладкой поверхностью. Почему-то на ум приходит мысль, что при должном усилии расшевелить узел такой веревки мне под силу. Уже сейчас я, постепенно напрягая и расслабляя кисти, сумел расширить путы.

— Доброе утро, Максим! — Возбужденный и от этого чуть подвизгивающий голос Петра.

— Не ври, сейчас не утро, утром ты говорить уже не сможешь. Сколько времени, Петя?

— Вот только не нужно угроз, что ты можешь сделать? — Ольга, актриса.

Я наконец открываю глаза и оглядываюсь.

Ну что за народ. Вот почему, почему люди все время пытаются нарушить договоренности, в надежде получить кусок чуть побольше? И при этом даже сами подумать не удосуживаются. Все нахрапом, все по простому. Взять чужую идею и извратить ее под себя. Только вот чужие лекала применять — тоже мозг нужен.

Мы находились в гараже. Кирпичные, не штукатуренные стены, простые железные двухстворчатые