Уроки стихотворной магии (СИ) - Каренина Лина

— В честь этого колдуна и был назван холм?

— Да. Как видишь, Джессамина, в этом месте один раз уже решилась судьба Империи. Сегодня же решится судьба всего мира.

Я сглотнула вставший поперёк горла ком. Ах, если бы и мне надо было всего лишь сразиться с чудовищем!.. Казалось, это гораздо легче, чем сделать подобный выбор, тот, который сделаю я.  К  н  и  г  о  е  д  .  н  е  т

Мы наконец поднялись. Здесь, в центре холма, покоилась круглая каменная плита с высеченной на ней сценой великого боя колдуна Блэгвелла и архигрифа. Вокруг плиты горделиво стояли три менгира.

— Пришли, — герцог Элнор прикрыл глаза и улыбнулся. — Наконец-то.

Глава 62. Ритуал

— Что мне нужно делать? — спросила я у отца, когда мы подошли ближе к каменной плите.

— Жди. Я всё подготовлю, — приказной тон его голоса звенел сталью. Я отступила и обернулась. С высокого холма можно было увидеть округу: травянистые луга, откуда мы приехали, лес, подступавший к возвышению с одной стороны и укрывавший замок герцога Элнора с другой. Солнце медленно поднималось. Я ощутила это, когда тень одного из менгиров упала на меня, обдав утренней сыростью.

Взгляд мой устремился в сторону столицы. Если же Хранительницы напали на Великоград, то наверняка подожгли бы деревянные здания. Были бы видны столбы дыма или хотя бы магические всполохи… Но горизонт казался абсолютно чистым.

"Что-то здесь не так… — я судорожно рассуждала. — Хранительницы не могли просто так отступить! Не могли они и взять за ночь столицу, этот огромный город. А что, если… Что, если они и не совершали никакого нападения на Великоград? Получается, Гренн солгал и мне, и моему отцу. Но зачем?.."

Я обернулась. Герцог Элнор стоял на коленях и чертил символы на каменной плите. Чертил чем-то бордово-алым… Кровью. Его испачканные руки дрожали, движения были торопливыми и резкими.

"Он торопится… — думала я, наблюдая за ним. — Боится, что Хранительницы найдут нас здесь. Гренн хотел, чтобы отец как можно скорее приехал сюда совершить ритуал. Зачем? Какой у него интерес?.."

Вопросов, как обычно, было больше, чем ответов. Я хотела подойти, сообщить Дориану, что следов боя в небе не видно, что нападение, скорее всего, ложь, а он был слишком занят, чтобы это заметить. Но что-то удержало меня. Какая-то слепая надежда на спасение, глупая вера непонятно во что. В глубине души я всё же верила, что из ситуации найдётся выход, что справедливость в мире существует, что она обязательно восторжествует, не даст совершиться ужасному злу. А если ритуал свершится, значит, не такое уж это и зло.

— Джессамина, — прервал мои размышления герцог Элнор. — Подойди сюда. Стань в этот круг.

Подступив ближе, я задержалась взглядом на символах:

— Это кровь?

— Да, — Дориан хмурился. — Ритуалу нужна жертва в виде крови.

— Зачем? — я вскинула на него негодующий взгляд.

— Символы, написанные кровью здесь, помогут удержать Дар'армиана в нашей реальности, — герцог потёр лоб, оставляя на нём бордовые отпечатки. — Не задавай лишних вопросов, Джессамина. Просто стой здесь и слушай.

Он отступил, поднял с земли "Единый завет Господень". Я наблюдала, как окровавленные пальцы шелестят пожелтевшими страницами. Открыв книгу на второй главе, герцог Элнор начал читать охрипшим от волнения голосом:

— "Два Бога, братья-близнецы, существовали бок о бок, единой дланью правили миром. И царила в мире том гармония, как в природном начале, так и в человеческом разуме. И был один Бог, Господь наш могучий, честным и справедливым, а второй Бог — подлым и коварным. Гнилые мысли точили душу его. Захотел он возвыситься над братом, править в одиночку. Жажда власти ослепила его; не ведая, что творит, он спустился на землю и посеял смуту в человеческих сердцах. И усомнились люди в своих собратьях, и сами поддались грязным желаниям, пошли на кражу, на обман, на предательство и убийство. Гармония мира нарушилась; природа перестала помогать человеку, стала дикой и враждебной. И торжествовал змий подлый: радостно ему было от того, какой хаос он посеял. Прознал обо всём наш Господь мудрейший, и наказал Он подлого предателя, низверг того с небес на грешную землю, а после сразил и заключил демона в страшную ловушку. Но демон тот оставил всё же своё наследие: придя на землю, возвёл он свою гордыню в абсолют и нарёк себя первым в истории именем — Дар'армиан, Про́клятый. Так и люди взяли это от него…"

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Внезапно потемнело. Резко поднявшийся ветер из ниоткуда нагнал сизо-бурых туч. Я с ужасом следила, как они сгущаются над Блэгвелльским Холмом.

— "Видя, какой грех сотворил подлый демон, как извратил он человеческие души, как осквернил их творения, Господь создал для людей на небесах лучший мир. После смерти очищаются они от греха, лишаются имени и спасают душу свою. Было таково Его слово, а последней волей своей завещал Он создать Церковь, дабы несла она слова и наставления Его людям, направляла на путь смирения и спасения. А чтобы обуздать природу и силу её, создал Господь Хранительниц Магии. Завещал он жить им и Церкви в мире и согласии, да только ведьмы подлые, Дар'армианом совращённые, сразу козни свои строить начали против честного люда…"

Раскат грома оглушил меня. Я дёрнулась и чуть было не выступила за круг с символами, но отец успел схватить меня за руку.

— Стой на месте! — рявкнул он, перекрикивая ветер.

— Я случайно! — крикнула я в ответ. В этот момент заморосил дождь. Я с ужасом взглянула на свою кожу: вместо капель воды была кровь.

— Наконец-то… Наконец-то! — голос Дар'армиана звучал громче раскатов грома. Демон появился рядом со мной в круге, возник из белого света. Сейчас он казался ещё выше, чем в наши обычные встречи; его золотая броня сверкала, хотя солнцу неоткуда было взяться, весь его облик призрачно мерцал.

— Ох, Джессамина, дорогая, — глаза фантома недобро блеснули. Он взял меня за руку своей вполне ощутимой рукой во вполне ощутимой латной перчатке, и очертания его тела приобрели чёткость и яркость.

— Мой господин, — геоцог Элнор раболепно склонился перед демоном. — Разрешите продолжить ритуал?

Губы Дар'армиана изогнулись в прекрасной ядовитой улыбке, но он не удостоил Дориана и взглядом, не сводя глаз с меня:

— Поторопись, Элнор. Я не хочу ещё дольше ждать. Тем более теперь, когда моя свобода так близко!

Сомнения, всё это время таящиеся в душе, сейчас били тревогу. Ощущение чего-то неправильного возрастало в груди по мере проведения этого страшного ритуала. Я судорожно пыталась что-нибудь придумать, но золотой взгляд демона гипнотизировал меня, стирал все мысли из головы.

— Властью, данной мне, — голос отца сильно дрожал, — я, герцог Дориан Элнор, отдаю свою дочь, Джессамину Элнор, в жёны Дар'армиану, Властелину Мира… И даю своё согласие на этот союз!

Я ожидала, что демон поцелует меня, но этого не произошло. Он отпустил мою руку, огляделся, потом взглянул на Дориана, и глаза его полыхнули гневом:

— Ты что-то не так сделал, Элнор! Ничего не происходит! Ты хочешь сказать, что на самом деле ты не согласен…

— Я согласен! Согласен! — со страхом воскликнул герцог. Тогда Дар'армиан повернулся ко мне, но лицо его выражало лишь остервенение. В нём уже не осталось былой притягательности.

— Джессамина, — голос демона обдал меня холодом, — пойди сюда и поцелуй меня. В знак своего согласия.

— Нет! Она не будет служить тебе, Проклятый!

Глава 63. Прозрение

Я вздрогнула. Этот голос… Этот голос принадлежал Зевлару. И Арвигго действительно был здесь, стоял недалеко от менгиров, напряжённый, готовый в любой момент к нападению. Но ни тени страха не таилось в его глазах. А рядом с ним стоял…

— Вы просчитались, господа, — спокойно проговорил Гренн знакомым до боли голосом. Мужчина был облачён в плащ с капюшоном; его лицо изменилось: от бороды и щетины не осталось и следа, челюсть стала шире, и черты лица гонца оказались отдалённо похожими на лицо самого герцога Элнора.