Синева небес - Соно Аяко

Эта женщина, обращаясь к нему, неизменно говорит просто «господин». А ведь он назвал ей свое, хоть и вымышленное, имя. Потом, чего доброго, она еще потребует и оплаты за услуги

— Да. Я ко всему в жизни безразличен, — отозвался Фудзио.

— Думаю, не так уж безразличны. Не больше, чем нормальные люди.

Понятное дело. А эта дура торжествующе болтает об очевидном. Фудзио сложил руки за головой и уставился в потолок.

— Не заинтересовала, вот и не получилось.

— Не может быть, чтобы так разочаровала.

— Тебе хорошо критиковать…

— Но у нормальных людей накапливается опыт. В определенной степени.

— Сегодня я хотел здесь приятно провести время, но с тобой мы, кажется, не сходимся характерами. И раз уж нет смысла тут оставаться, давай вернемся домой.

— Кто платит — тому и решать.

— А если бы ты платила, что тогда?

— Если бы я платила, то осталась бы тут до самого утра. Чтобы не нести убытки.

Фудзио на какое-то время молчал, озадаченный ее словами.

— Ты и вправду мелочная женщина, — только и нашелся, что сказать.

— Ну тогда мне все равно…

— Уйдем, — сказал он, вставая. — Я поэт, поэтому мне никак нельзя следовать твоему скаредному предложению.

— Ладно, коли так. Только, пожалуйста, отвезите меня до дому. Вы же завезли меня в такую даль.

Фудзио и сам это понимал, но слова Рэйко «вы же завезли меня в такую даль» вызвали в нем раздражение. Однако до осуществления плана, который он задумал, сидя в ванной, было еще далеко, поэтому он вышел на улицу с таким выражением лица, словно сказанное Рэйко признает справедливым.

Было уже больше одиннадцати.

— Какой ужасный ливень! В такие дни особенно впадаешь в уныние. Я хотел забыть о неприятностях, вот и пригласил тебя, но получилось неудачно. Я ведь действительно сюда приехал с желанием поговорить с тобой, — недовольно проворчал Фудзио, опускаясь на водительское место и застегивая ремень безопасности.

— О чем поговорить?

— Дело в том, что у меня нет официально зарегистрированного брака, но есть женщина, которая беременна от меня.

— Так это ведь прекрасно. Почему же вы не женитесь? Раз родители умерли, не должно быть особых помех.

Фудзио включил «дворники» и двинул машину с места.

— С чего же начать?… Дело в том, что почти полгода тому назад я жил в Сан-Франциско.

— …

— Я, как правило, не задумываюсь о будущем, поэтому, получив от родителей какое-никакое наследство, уехал в Америку. Там мне пришлось жить вместе с одним человеком.

— Для вас это было неудобно? Ну да, вы же поэт.

— На самом деле это был хороший человек. Талантливый, красивый. Но этот человек был мужчиной. Начинающим актером.

— Вот оно что.

— В течение трех лет мы с ним беспечно жили в свое удовольствие. И находили общий язык… Однако я стал подумывать о том, что так дальше продолжаться не может. Было всякое, но для того, чтобы одним махом разорвать с ним отношения, я вернулся в Японию. А затем встретил здесь женщину.

Я хотел вернуться к добропорядочной жизни и был чрезвычайно рад этой встрече. Пусть эта женщина мне не жена, но, возможно, станет женой, — такая мысль приходила мне в голову, и когда она сказала, что беременна, я действительно пожалел, что мои родители не дожили до этого дня.

— Еще бы…

— Сначала мы с ней решили не вступать в брак, хотели сохранить свободные отношения, но когда стало ясно, что появится ребенок, мы задумались о заключении банального брака. В этот самый момент пришло сообщение о том, что умер мой друг, с которым я жил в Сан-Франциско.

— Это было некстати? Ведь у господина не было желания вспоминать о таком прошлом?

— Так-то оно так, но дело оказалось нешуточным. Мне сообщили, что этот мужчина умер от СПИДа. Поэтому возникла опасность, что даже ребенок может быть заражен.

Фудзио, затаив дыхание, искоса наблюдал за состоянием Рэйко.

— Вы говорите: существует опасность, что ребенок будет заражен СПИДом, почему господин так думает?

— Я не знаю. Я не делал никаких анализов, — сказал Фудзио небрежным тоном.

— Это же крайне безответственно! — в голосе Рэйко зазвенело едва сдерживаемое негодование.

— Когда я услышал, что он умер, первое, что почувствовал, — я тоже, скорее всего, умру от этой болезни. Я любил его, слышал, что он умирал в страшных муках, поэтому решил, что и меня ждет подобная участь; умереть было моим естественным желанием. Кроме того, — ребенок. Если вдруг на ни в чем не повинного ребенка перейдет эта болезнь, я должен будут умереть как естественный виновник произошедшего. Когда она забеременела, то радовалась, не веря своему счастью. У меня язык не поворачивается сказать, что этот ребенок, может быть, заражен СПИДом. Нет никаких сил сказать. Скорее умру, чем скажу.

— Значит, господин ощущает какие-то перемены? Какие-то странности в организме?

— Сегодня все нормально, но, признаться, в последнее время часто стал простужаться. Порой думалось: как это странно, что простуда все не проходит. Более того, я из-за этого сильно похудел. Еще недавно я был таким толстым, даже стыдно сказать. Из-за того, что никак не могу похудеть, несколько раз садился на диету. А вот теперь внезапно потерял семь килограммов. Стал плохо себя чувствовать и покончил с диетой, но все еще худею. Для нее делаю вид, что по-прежнему придерживаюсь диеты, она даже уже стала говорить: «Опасно, если не знаешь меры». Думаю, что скоро уже не смогу лгать.

— И зная все это, вы вступаете в отношения со мной? Да вы понимаете, какую ответственность на себя берете?!

— Прости. Я сейчас в таком состоянии, что уже не могу проявлять такую заурядную заботу. Поэтому, если ты возмущена, то можешь поступать, как тебе заблагорассудится. Я все покорно снесу. Мне, вероятно, уже долго не протянуть, как ни крути. Поэтому ты можешь поступать, как тебе нравится.

Болтая обо всем этом, Фудзио постепенно приближался к тому, чтобы придать ощущение правдоподобия своей выдуманной повести.

— Сейчас у меня возникло желание провести хотя бы один день в жизни, не вспоминая о своем несчастье. Поэтому, чтобы завтра поехать к своей женщине, я решил взять фартук. Вот и купил его. Он там, лежит на заднем сиденье.

Фудзио сказал это чуть ли не плачущим голосом.

— Услышав такой рассказ, я не могу промолчать. Ведь происходящее слишком ужасно.

— Мне все равно. Прежде, если женщина мне угрожала, я действительно сразу робел. Но сейчас уже ничего подобного нет. Я долго не проживу, поэтому бояться еще чего-то, кроме смерти, не вижу смысла.

— Где же господин живет? — голос Рэйко сделался грубым и неприятным.

— У меня сейчас нет дома. Один знакомый порой пускает меня пожить в его загородном доме, иногда я провожу ночь в репетиционном зале театральной труппы, где работают мои друзья, временами остаюсь ночевать в доме моей женщины.

Фудзио хотел выразиться так, чтобы дать понять, что адреса он не назовет.

— Я не намерена молча сдаваться! Такое происходит! И молчать — это не по закону.

— Согласен. Делай, что хочешь. Я безумно веселюсь по привычке беспечного человека, а ты злишься из-за неудачи в сексе, причину которой понять можно. Я поступаю неблагоразумно, стараясь забыть все это, — вот в чем правда. Правда и в том, что я даже сексом уже не могу заниматься, настолько меня захватила болезнь, и я физически ослаб.

— Я впервые встречаю такого безответственного человека, — почти неслышно выдавила Рэйко.

— Но я же говорил, что я — поэт. Если ты считаешь, что никак не можешь простить меня, то давай умрем вместе, а? Сверзимся в овраг, на скорости влетим в дерево, или, разогнавшись, — с мола, вместе с машиной — в море. Я выполню свой долг, приняв смерть вместе с тобой.

— Излишняя забота. У меня совсем нет желания умирать на парус тобой.

— Наконец-то я услышал «ты». Я только этого и ждал с самого начала. Можешь меня ненавидеть, можешь поносить, но я мечтал, когда же смогу стать для тебя чем-то большим, чем «господин». Подумать только, я, возможно, уже скоро умру, и в это время размышляю о каких-то пустяковых вещах…

— Что касается меня, то я хочу получить деньги. Денежная компенсация в данном случае вполне естественна, согласись.

— Денег у меня нет. Когда я расставался со своим другом, то все, что у меня было, отдал ему. Поэтому, когда я встретился со своей женщиной, это было первое, что я ей сказал. Я сказал: у меня нет денег, поэтому, думаю, мне нельзя с тобой встречаться. Тогда она страшно рассердилась. В отличие от тебя. Она сказала: если наши отношения связываешь с деньгами, то лучше сразу расстанемся. Пожалуйста, уходи. Я так обрадовался этим словам. Мне стало ясно, что она действительно любит меня.

Видно было, что Рэйко не слушает его, напряженно думая о чем-то своем.

— Как бы то ни было, я посоветуюсь со своим адвокатом, что нужно сделать, дабы вы исполнили свой долг, — наконец официальным тоном сказала она. — назовите мне, пожалуйста, способ, каким я могу с вами связаться.