Эвернесс - Йен Макдональд

— Мистер Сингх… Эверетт, необходима твоя помощь. Мне нужно знать все об этом грешном устройстве. Можешь ты это для меня сделать?

Она посмотрела Эверетту прямо в глаза, словно бросая вызов: посмей только отвернуться! Только посмей отодвинуть капитана в область далекой и размытой нереальности!

— Сделаешь это для меня?

Вдруг накренился пол. Двигатели взвыли. Нос дирижабля задрался кверху. Эверетта швырнуло к открытой двери, он еле успел схватиться за край стола. Прыгольвер заскользил по столешнице. Капитан Анастасия рванулась вперед и перехватила его обеими руками. Нос задрался еще выше. Все, что было не закреплено, посыпалось на пол. Сен изо всех сил тянула на себя ручку управления. Корабль содрогнулся. Все экраны, линзы и переключатели отчаянно задребезжали. Намертво вцепившись в стол, Эверетт увидел за обзорным окном осыпанную снегом спину корабля. Она уже заполнила все стекло, а «Эвернесс» забирала все выше, пытаясь избежать столкновения с дирижаблем, который шел поперечным курсом. Раздался такой лязг, словно волк, пожирающий солнце, сомкнул стальные челюсти. Корабль затрясся всеми своими атомами. Потом Сен двинула ручку управления вперед. Капитан Анастасия, хватаясь за предметы, кое-как добралась до переговорной трубки.

— Что там такое?

— «Инфанта Изабелла», Иберийские воздушные линии 2202, рейс Мадрид — Лондон, — отозвался Шарки. — Прошли так близко, что я разглядел нашивки на рукаве Эль Капитано.

— Выскочили прямо из ниоткуда. — Лицо Сен было белее белого, а голос дрожал, словно в ознобе.

Капитан Анастасия отщелкнула крышку переговорного устройства.

— Мистер Макхинлит, состояние корабля?

Макхинлит на мониторе только руками развел.

— После братцев Бромли, да кьяппов, да Пленитуды, да Гудвиновых песков, да Тайрон-тауэр — что такое на пару сантиметров укороченный руль? Выживем, еще и летать будем.

— Капитан!

Все дружно обернулись к Шарки. Никто ни разу не слышал, чтобы он обращался к Анастасии по званию.

— Теперь о нас знают. Иберийцы сообщили о едва не случившемся столкновении.

Капитан Анастасия поморщилась, прижав ладони к стеклу и глядя за окно, в туман и метель.

— А мы еще даже не вышли из Дымового кольца.

— Капитан, диспетчерская Дансфолда требует назвать себя и зарегистрировать план полета, — доложил Шарки.

— Не отвечайте, мистер Шарки. Сен, скорость и направление без изменений. Раз они все равно знают, где мы, нет смысла тыкаться вслепую в этой мути. Поднимемся повыше.

Сен немедленно исполнила приказ. Снег и туман расступились, будто волны, и «Эвернесс» поднялась в чистое небо над снеговой тучей. У восточного края мира месяц нежился среди пуховых облаков. Сверкали звезды, острые, словно наконечники стрел. Эверетт почувствовал, что небо зовет его сквозь горестное оцепенение. Звезды: самая древняя загадка, великое чудо, на котором построена вся наука. Он подошел к окну. Казалось, дирижабль мчится по бесконечной серебристой равнине. Эверетт смотрел на созвездия. Он знал их все, знал их названия, — имена чудовищ, богов и героев, — но сами созвездия скрывали тайны удивительнее любых легенд. Лунный свет упал ему на лицо. Он вдруг почувствовал, что капитан Анастасия за ним наблюдает.

Шарки придержал ладонью наушник и махнул рукой: тишина в рубке!

— Слышу разговоры на частоте двадцать восемь.

В рубке заперегляды вались.

Эверетт шепотом спросил у Сен:

— Что за частота двадцать восемь?

— Для военных, — ответила она.

— Что ж, если они нас видят, почему бы и нам на них не посмотреть? — сказала капитан Анастасия. — Мистер Шарки, проведите сканирование с полным охватом, только не увлекайтесь. Хотелось бы сохранить легкую загадочность.

Она склонилась над монитором. На лицо легли зеленоватые отсветы от увеличенного линзой дисплея. «Совсем как у Теджендры, когда он смотрел в Инфундибулум, — подумал Эверетт, а потом посмотрел на звезды и дал им клятву: — Я найду его. Через все миры, через все проекции пройду и отыщу. У меня есть Инфундибулум. Паноплия в моих руках. А он — тот человек, который построил портал Гейзенберга. Значит, сможет построить его снова, в каком бы мире ни очутился, были бы только материалы и достаточно развитая технология. Ты еще не победила, Шарлотта Вильерс!»

— Капитан, мэм… — начал Эверетт.

Капитан Анастасия подняла руку: тихо!

— Обнаружено два объекта? — спросила она, хмуро глядя в экран.

— Получается так, мэм, — ответил Шарки. — Идут тем же курсом, что и мы. Небольшие, очень быстрые, у нас на хвосте.

— Пригласим сюда мистера Макхинлита, — сказала капитан Анастасия. — Пусть вспомнит старые навыки, не зря же он служил на флоте Его Величества.

Эверетт спросил Сен:

— Макхинлит служил на флоте?

— Механиком, на «Королевском дубе», — ответила Сен.

Эверетт хотел поинтересоваться, что за «Королевский дуб», но он уже понял, что о дирижаблях, их командах и их обычаях можно расспрашивать бесконечно.

Макхинлит в рубке смотрелся так же дико, как корона на голове у свиньи.

— Так точно, — объявил он, подстраивая линзу и щурясь в зеленый экран. — Два военных катера, без ошибки. Рисунок на локаторе характерный.

— Случалось нам уходить и от катеров, — промолвила капитан Анастасия.

— Нам случалось уходить от дойчландских старых коров из таможни, — поправил Макхинлит. — А тут флотские двадцать вторые — шустрее этих поганцев по сю сторону Атлантики корабля не сыщешь.

— А если добавить еще два мотора?

— Значит, нас догонят не через два часа, а через два с половиной.

Капитан Анастасия вернулась к столу. Эверетт уже несколько минут назад почувствовал дрожь «Эвернесс», пересекавшей невидимые восходящие потоки Дымового кольца, скрытого под пеленой снеговых туч. Он подсчитал в уме: сейчас они должны находиться над заснеженными равнинами Восточной Англии, по направлению восток — северо-восток, и через несколько минут достигнут береговой линии, а там уже начинается немецкое воздушное пространство. Капитан Анастасия, как видно, проделала те же вычисления.

— Мисс Сиксмит, поднимаемся. Десять тысяч метров.

— Мам? Мэм?

— Десять тысяч метров, мисс Сиксмит.

— Это наш потолок, — сказал Макхинлит. — Если давление превысит…

— Я в курсе, мистер Макхинлит. Автоматическая метеостанция Ширнеш сообщает, что северный ветровой поток отклоняется к югу, до пятьдесят первого градуса северной широты. Если мы поймаем это воздушное течение, оно нам прибавит восемьдесят узлов скорости, и тогда мы спокойненько прилетим прямо в глотку Дойчландского залива.

— Лишних восемьдесят узлов, — повторил Макхинлит. — А мы уже и так на пределе.

— Вы согласны с моим мнением, мистер Макхинлит?

— Шансов уцелеть, как у плевка в тайфуне…

— Вы согласны с моим мнением?

— Согласен, мэм.

— Мисс Сиксмит, поднимайтесь до самого потолка.

— «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность», — пробормотал Шарки себе под нос.

«Эвернесс» идеально слушалась Сен, лишь слегка взбрыкнула, попав в зону турбулентности, а потом изящно скользнула в быстро движущийся воздушный поток в верхних слоях атмосферы. Облака остались далеко внизу — Эверетту казалось, что там раскинулась целая страна, населенная народом ночи. Видимость была не меньше трехсот миль в любую сторону. Вон те красно-зеленые искорки, летящие над облачной страной, — сигнальные огни дирижаблей, а сам Эверетт стоит среди звезд. Он заметил, что рядом вдруг оказалась Сен.

— Слушай, а как же… кто же…

— Автопилот. Попадаются бижусенькие воздушные ямки, но машина с ними и без меня справится. Эверетт Сингх, я тут кое-что для тебя сделала…

Она сунула ему в руки картонный прямоугольничек: один из старших арканов Таро «Эвернесс», рубашкой вверх.

— Понимаешь, колода… Она живая. Ей надо расти. Тот, кто перестает расти, начинает умирать. Поэтому она иногда мне говорит, что хочет научиться рассказывать о новом человеке, или о новом приключении, или о новых возможностях, и я делаю для нее новую карту.

— Это моя карта?

Эверетт сделал движение — перевернуть, но Сен быстро перехватила его руку.

— Нет, Эверетт Сингх! Посмотришь, когда нужно будет.

Он сунул карту в боковой карман шорт.

— Нас вызывает один из катеров, — сообщил Шарки.

— Выведите на экран, пожалуйста, — сказала капитан Анастасия.

Все бросились настраивать линзы крошечных дисплеев. Постепенно экраны очистились от помех и стало видно рубку дирижабля. Команда состояла из мужчин со стильными стрижками, одетых в светло-голубые мундиры и береты с красными помпонами. Капитана можно было отличить по форменной фуражке и обильному золотому шитью на мундире.