И восстанут Злые - Даниэль Пейдж

пнула голову подальше от себя.

— Что ж, Эми, — заявила она. — А с тобой у нас свои счеты.

Нельзя не согласиться. Они есть, и с ними нужно покончить. Только я не уверена, как это лучше сделать.

Мы с Дороти сверлили друг друга взглядами, медленно двигаясь по кругу. Между нами словно проскакивали искры, и я постаралась сосредоточиться, отстраниться от бушующей вокруг битвы. Сейчас только Дороти имела значение. Я должна была сражаться умнее, а не ожесточеннее. Она же… она словно вообще не думала о битве.

— Знаешь, чего мне больше всего не хватает в Стране Оз? — мило вопросила Дороти, стягивая с одного из хвостиков красную ленту и позволяя волосам рассыпаться по плечам блестящими волнами. — Магазинчиков с газировкой, — призналась она. — Не представляешь, сколько слуг я перебрала, пытаясь найти хоть одного человека, который смог бы создать нормальную клубничную содовую. Всегда получается что-то не то. Ты пробовала клубничную? Нравится?

Я в это время представляла всевозможные способы ее смерти. Хотелось вбить кол Дороти в сердце, как вампиру. Собственными руками расколоть ей череп. Или сбросить дом на голову. Жаль, под рукой нет ничего подходящего! Я отступила на шаг, не уверенная в своих силах, а Дороти прикусила губу и принялась рассеянно накручивать ленту на палец.

Но оказалось, что жест этот был не таким уж и бессмысленным: пока она крутила ленту, та начала потихоньку набирать вес. Принялась расти, пока не стала вдвое, а потом и втрое выше самой Дороти. Тогда тиранша раскрутила ее над головой, и лента уплотнилась, атласная текстура изменилась, превращаясь в металл, и вот над ее головой воздух рассекала уже не лента, а толстая металлическая цепь, подобная той, которой был пленен Лев.

Игра началась. Я выбросила огненный шар в качестве предупреждающего удара и сама же удивилась: сорвавшийся с моих рук огонь пылал не оранжевым цветом, а черным, как ночная тьма. Дороти проводила его взглядом, словно шар двигался в замедленном кадре, а потом свободной рукой отшвырнула его в сторону, словно от комара отмахнулась. Коснувшись земли, он окружил нас кольцом черного огня, отрезая от остальных.

Я слышала, как взвыл от боли Нокс. Сердце сжалось от тоски. Я отчаянно хотела помочь ему, но понимала, что чародей теперь вне досягаемости, как и я для него. Дороти желала видеть здесь лишь меня, и битва наша будет проходить один на один.

И пусть тело пульсировало, вобрав в себя силы больше, чем, возможно, я могла выдержать, в груди все же поднималось ощущение беспомощности. Все тренировки, техники боя и магия, на которые я привыкла полагаться, — все они внезапно оказались совершенно бесполезными в схватке с Дороти. Я откинула прочь все сомнения, но все же понимала: если решение не придет немедленно, я не жилец.

Дороти не пропустила удара, когда через тени я телепортировалась к ней за спину. Она просто повернулась на красных каблуках, а цепь продолжала со свистом разрезать воздух над головой, все быстрей и быстрей с каждым поворотом.

— Кое-кто тут до ужаса сблизился с тьмой, да? — пропела Дороти, щелкая цепью как хлыстом и направляя ее в мою сторону.

Я увернулась. Магия пульсировала в венах, как наркотик, подталкивая двигаться быстрее, чем Дороти — да и любой человек — вообще могла предвидеть. Так быстро, что невозможно было понять, телепортируюсь я или нет. Меч изящным полукругом рассек воздух. Когда-то это помогло ее достать, может, сработает и снова. Но чтобы воплотить этот план, нужно подобраться к Дороти поближе. А это легче сказать, чем сделать. Как бы быстро я ни уворачивалась, пригибалась, отступала от ударов и постоянно ныряла то в реальность, то из нее, цепь раскручивалась гораздо быстрей. Каждый раз, когда я думала, что сейчас перерублю этот кусок металла, цепь в последнее мгновение пропадала из пределов досягаемости.

А потом Дороти нанесла удар, цепь метнулась вперед и обвила мою шею, затягиваясь вокруг нее плотными кольцами. В тот же момент меч растворился, исчезая из руки, а я начала задыхаться. Я схватилась за шею, пытаясь освободиться, но чем больше сопротивлялась, тем туже затягивалась цепь.

— М-м-м, а запеканка из лапши с тунцом? — задумчиво проговорила Дороти, словно бы сама с собой играя в какую-то игру. — Тетя Эм всегда делала самую вкусную запеканку. Лапша с тунцом и клубничная газировка. Теперь же я питаюсь безвкусной едой с такой же калорийностью! Не то чтобы я скучала по Канзасу. Он в скором времени все равно сгорит дотла, прямо как это место. Но есть там кое-какие вещи, с которыми жаль будет расстаться навсегда.

Была бы я чуточку поглупее, подумала бы, что Дороти и вовсе позабыла о своей противнице. А хватило бы дыхания хоть на пару слов, спросила бы, что она имеет в виду, говоря «Канзас сгорит дотла». Но единственное, о чем я могла думать в тот момент, — очередной глоток воздуха.

Голос Дороти был полон самодовольства и лишь едва заметно приправлен тонкой ноткой тоски:

— Теперь, после потери милого трусливого друга Льва, мне нужен новый раб. А в тебе, Эми Гамм, силы заметно больше, чем в его крошечных коготках. Из тебя выйдет идеальная прислужница.

Она поманила меня тонким пальчиком и, словно невзначай, легонько потянула за поводок. И как бы ни хотелось остаться на месте, сделать этого не получилось. Цепь давала Дороти какую-то власть над пленником. И я ощутила, как послушно подхожу ближе.

— Хорошая девочка! Я уже могу заверить, что из тебя получится умный и послушный монстр.

Был такой соблазн — просто взять и сдаться. В этот момент казалось, что нет ничего лучше, чем навечно перестать сражаться. Забыть обо всем, раз и навсегда подчиниться ее силе. Чтобы не нужно было переживать о всякой ерунде. Я продолжала идти вперед, частично ощущая облегчение, что скоро это закончится. И все же другой голос на самых задворках сознания подстегивал меня не сдаваться. Голос не чужой, а мой собственный. Мне нельзя сдаваться. Как бы ни хотелось, каким бы хорошим ни казался этот выход, я знала, что не могу так сделать после всего, что пережила.

Если что и отличало меня от Дороти, то именно это. Мы были похожи когда-то, только она сдалась. Покорилась. Магии, туфлям, Глинде, нашептывающей советы в самое ухо. А я не сдамся. Теперь мы стояли лицом к лицу, так близко, что аромат дыхания Дороти, когда она говорила, перебивал все остальные ощущения. Изо рта у нее пахло прокисшей клубникой.

— Нужно отдать тебе должное, — проговорила она. — За короткое время с нашей последней встречи ты