Интересные истории - Людмила Вячеславовна Федорова

дерева, побежала…

Лежит Пожарский! Подошла я, пощупала: слава Богу, жив. Унесла я его с поля боя…

Проиграли мы тот страшный бой, много людей полегло. Я ухаживала за раненым Пожарским, он оказался очень хорошим простым человеком. Нет, не подумайте, Дмитрий женат был, дочь-красавица на выданье. Мне нравилось то, что Дмитрий Пожарский был таким весёлым и дружелюбным человеком, с ним было приятно просто общаться. Пожалуй, это самый светлый период за все двадцать два года смуты…

Когда Пожарский выздоровел, он снова стал собирать ополчение. На этот раз под его знамя шли менее охотно. А поляки уже вели себя на Руси, как дома…

И вот однажды всё изменилось: ехали мы с Пожарским и Трубецким по разгромленному поляками посёлку, вдруг увидели сильно избитого юношу. Пока я проверяла, жив ли он, Пожарский поспрашивал у местных жителей, кто это. Оказалось, это – купец Кузьма Минин.

– Ну, не будешь ли ты возиться с ним? Зачем он тебе? – сказал Трубецкой.

– Князь, не хотите ли вы, чтобы я бросил человека на погибель?! – удивился Пожарский, закинул юношу на своего коня, и мы пошли дальше.

Мы добрались до лагеря, Пожарский занёс юношу в свой шатёр и приказал слуге:

– Принеси мне в шатёр что-то поесть: целый день некогда покушать…

После чего Пожарский ушёл за лекарем. Пока Пожарский ходил за лекарем, я наблюдала смешную сцену: слуга поставил на стол тарелку котлет и вышел, наш «больной» Кузьма Минин встал с лавки и стал за обе щеки уминать с аппетитом котлету за котлетой. Тут появился Пожарский с лекарем, Дмитрий говорил:

– Ой, он так сильно избит, так его жалко!

Заходят они, а Минин последнюю котлету доедает, увидел Пожарского и застыл с надкусанной котлетой.

– Это и есть избитый больной? – с улыбкой спросил лекарь.

У князя Дмитрия глаза округлились:

– Ты же без сознания был!

А Минин так виновато:

– Котлетки очень вкусные были…

Пожарский очень обрадовался, что Минин в порядке и успокоил юношу: мол, слава Богу, здоров, а котлет Пожарскому не жалко.

Так в отряде появился Кузьма Минин. Скоро выяснилось, что он ещё и пользу принесёт. А было дело так: приехало ополчение в Новгород, Пожарский объясняет цель ополчения, а никто его не слушает. Тут на бочку Минин залез и говорит:

– Князь, дайте мне слово, я не подведу, обещаю…

Махнул Пожарский рукой, кивнул головой. О, какую речь начал Минин! Как народ слушал его! Я сама затаила дыхание, видел Бог! А как он кончил говорить, так народ стал нести последнюю копейку на ополчение, многие встали в ряды под знамя Пожарского, бояре табунами отдавали лошадей, сундуками – оружие для ополчения.

А Минин и Пожарский стояли и сияли. И я, казалось, сияла.

Священник своё благословение дал и даже икону Смоленской Божьей Матери подарил Минину.

Трубецкой, обиженно раздувая ноздри, промолвил:

– Да когда же этому Минину надоест в ополчении!

Но шло время, а ополчение только разрасталось и крепло. И дружба Минина и Пожарского крепла тоже.

И, наконец, решающий бой. Всё готово, но не выступаем: ждём, пока Трубецкой приведёт свои полки. Когда солнце стало садиться, стало понятно, что Трубецкой нас предал. Решили начать бой без него. Настроение, конечно, у всех было… не очень радужное. На этот раз я сражалась серьёзно, не до страха было: Родину защищали. Бой шёл с переменным успехом, когда вдруг кто-то доложил Пожарскому, что погиб Минин. Пожарский как разозлился на поляков, как стал кричать, шашкой махать, вперёд рваться, все за Пожарским, поляки испугались такого натиска и побежали. Тут и Минин появился: скачет впереди всех и кричит Пожарскому:

– Правильно! Бей врагов Родины!

Обрадовался до слёз князь Дмитрий, когда узнал, что Кузьма живой. Славно погнали поляков Минин и Пожарский! А как бой кончился, стали думать, кто же на трон Руси сядет, объявили земский собор. Казалось, все сословия были там.

– Люди православные, кого царём видеть хотите?

Единым вздохом выкрикнули люди:

– Михаила Романова!

Вы спросите меня, почему Михаил Романов? Во-первых, он – родственник Рюриков, во-вторых, он молод и здоров, в-третьих, за смуту он себя ничем не запятнал.

Собрали мы послов, среди них была и я, взяли икону и поехали в Кострому, в монастырь, где прятались от поляков инокиня Марфа и её шестнадцатилетний сын – Михаил Романов. Шесть часов уговаривали мы Михаила принять власть. Никак не соглашался он, не хотела этого и Марфа, но вернулся из польского плена Филарет, отец Михаила, и дал от имени сына согласие. Выбрал Филарет в слуги нескольких желающих, в том числе и меня, велел снаряжать Михаила на миропомазание, а сам ушёл. Михаил нам такое устроил! И посуду бил, и возмущался:

– Не буду я царём! Не хочу! Боюсь! Меня на второй неделе отравят, если на первой неделе я Русь не разорю окончательно! Да кто я такой, чтобы страной управлять?! Меня не учили этому!

Мы позвали Филарета. Тот сначала сына по-хорошему уговаривал, а потом осерчал:

– Не пойдёшь на миропомазание, я тебя на верёвке поведу!

Собрали мы всё-таки Михаила, состоялось миропомазание.

Послесловие.

Аграфена закончила рассказ и села. Девицы тоже молчали. Они не могли представить, что человек, переживший такое, стоит перед ними. Постепенно у них менялось отношение и к этому периоду Русской истории, и к жизни.

– Слушай, Татьяна, как мы будем дальше жить? – с округлёнными глазами спросила Ульяна подругу.

– Не знаю. Но такими, как прежде мы уже не будем… – склонив голову, отвечала она.

Учительница богословия

…Возлюби ближнего своего, как самого себя…

(Библия, Новый завет)

***

Ударю по клавишам тонкой рукой…

Стереотипам в истории скажем нет!

… Да, за веру во Христа уходят порой,

Но сохраняют Божественный свет…

Глава « Радмила становиться учительницей»

… Всё началось в тот августовский прохладный день, а если быть точными, 24 августа, когда на городских аллеях листья уже начинали «наводить марафет» в ало-желточных тонах, школьники и студенты беззаботно готовились сказать каникулам: «До свидания!», а учителя уже вышли из отпусков…

Именно в тот день директор МБОУ СОШ (а, если проще, школы)№ 4, полный пожилой Игорь Фёдорович с маленькими глазками, в которых виделся мудрый помысел, и с седой стрижкой собрал всех учителей и завучей и, откашлявшись, объявил:

– Так, у меня для нас всех новость, пока ещё не понял сам, плохая или хорошая, но наша школа участвует в новом образовательном проекте: мы введём в список предметов новый факультатив «Основы православной культуры», я уже ищу преподавателя…

Учителя постояли с изумлёнными растерянными лицами, а потом учительница начальных классов Ульяна Викторовна, характерная дамочка шестидесяти двух лет в крупных очках, строгом деловом костюме и покрашенными в рубиновый цвет собранными в пучок волосами промолвила:

– Но как же так? В 21 веке в обычной светской школе урок богословия? Многие дети и родители не поймут нас…

– Зря думаете так, Ульяна Викторовна, в наше время в России много верующих православных людей,