Православная монархия. Национальная монархия в России. Утопия, или Политическая реальность - Владимир Ларионов

Еще раз подчеркнем: чем в большей мере государство есть организм живой и цветущий, с живым и здоровым правосознанием людей, тем в большей степени оно имеет выраженные монархические черты изъявления верховной власти во главе с Государем, воплощающим в себе живой нравственный центр народного целого. Чем более государственный организм отвердевает, мертвеет, становится механистическим аппаратом, тем все более и более само понятие верховной власти обретает размытые формы, дробится, утрачивает личностные характеристики и неминуемо отмирает вовсе. А вместе с ним отмирает и государство. Факт этот хорошо известен тем силам, которые крайне заинтересованы в том, чтобы государственность в России через период имитации государственности пришла в полный упадок. И силы эти не жалеют средств, чтобы продлить современную агонию псевдогосударственности под названием либеральная демократия.

Когда современные политологи противопоставляют патриотизм и национализм, они не понимают, что национализм есть видоизменение патриотической любви к Родине и в нем самом содержится истинное государственное настроение души отдельного человека.

Такое настроение воспринимает Родину в качестве не отвлеченного, но конкретного и живого правового единства и соучаствует в этом единстве своим личным правосознанием. Когда личное правосознание сталкивается в лице государства с искажением правового и нравственного единства, в народе возникает чувство утраты органически целого, утраты государственного чувства вообще. При здоровом правосознании личность добровольно самообязывает себя на служение общему делу, при утрате его она вообще не желает знать о существовании общественного блага.

Интересно, что гражданская принадлежность человека к определенному государству очень редко зависит от его сознательного выбора. Родившись, он уже попадает в юридическое поле обязательных для всех законов о гражданстве. Но человек волен в своей дальнейшей жизни принять эту данность и сделать ее своим волевым выбором или отказаться от нее. Государство не призвано постоянно проповедовать людям нравственные принципы. В своем законодательстве оно исходит из того, что эти принципы безусловны для всех граждан и разделяются ими. Но горе тому государству, которое только подразумевает в своих гражданах нравственные достоинства. Если в обществе не станет силы, которая будет неустанно воспитывать в гражданах нравственное достоинство, то государственные инициативы перестанут находить в социальной среде всякое понимание и живое соучастие. Верно и обратное. Государство обязано иметь и декларировать единую и высшую цель своего существования. Оно призвано служить этой цели и постоянно находиться на необходимой нравственной высоте, чтобы соответствовать своему высокому предназначению. Аристотель говорил, что государство создается ради «прекрасной жизни». Христианство уточняет: «Государство призвано служить делу Божиему на земле». Но служить не в церковных формах, не поглощая и не заменяя собой Церковь, а исполняя свое предназначение быть ее крепкой внешней оградой. Именно в таком государстве человек получает необходимые нравственные ориентиры для акта волевого принятия общественного правосознания и государственного патриотизма в качестве своего собственного свободного выбора. У такого государства несомненно будет совпадать политический акт и объективная безусловность государственной цели, как о том говорили мудрецы древности от Конфуция и Лао-цзы до Гераклита, Платона и Аристотеля. Политика будет являться орудием, средством воплощения и осуществления высшего задания государства, будет служить высшей безусловной ценности данной государственности. Сущность государства состоит в том, что оно имеет (а граждане это признают и принимают как нечто глубоко личное, как свою реликвию) единую общую цель, единый интерес, который выше частных интересов и целей, потому что объективно имеет прямое соприкосновение с божественным замыслом о народе. И такое государство есть и пребудет духовной общиной.

Кризис современной государственности состоит в том, что люди, сограждане давно перестали быть солидарны меду собой в главных вопросах правосознания — в вопросах целей и задач государственного института как такового. Люди выступают конкурентами, но не сотрудниками. В государственной и политической жизни они частные лица, но не граждане. Их жизнь не выходит за рамки частных интересов, которые все более и более сужаются до размеров материального благополучия, понимаемого всеми по-разному, но эта разница — лишь количественный показатель, не влияющий на качественную деградацию личности, потерявшей способность мыслить государственно и патриотично. Люди склонны не к сотрудничеству, а к борьбе. Их внутренняя установка жизни далека от политической и государственной целесообразности. Политика есть солидарная деятельность социума вовне ради единой и общей цели. Этой внешней цели у народа и его отдельных представителей во власти сегодня нет. Тем не менее власть продолжает пользоваться риторикой из времен государственного периода России и политическим словарем того же периода, который не отражает вообще никакой реальности на современном политическом и социальном ландшафте страны. Дух народа, национальная культура, государственное устройство, властные институты, законодательство, правопорядок и суд, гражданское согласие и нравственное здоровье — все это суть предметы, которые в совокупности и дают понятие, что же для нас наша Родина. Эти понятия должны быть общими для всех граждан. Каждый из нас является сыном своей отчизны, субъектом права и гражданином лишь постольку, поскольку вообще существует единство в восприятии людьми вышеперечисленных аспектов национальной жизни. Без этого никакая великодержавная риторика не спасет нас от государственной гибели и конечного нравственного разложения. Аристотель и Гегель были совершенно правы, когда говорили, что государство всегда предшествует гражданину. Скажу более — государство есть необходимое условие существования гражданина. В случае распада государства граждан не останется, а будет лишь количественная и качественно не дифференцированная человеческая масса, в которой уже не останется места для личности. Спасение государственности в России сопряжено и со спасением самого нравственно глубокого понятия личности и ее духовного достоинства. Каждый человек на этом пути обязан утвердить в своем личном правосознании не просто идею государства, но священную идею государственно оформленной родины отцов и дедов, Родины, даровавшей нам вечную жизнь в духе и вере. Это путь к обновлению и возрождению государства на твердом творческом фундаменте истинно христианского личностного правосознания. Интерес своего государства необходимо принимать сердцем, ибо оно воспринимает духовно верный и справедливый интерес личности, как свой собственный. Каждый такой интерес принципиально включен в систему общегосударственных интересов. Паразит и эгоист, не живущий интересами своей страны, не только духовно и нравственно выпадает из поля национальной государственности — он неминуемо выпадет и из юридического поля общего правосознания и сам делает себя изгоем. Здоровый государственный организм совершенно не дает возможности плодиться и развиваться на своем теле паразитам. Увы, про современное положение вещей в России такого не скажешь.

Верно понятая государственность никогда не предстанет всего лишь исторически отжившим аппаратом насилия и подавления одних человеческих групп другими. Верное понимание государственных задач невозможно вне христианского учения. Согласно ему, настоящее здоровое государство есть, по словам И.А. Ильина, «светлое и благое начало в истории человечества, и насаждение здорового государственного правосознания поможет вывести человечество на путь духовного обновления».

Только духовная солидарность граждан между собой и их духовное же единство с Верховной властью составляют реальную, а не утопическую основу любого истинного государственного строительства. Государство должно быть «живой системой братства» и прямо «соответствовать духу Евангельского учения». Так учил Иван Александрович Ильин. Так мы должны понимать наши государственные задачи и сегодня, если не хотим стать свидетелями гибели всего того, что есть наш дом и Родина. Но разве можно себе представить воплощение такой государственности с обозначенными обязательными условиями вне монархической власти в качестве Верховной?

Церковь и государство

Наверное, нет смысла убеждать людей верующих в том, что Церковь есть особый институт, инаковый по отношению к нашим земным учреждениям. Сейчас мы не будем говорить о том, что Церковь представляет собой особый священный организм, возглавляемый самим Спасителем. Это не должно быть предметом спора или разбора, поскольку данная аксиома есть фундамент любого традиционного исследования общества и его институтов.