Кинжал с красной лилией - Жюльетта Бенцони

— Черт побери, месье! Вы пьяны или не в себе? — возвысил он голос и в следующее мгновение узнал всадника. — Де Сарранс? Откуда вы в таком ужасном виде?

Смертельная усталость туманила Антуану голову, и все-таки он узнал графа де Сент-Фуа, своего полковника, и, зная, насколько он чувствителен к внешнему виду и осанке своих подчиненных, постарался выпрямитьcя и расправить плечи.

— Из Булони, господин полковник. Примите мои извинения... я крайне спешу повидать короля...

— Так спешите, что не хотите видеть никого другого? Ну, так, мой дорогой мальчик, у вас будет время обсохнуть и даже поспать: короля нет в Лувре.

— Но я должен увидеть его!

Голос его сорвался на крик. Сент-Фуа нахмурил брови.

— Извольте говорить потише, месье! Если Его Величество нашел необходимым отправить вас вместе со своим послом в Англию, это не значит, что вы перестали быть одним из моих офицеров. Поэтому я вправе позаботиться о вас и советую вам успокоиться — короля сейчас нет в Париже, и... Нет, он не в Сен-Жермене и не в Фонтенбло, — добавил он, проследив за взглядом молодого человека, который сразу же невольно взглянул на конюшни.

— Где же он тогда?

— Даже если бы я знал, не сказал бы вам. Вы в болезненном состоянии, Сарранс, но у вас есть смягчающие обстоятельства. Поэтому вместо приказа я даю вам совет: отдохните. Завтра будет день, и вы...

В тоне полковника звучала непривычная нотка. Граф — человек холодный, властный и обычно высокомерный, говорил на этот раз с сочувствием, и Антуан не мог не испытать к нему благодарности. Сострадание он заметил и в голубовато-серых глазах начальника и даже в жесте, когда тот на секунду положил ему на плечо свою руку.

— Спасибо, господин полковник, — тихо проговорил Антуан.

Высокий подтянутый граф уже направился к воротам, но внезапно обернулся.

— Послушайте, а по какой причине вы один, без барона де Курси?

— Де Курси?

— Да, де Курси. Вы ведь приехали из Англии?

— Да, из Англии... Но я его не видел.

— А между тем Его Величество отправил его к вам на следующий же день после случившейся трагедии...

— Нет, месье, мы с ним не встретились.

— Иначе вернулись бы вместе! Еще одна тайна, с которой придется разбираться. Нужно мне попросить короля, чтобы он не искал больше гонцов среди моих кавалеристов. У него есть целый штат послов и курьеров, которые только и знают, что разъезжать по его поручениям.

В крайнем недовольстве полковник подошел к лошади, которую ему вывели из конюшни, вскочил в седло и выехал со двора, отвечая по дороге на приветствия солдат.

***

Оставшись в одиночестве, Антуан решил отправиться к себе на квартиру и вдруг услышал тихое пение скрипок. Он поднял голову и увидел освещенные окна покоев королевы. Все знали, что Ее Величество обожает музыку, и, значит, в этот вечер у нее в покоях был концерт. К тому же королева никогда не ложилась рано спать. Если короля не было в Лувре, рассказать Антуану о том, что произошло, могла бы только королева. И даже, может быть, гораздо подробнее, чем король. Разве Лоренца Даванцатти не была ее крестницей? Он было подумал, что, прежде чем идти к королеве, следовало бы переодеться, но сил на это у него не было, к тому же ему показалось, что улица Бар находится на другом конце света. Он отошел от Большой лестницы и направился к Лестнице королевы, которую одолел, несмотря на усталость, чуть ли не бегом... В конце концов, письмо, которое заставило его покинуть Лондон, было написано по приказанию королевы!

В передней он увидел почетного кавалера господина де Шатовье. Кавалер был занят весьма неприятным разговором с двумя фрейлинами, мадемуазель де Сагон и мадемуазель де Сен-Нон, которые собирались улизнуть тайком из королевских покоев, но кавалер обнаружил их намерения, и теперь они оправдывались, приводя всевозможные и весьма сомнительные причины, которые суровый страж не желал слушать. Появление Антуана внесло приятное изменение в неприятную ситуацию, тем более что обеим красавицам расхотелось бежать на свидания. Молодого человека встретили соболезнующими возгласами, изъявлением сочувствия и уверениями в дружбе, тем более искренними, что, несмотря на усталость и измученный вид, он по-прежнему оставался одним из самых привлекательных молодых людей при дворе.

Господин де Шатовье не сразу, но сумел заставить замолчать обеих щебетуний, и тоже обратился к Антуану:

— Я разделяю ваше горе с большим пониманием, чем эти вертихвостки, мой друг. Вы бы хотели быть принятым королевой?

— Именно этого я и хотел бы, месье, и благодарю вас за догадливость. Только боюсь, что я некстати. У Ее Величества сегодня концерт.

— Для вас концерт не помеха. Королева уже неделю назад отдала приказ, чтобы вас проводили к ней немедленно, как только вы появитесь.

— И мы вас тотчас отведем к Ее Величеству, — подхватила мадемуазель де Сагон.

— Потому что Ее Величество ждет вас с величайшим нетерпением. Идемте с нами, — завершила речь подруги вторая фрейлина.

Одна дама взяла его за правую руку, другая — за левую, и они уже собрались направиться в покои королевы, но тут снова вмешался кавалер:

— Милые дамы, пожалуйста, успокойтесь! Доложить Ее Величеству о госте должен я. Но я не запрещаю вам составить компанию господину де Саррансу.

Разрешение не нужно было повторять дважды, и девушки, продолжая держать Антуана за руки, потащили его к банкетке и усадили между собой.

— Какая ужасная история!

— И как мы вам сочувствуем! Ваш отец был убит таким страшным образом!

— Кто бы мог ожидать такого зверства от хрупкой девушки!

— Она же благородного происхождения! И так прилично держалась!

— Прилично держалась! Какое уж тут приличие! Да вспомните Фонтенбло! Она посмела громко и вслух отказаться от будущего супруга!

У Антуана гудело в ушах, и девичьей болтовни он не слушал. К счастью, кавалер де Шатовье быстро вернулся и освободил его от собеседниц.

— Пойдемте, господин де Сарранс. Ее Величество отправилось к себе в спальню и примет вас там... Без вас! — добавил он, видя, что две резвушки, крепко вцепившиеся в Антуана, приготовились идти с ним вместе. Услышав слова кавалера, обе разом вздохнули и выпустили свою жертву. Потом посмотрели друг на друга.

— Что будем делать? — спросила Луиза де Сагон. — Присоединимся к остальным?

— А что нам остается, если королева собирается принимать его у себя в спальне? Если бы мы знали заранее, могли бы спрятаться в кабинете. А теперь делать нечего, придется вернуться в гостиную и держаться как можно ближе к двери.