Посланник - Борис Мешарин

Нигде в прессе не освещали блестяще проведенную операцию. Лишь промельк-нуло сообщение, что некий высокопоставленный чиновник подал в отставку и Президент ее принял. А Синицин получил звание генерала, но это тоже не рекламировалось.

ХХХIV глава

Ирина стояла у окна на втором этаже и наблюдала, как солдаты грузятся на мощ-ные Уралы и уезжают. Грузилось снаряжение, амуниция и много, много ящиков. Что в них, Ирина не знала. Но она поняла, что войсковая часть уезжает и, видимо, насовсем.

— Коля, солдаты уезжают, как-то пусто и непривычно будет без них. А почему, ты не знаешь?

Михайлов подошел к окну. Действительно грустно смотреть на сборы и отъезд.

— Их с Дальнего Востока перевели, теперь обратно, вроде бы домой. Что на этом месте после военных будет — не знаю. Но мы тоже здесь долго не задержимся, ты это зна-ешь. Давай, съездим, посмотрим наше будущее место жительства, участок выделен, идет стройка.

— Правда? — Ирина обрадовалась. — Поедем, поедем, очень хочу посмотреть.

Движение по дороге военные временно приостановили, пока не пройдет Михай-ловский кортеж.

— Вот, Ирина, еще лето и осень по этой дороге проездим, а зимой переберемся на новое место.

Он чувствовал, что ей не терпится взглянуть, она не знала, даже, в какой стороне расположится их новое жилище. Машины въехали в город и повернули на восток. Два-дцать минут и уже другая загородная трасса.

Ирина поняла, куда они едут, и обрадовалась еще больше. Она даже не заметила, как свернули с трассы.

— Странно — дорога кажется совсем новой, не объезженной что ли?

— Ты права, Ирина, ее проложили совсем недавно, пару недель назад. Пока грун-товка, к осени заасфальтируют. Эта сторона залива не обжита, нет ни одного строения, наш дом будет первым и, наверное, единственным. Уже подвели электричество, а это важно при строительстве. Примерно один километр от трассы до нашего участка.

Через пару минут машины остановились. Высокий забор из профлиста огоражи-вал территорию, внутри вырыты котлованы, залит бетон. Можно сказать — нулевой цикл закончен и начата кирпичная кладка. Работа кипела вовсю.

— Коля, а почему китайцы работают, у нас своих нет? — Спросила Ирина.

— Они делают качественно, работают с семи утра до темноты и без выходных. Их тридцать человек здесь трудится. Наши так не работают, им и выходные нужны, и водоч-кой, бывает, балуются. Впрочем, не я работяг подбирал. Им, во время работы, только аванс небольшой дают, полный расчет по сдаче объекта. Поэтому и пашут — построили, получили деньги и на родину. Вот, смотри — где самый большой фундамент, там наш кот-тедж будет, трехэтажный. Вот этот, поменьше — для твоих родителей, как большая четы-рехкомнатная квартира, чтобы наши дети могли и там поиграть свободно. А в другой сто-роне, — он показал рукой, — банный комплекс. Парилка, бассейн, все, как положено. Вот здесь детский городок расположится с горкой, качельками, карусельками. Здесь открытый бассейн, а зимой каток. Вся территория, Ирина, два гектара. Пойдем дальше.

Михайлов провел ее через стройку и вышел к заливу.

— Здесь пристань построят, катер свой будет на несколько кают, душ, туалет, ка-ют-компания. Катер уже очень скоро придет, этим летом на Байкал и не раз сходим. Для отца твоего катер, но поменьше, без кают, чтобы рыбачить мог ходить. А зимой здесь подледный лов классный, есть чем старику заняться, рыбкой нас снабжать будет. Залив этот не обжит горожанами — дороги нет. Только на моторках можно приплыть.

Ирина все время практически молчала и только удивленно-счастливые глаза вы-давали ее восторг.

— Коля, скажи мне честно, за что тебе такие привилегии, за что тебе это все дают? — Она смотрела ему в глаза и ждала ответа.

Михайлов улыбнулся, обнял жену. Ирина отстранилась.

— Нет, ты мне в глаза смотри, — попросила она.

Михайлов рассмеялся.

— Смотрю и говорю честно. Мне это не дают, это я строю и покупаю на свои лич-ные сбережения. Это наша с тобой собственность, дорогая. Мне лишь выделили участок земли привилегированный, как ты говоришь, но заплатил я и за него.

— Коля, ты олигарх?

Михайлов рассмеялся еще больше.

— Нет, я не олигарх. Но я работаю. На мою генеральскую зарплату это все не ку-пишь. Я создаю нечто и это нечто государство у меня покупает. За прошлый месяц, на-пример, я заработал миллион долларов. Бывает, что и больше намного получается, так что ты у меня, милая, миллионерша настоящая.

— А что ты создаешь, продаешь, Коля?

— Как раз это и охраняет наш Иван Сергеевич, извини родная, но это уже военная тайна. Ты лучше скажи — тебе понравилось?

Ирина даже покраснела немного. Наверное, от того, что не сказала своего мнения, а высказала определенное недоверие.

— Коля, ну как ты можешь такое спрашивать? Иметь собственный коттедж на за-ливе — я и мечтать не могла об этом. Это так здорово, так прекрасно и хорошо, что просто супер. Ты и о родителях моих заботишься, я представляю, как они обрадуются. Папа, ко-нечно, рыбалке, а мама дому, собственному участку и всему, всему. А когда мы им ска-жем?

— Можем прямо сейчас поехать, не возражаешь?

У Малышевых ни Ирина, ни Николай разговор не начинали. Николай потому, что считал: пусть дочь порадует родителей. А она потому, что Николай все это затеял.

— Мы с новостью к вам приехали, — начал все-таки Николай, — Ирина расскажет, а я на кухню пойду, покурю.

Он решил оставить их одних, пусть не стесняются. Минут через пять подошел Петр Валерьевич, махнул рукой.

— А-а, радость такая, а они слезы разводят. — Он помолчал минуту. — Спасибо тебе, Коля, большое спасибо! Что о нас, стариках, заботишься, дочке с тобой хорошо, а это главное. Что нам еще надо? Чтобы вы жили в счастье, мире и согласии, чтобы у вас было все хорошо. Внуков бы еще понянчить… а там и помирать можно.

— Петр Валерьевич, а зачем вы нас огорчить с Ириной хотите?

— Я?.. Вас огорчить? Что ты, Коля, упаси Боже.

— О смерти говорите…

— А-а, это я так, к слову. А помирать действительно легче, когда на душе спокой-но. Не обращай внимания.

— Поживете еще, Петр Валерьевич, и внуков понянчите. Пока только одного или одну, но скоро. В положении Ирина, разве она не сказала?

Малышев подошел, обнял Николая, похлопал по спине.

— Бабы, они и есть бабы — только бы реветь, причитать да тарахтеть без толку. Главное и сказать забывают. Значит, внука или внучку уже в новом доме встречать будем?

Михайлов кивнул положительно.

— А когда?

— Я думаю в январе. А переедем мы в конце ноября, нет, скорее всего, в декабре все-таки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});