В царстве тысячи атоллов - Иренеус Эйбль-Эйбесфельдт

Мы обнаружили, кроме того, маленькую коричневую ящерицу, охотившуюся на мух, нескольких муравьев и крохотных красных клещей, копошившихся среди камней.

Насколько беден был животный мир над водой, настолько богатой и разнообразной оказалась подводная фауна. Уже в приливо-отливной зоне скала сплошь была усеяна устрицами, и, когда мы с Хассом, надев лишь маски с дыхательными трубками, поплыли вдоль берега, у нас перехватило дыхание при виде открывшегося нашему взору зрелища. Стенки широких трещин и расселин, терявшиеся в бездонной глубине, поросли красными кораллами и были усеяны раковинами устриц. Течение медленно колыхало мощные "опахала Венеры", среди которых резвились пестрые губаны. Мимо нас проплывали стаи желтоспинных морских карасей и изящных серебристых цезио.

Но нас все время не покидало какое-то смутное беспокойство: ведь внизу зияла бездна и нигде никакого укрытия. И вот они уже тут как тут - акулы. Сперва мы видели трех, потом четырех. Они огромные и чуть ли не хватают нас за ноги. Снова и снова мы пускаем в ход шток, чтобы отогнать их, но хищницы не отстают. Нетрудно представить себе, что чувствует пловец в таком обществе, без акваланга, в открытом море. Осторожно повернув, мы поплыли обратно к шлюпке за аквалангами.

С аквалангами к нам вернулись обычное спокойствие и уверенность. Теперь, прислонившись спиной к скале, мы сколько угодно могли наблюдать за акулами, которых тем временем собралось ни много ни мало девять штук. Мы медленно продолжали погружаться вдоль стены утеса. Стена была такой крутой и гладкой, что мы никак не могли найти хоть какой-нибудь выступ, где можно было бы передохнуть. К тому же на глубине примерно двадцати метров стало уже довольно темно. Течение здесь усилилось; оно несло бесчисленное множество крохотных планктонных организмов. Акулы все еще преследовали нас, но теперь мы видели их белое брюхо только тогда, когда они появлялись прямо перед нами или проплывали близко над головой.

Голубая королевская рыба (Pomacanthus semieircularis)

Кроме акул, нас сопровождала стая рыб-бабочек с особенно длинными вымпелами и две украшенные голубыми полосками рыбы-ангелы (Pomacanthodes semicirculatus). Рыбы-хирурги, морские караси и цезио часто окружали нас таким густым облаком, что мы почти ничего не видели вокруг.

Pomacanthus paru с двумя рыбами чистильщиками (Labroides dimidialus)

На глубине около пятидесяти метров стена кончалась и начиналось покатое каменистое дно. Здесь уже была почти полная темнота. Дно было усеяно обломками камней, кораллов и ракушек. Лишь кое-где росли одиночные роговые кораллы. Над норами и расщелинами между камнями стояли головой против течения небольшие бледно-голубые рыбки. При нашем приближении они юркнули в норки, и мне, несмотря на все старания, не удалось поймать ни одной из этих обитательниц глубин. Тут появился гигантский представитель семейства серрановых - промикропс. В длину этот огромный каменный окунь достигал не менее двух метров, и нетрудно себе представить, какая ужасная пасть у этого чудовища. Честно признаться, я никогда не испытывал такого страха! Известно, что австралийский промикропс (Promicrops lanceolatus) подкарауливает ловцов жемчуга и, завидев одного из них, делает вид, что хочет напасть. Эти "ложные атаки" огромных рыб, вес которых достигает четырехсот килограммов, хотя и могут показаться на первый взгляд безобидными, в действительности не так уже безопасны. Рассказывают, что не один подводный пловец закончил свой жизненный путь в пасти гиганта.

Появившийся перед нами промикропс был настроен миролюбиво и не проявлял абсолютно никаких агрессивных намерений, но я тотчас вспомнил рассказы о засадах и коварных нападениях "из-за угла". В другой ситуации мы бы, безусловно, не упустили случая, чтобы поближе познакомиться с этим редким животным, однако на такой глубине, в окружении акул и имея за плечами десять месяцев плавания, мы удовольствовались беглым впечатлением, и тем не менее эта мимолетная встреча надолго запомнилась.

Когда ранним утром 23 сентября, еще не стряхнув с себя окончательно сон, мы поднялись на палубу, солнце только-только вставало над горами Малайзии. Облака окрасились багряным цветом, и в низинах клубился сиренево-серый туман. "Ксарифа" держала курс к близлежащему острову Пинанг. На этом острове всего лишь в двадцать восемь километров длиной и в шестнадцать шириной насчитывается 350 тысяч жителей, причем большинство живет в городе Пинанге, силуэт которого очень напоминает английские города. Каково же было наше удивление, когда мы, совершая первую прогулку по его улицам, увидели: за английским фасадом скрывается китайский город. Девушки и женщины китаянки ходили в широких брюках, а на улицах было полным-полно круглолицых курносых ребятишек. Многочисленные велорикши то и дело предлагали свои услуги, а ресторанные вывески приглашали зайти и отведать экзотические кушанья.

Мы нанесли визит английскому зоологу доктору Пэджену, который любезно согласился стать нашим гидом и познакомить с достопримечательностями Пинанга. В первую очередь он показал нам храм Кек Аок Си. Этот огромный буддийский храм, по нашим понятиям, несколько вычурен. Зато парк, в маленьких прудах которого полно черепах, действительно великолепен.

Взобравшись на восьмисотметровую гору Пинанга, мы смогли вдоволь полюбоваться открывшейся оттуда чудесной панорамой острова. И тут я впервые увидел летучих дракончиков. Я бы их наверняка не заметил, если бы не доктор Пэджен, обративший мое внимание на этих окрашенных в цвет коры, длиной примерно двадцать сантиметров оригинальных ящериц. Когда они, оттолкнувшись от земли, взлетают, форма их тела удивительным образом меняется. Расправив ложные ребра, между которыми натянута перепонка, маленькие пресмыкающиеся парят несколько секунд в воздухе.

В новинку были мне также кувшинообразные растения. Концы их листьев превратились в своеобразные ловушки для насекомых. Каждый листик заканчивался маленьким кувшинчиком с ручкой и крышкой, удивительно напоминающим цветок орхидеи. Многие насекомые, привлеченные запахом сахаристого сока, выделяемого железами в крышках кувшинчиков, садятся на лжецветок и проваливаются на дно кувшинчика, верхний край которого покрыт слоем воска и направленными вниз ворсинками. На дне кувшинчика имеются железы, выделяющие жидкость, с помощью которой растение переваривает насекомое, поэтому все дно кувшинчиков покрыто кашеобразной массой - наполовину или полностью переваренными насекомыми. Но даже от такого хитроумного способа охоты есть, оказывается защита. Некоторые насекомые сумели настолько приспособиться к этому плотоядному растению - "невегетарианцу", что оно не в состоянии причинить им никакого вреда. Можно назвать, к примеру, два вида пауков, которые поселяются в верхней части кувшинчиков и охотятся здесь за насекомыми. Один из них в минуту опасности бросается даже в сахаристый сок, выделяемый растением, оставаясь при этом целым и невредимым. Далее, ближе к дну кувшинчика, где выделяется жидкость для переваривания (ее объем составляет обычно десять - двадцать кубических сантиметров), живет целый ряд личинок различных насекомых, и прежде всего двукрылых, питающихся разложившимися насекомыми, пойманными растением. Один из упомянутых видов пауков наловчился охотиться на этих личинок.