Феечка в драконьей академии (СИ) - Дашкевич Софья

Он что, издевается? Время тянет? Ну, конечно! Заметил делегацию и ждет, пока сюда заявится король и отменит дуэль.

Еще один взмах — и Лей валяется на поле, а его бумажку уносит ветром к трибунам.

 — Я не буду… — попугаем повторяет Гульброк.

Ладушки, получи снова. Катать тебя тоже приятно! Вставай-вставай! Оп-па — и затрещина за упрямство. Метко, прям по темечку!

Золотой, сжав челюсти, поднимается. Ага, проняло? Зыркает свирепо, яйцо двуединости пульсирует желтоватым светом… Сдерживаешься? Не стоит, дружище. С этого поля все равно выйдет только один.

А вокруг уже собирается народ, подтягивается улюлюкающая толпа студентов. Где-то там, среди них, ковыляет одноногий Копперброк, ругается басом. О! И сам герд Тарвин здесь!

— Лейгард! — вопит он. — Чего ты ждешь?! Перевоплощайся!

Ну, хоть один из золотых выдал что-то дельное. Давай, Лей, ты же всегда слушаешься старшего брата!

Вспышка амулета, рев… Наконец-то! Вот это уже настоящий поединок, а не игра в кошки-мышки!

Деррик взмывает в небо, делает круг над полем, поджигая заготовленные факелы. День огнестояния еще не наступил, но настроение такое праздничное!

Интересно, есть ли в этой толпе зевак Ви? Примчалась ли поболеть за горе-женишка? Голубой макушки на трибунах не видать, а жаль. Ей не мешало бы посмотреть на своего избранника в деле. Может, еще передумает выходить за него… Хотя какая теперь разница?

Золотой, будто бы нехотя, взлетает за Дерриком. Как-то он совсем не старается. Столько открытых мест для атаки — даже скучно!

Дер складывает крылья под углом. Воздушная петля, огненный залп… Но Лей успевает увернуться.

А если так: набрать высоты, спикировать сверху… Ага! Что, задело?

Надо бы еще разок, да струю побольше, но пламя слабеет. Прерывается, не добивает, как надо… Проклятый пепел, чтоб его! Прав был лекарь: силы не восстановились до конца.  Ну, ничего, и без огня есть полно приемов. Четыре года активных тренировок — не кот начхал!

Золотой, раззадорившись, идет на таран. Соберись, Деррик! Обманный маневр, уход вправо. Неплохо! И зубами его за хвост. Тьфу ты, чешуя впивается в десны. Поганый привкус мыла. Он духами целиком, что ли, поливается?!

Рев золотого — как бальзам для ушей. Сжать покрепче, приподнять за хвост, как котенка… И об трибуны! Вот так, отлично, а теперь навалиться сверху всей массой… Для ближнего залпа огня как-нибудь наберется! Внутри уже разливается жар, зреет, челюсти раскрываются сами собой, под когтями дергается, извиваясь, противник, галдят возбужденные студенты…

Как вдруг взгляд Деррика падает на клочок бумаги, что белеет в пыли. Мелочь вроде, ничего не значащий пустяк, но что-то заставляет принца всмотреться. Драконьи зрачки сужаются, фокусируясь на мелкой вязи букв…

— Когда я заглянула в твои глаза, я поняла, что моя жизнь никогда не станет прежней. Они похожи на бездонные голубые озера, и мне хочется утонуть в них навеки. Когда ты целуешь меня, мое лоно наполняется жидким огнем! О, Эрвин, возьми же меня, я хочу быть твоей…

 — Я тоже хочу этого, Изабелла, но ты же знаешь: нам не суждено быть вместе!

Деррик аж пламенем поперхнулся. Эрвин? Изабелла? Но ведь эти самые слова Ви говорила там, в палате… Это что, и впрямь страница из дамского романа?

Серебряный откатился в сторону и вернул человеческий облик. Разум принца помутился, мысли смешались в какую-то вязкую кашу.

— Добей его! — громыхнуло сверху.

Это кричал Тарвин: подстегивал братца закончить поединок в свою пользу.

 — Ты что, Дер, ты же почти победил! — разочарованно стонали другие.

Но Деррику было уже не до драки. Он осознавал, что поступил, как кретин, и осознание это было мучительным.

Огненный владыка, он сам лишил себя шанса на счастья! Разрушил все под чистую! Поспешил с выводами, обвинил Виану… Обидел ее! Как же сильно она должна его сейчас ненавидеть… Будь это возможно, Деррик бы сам себя вызвал на дуэль, но такого боевого искусства пока никто не изобрел. А стоило бы!

Остолоп, слепой олух… Ревнивец недоделанный!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

 — Прочитал-таки? — простонал золотой, потирая отбитый копчик.

И на Деррика нахлынула новая волна стыда. Стыда — и раскаяния. Лейгард пытался ему помочь, раскрыть глаза… Они никогда не дружили особо, и серебряный подозревал, что расстарался Лей вовсе не ради него, а ради Ви. И все же! Он мог ведь и промолчать, подсуетиться, подкатить к феечке…

 — Прости, — сквозь зубы выдавил Дер и протянул руку противнику, чтобы тот мог подняться.

 — Что-что?! — Лей картинно изобразил глухоту. — Я, кажется, не расслышал…

 — Прости! — рыкнул Деррик. — Доволен?

 — Ну, не так чтобы совсем… — с издевкой протянул Лей, хотя сам ухмылялся так, что удивительно, как у него вообще рот не треснул.

 — Все видели?! Это победа! — не унимался на трибунах его старший брат. — Сольвброк капитулировал! Отступил перед величием будущего короля!

 — Заткнись, Тар! — тут же скривился Лейгард и, повернувшись к Деррику, понизил голос: — Она любит тебя. За что, правда, я вообще не понимаю, но… Обидишь ее снова, я поддаваться не буду!

 — Где она? Ты говорил, она должна улететь…  Куда?

 — В Тайфо, разумеется, — пожал плечами золотой. — На завтраке ее не было, и ректорессу их я тоже не видел. Так что я б на твоем месте поспешил.

Глава 23

Виана Лобелли

Сначала я хотела выбить решетку, выпрыгнуть из нашего укрытия прямиком в профессорскую и догнать Талею с Копперброком, чтобы обо всем рассказать. Но тут взбунтовался Бранд.

 — Не смей! — зашипел он, загородив решетку, как собственное дитя. — Тайна этого лаза передается от выпуска к выпуску! Это ж главный секрет академии!

Кайса умасливала его и так, и эдак, но Бранд не сдавался ни в какую. Пришлось ползти обратно. Задом! Развернуться-то в тесном тоннеле не получалось.

Столько времени упустили! К тому моменту, как мы, собрав на одежду всю пыль, которая, наверное, тоже передавалась от выпуска к выпуску, добрались до профессорской законным путем, Талеи уже и след простыл. Коридоры пустовали, словно академия вымерла.

 — Так и знала! — рассердилась алая. — Лаз у них тайный… И где все?

Бранд задумчиво поскреб подбородок, а потом его осенило:

 — У нас такая тишина бывает только в одном случае! Если кто-то подрался!

Мы, не сговариваясь, бросились к ближайшему окну. Приятель Кайсы не ошибся, — на летном поле творилось нечто невообразимое. Всех как по команде туда вызвали! Трибуны напоминали огромный муравейник, а над ними, пыхая огнем, кружили золотой и серебряный драконы.

 — Что б меня! — ахнул Бранд, прижавшись к стеклу. — Это ж Деррик! И… Лей, точно Лей!

Я чуть не застонала от отчаяния. Да что ж такое! Только я решила, что Лейгард — нормальный адекватный парень, а он вызвал Деррика на поединок. Еще и после отравления! Чем он думал?

 — Я должна остановить их, — ломанулась в сторону лестницы, но Кайса схватила меня за руку и дернула назад, как неразумное дитя.

 — Они сами разберутся. Если кого и надо остановить, так это Мэл! Она может выкинуть все, что угодно!

 — Кайса права, — моментально согласился Бранд. — На поле пойду я, от вас там все равно никакого толку. Предупрежу пока Деррика, а вы ищите Талею.

— А если она тоже там? — предприняла последнюю попытку вырваться к любимому, однако Кайса держала крепко.

 — Не дури, Лобелли. Ты не хуже меня знаешь: на поле ее точно нет.

И в этом была доля правды: как и все феи, наша ректоресса ненавидела насилие во всех проявлениях. А уж если прибавить к нему давку и безумный гомон толпы… Да, скорее всего, Талея пережидает это безобразие в спокойном местечке.

Как бы меня ни тянуло сейчас к Деррику, я прислушалась к доводам разума. Отправив Бранда в гущу событий, мы с Кайсой побежали разыскивать ректорессу, — только она могла совладать с Мэлиной. Без подкрепления соваться к фиолетовой, которая умудрилась овладеть запрещенной магией внушения, было бы форменным самоубийством.