Малиновка поёт лишь о любви... (СИ) - Лакомка Ната

- Идемте, мой господин, - сказала она, улыбнувшись мальчику ободряюще. – Указывайте дорогу, а я постараюсь не отстать.

В левом крыле она не была ни разу. Там располагались комнаты для торжественных приемов, и Большой зал, но паж повел ее мимо, по коридору и остановился перед маленькой дверью, почти спрятанной за портьерой. Он поклонился, предлагая девушке войти, а сам застыл, тараща глаза.

Дьюлла нажала на дверную ручку и вошла. Здесь горели несколько свечей, и девушка огляделась. Комната была небольшой, просто обставленной, с огромным камином, который еще не прогорел. Возле камина стояло кресло, и в нем лежал небрежно брошенный бархатный халат. Где же ее высочество оставила ленты? Дьюлла взяла свечу, чтобы посмотреть по углам, и вскрикнула, увидев человека, который стоял возле окна, наблюдая за ней.

В первую секунду она его не узнала, но потом ахнула и торопливо поклонилась:

- Ваше величество! Простите, вы стояли в темноте…

- И ждал вас, - сказал король, выходя из своего укрытия. На нем были простая белая рубашка и черные штаны, даже без поясного ремня.

- Ждали меня? – Дьюлла невольно оглянулась на двери, но король проворно шагнул, преграждая ей путь к отступлению. – Прошу прощения, но ее высочество отправила меня за лентами…

- Стелла ничего не знает об этом, - сказал король и повернул ключ в замочной скважине.

- Что же вы делаете? – спросила Дьюлла, отступая за стол, как будто это могло защитить ее.

- Просто хочу, чтобы вы меня выслушали, - сказал король и сел в кресло возле камина. – И не хочу, чтобы кто-то нам помешал…

38. Дама Красоты и возвращение героя

- Его величество в эти дни полон сюрпризов, - заметил с усмешкой лорд Тобиас. – С чего бы?

Рику показалось, что слова предназначались ему, и он гневно обернулся, но лорд Тобиас смотрел совсем в другую сторону. О женолюбии короля было известно всем, но в последнее время он остепенился – по крайней мере, так казалось. И вот опять – охота, праздники, и король словно обрел крылья, даже во взгляде появился юношеский задор. Придворные гадали, кто стал вдохновением для его величества, и Рик был уверен, что имя Дьюллы произносили всякий раз, когда он не мог слышать сплетников.

Принцесса уже появилась, в сопровождении своих фрейлин, но Дьюллы не было среди пестрой стайки девушек. Где она?!. Под ребрами захолодило, и Рик начал пробираться к выходу из зала. Бог с ним, с важным заявлением короля, для которого их собрали сегодня в большом зале, надо узнать, куда это запропастилась его малиновка.

- Сожалею, милорд, - объявил мажордом, стоя у дверей, - но приказом его величества никто не покинет эту комнату до особого распоряжения.

Спорить было бесполезно, и Рик топтался у выхода, кусая губы. Скорее бы узнать все новости и уйти. И оставалось надеться, что принцесса не наказала Дьюллу, припомнив ей дерзость.

Выиграла в шахматы и просила за него…

Маленькая, безрассудная, горячая и отважная малиновка!

Но почему король так тянет?!

Рик попытался снова обойти мажордома, но королевский управляющий был неумолим – все ждут, приказ короля.

Наконец, король появился, но Рик не услышал из его торжественной речи ни слова, мысленно подгоняя его величество – скорее, ну скорее же!

- …наконец нашел сокровище, которое искал! – его величество так и светился, словно и в самом деле нашел клад древних королей. – Все это сохранялось в тайне, но сегодня все тайны будут раскрыты, и моя жемчужина будет извлечена из раковины, где скрывалась все эти годы…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Принцесса склонила к плечу голову – видимо, и для нее королевские новости оказались сюрпризом.

- …она сразу и прочно заняла место в моем сердце, - продолжал король.

Рик перестал дышать, понимая, что случилось что-то ужасное.

Он забыл, что несколько минут назад хотел покинуть зал, и бросился вперед, раздвигая локтями придворных.

- …и я прошу… нет! требую! чтобы вы почитали ее и любили. Хотя, не любить ее невозможно! Вот она – моя Дама Красоты…

Словно во сне, Рик наблюдал, как лорд Коппендиф выводит в центр зала Дьюллу. Она шла легко, улыбаясь придворным, но вот ее взгляд остановился на лице короля, и улыбка стала ослепительной, нежной, полной любви.

Да и сама она была ослепительна – в алом платье, в алом берете… Алый – королевский цвет… Цвет благородной крови… Неужели? Рик почувствовал дурноту и вынужден был оттянуть ворот рубашки, чтобы глотнуть воздуха.

- …моя дочь, которую я признаю перед всеми и дарую ей титул герцогини Ботэ![4] Ее мать – Ловис Арран, дочь сэра Аррана, который служил еще моему отцу. Она умерла совсем молодой, но оставила мне утешение…

Дьюлла заметила Рика в толпе и улыбнулась – лукаво, горделиво, словно предлагая ему полюбоваться ею, разделить счастье от ее успехов. Так она улыбалась в Своне, когда заучивала новое стихотворение или показывала, как хорошо научилась вести счет и читать. И вот сейчас – дочка короля. Герцогиня.

Красные одежды Дьюллы стали вдруг непереносимы для глаз, и Рик отвернулся. Принцесса Стелла-Гертруда сидела в кресле, на возвышении, в окружении фрейлин и смотрела на отца и новообретенную сестру. Принцесса улыбалась, только глаза были прищурены, как у охотника, высматривавшего добычу. Но вот наваждение пропало, ее высочество вспорхнула из кресла и поспешила к сестре, протягивая руки. Девушки обменялись поцелуями, и Стелла-Гертруда что-то шепнула Дьюлле, глядя на нее ласково – заботливая старшая сестрица при младшей. Король прослезился, глядя на дочерей.

Придворные, сначала потерявшие дар речи от столь неожиданной новости, теперь вовсю рукоплескали и приветствовали дочь короля. Сразу же начались поздравления, представления, каждый спешил засвидетельствовать свое почтение герцогине Ботэ.

Дьюлла улыбалась, кивала, отвечала что-то, весело смеясь, а взгляд ее искал Рика, звал, манил, требовал подойти. Но Рик стоял неподвижно, хотя его толкали с двух сторон, стремясь пройти к королю и его дочерям. Как будто на каждую ногу повесили по свинцовой гире.

Не сестра. Казалось, надо бы радоваться – все препятствия устранены, никаких угрызений совести, никакого греха перед небесами. Но – дочь короля? Принцесса еще недостижимее, чем вечерняя звезда. Пусть и незаконнорожденная, принцесса крови – завидная невеста для короля, принца или князя. Пташка малиновка расправила крылья и взмыла неимоверно высоко - к самому солнцу.

Но ведь он – Босвел. Король многим обязан его роду. Это они сохранили его величеству Эдварду трон. Неужели, он, милорд Босвел, недостоин даже просить? И если Дьюлла не будет против…

Сумасшедшие мечты – что может быть слаще?

Рик в одну секунду отчаялся и обрел надежду. И в самом деле – почему бы и нет? Почему бы королю не согласиться на брак своей дочери и верного вассала? Чья фамилия не менее известна, чем королевская?..

Придворные теснились к королевской семье, поэтому Рик первым услышал, как дверь в зал со стуком распахнулась, и мажордом ахнул. Принцесса Стелла-Гертруда скользнула взглядом ко входу и вдруг побледнела так, словно увидела привидение, а молоденькая фрейлина Равель дико завизжала, указывая пальцем:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Призрак!!

Рик оглянулся и понял, что чудеса еще случаются на этой грешной земле. И сегодня произошло целых два чуда. Потому что в Большой Зал, сияя улыбкой и горделиво расправив плечи, входил Вальдетюр Босвел, старший сын покойного графа, считавшийся погибшим на поле битвы. Шесть футов мужской красоты – высокий рост, широкие плечи, королевская посадка головы и черные кудри до плеч – блестящие, шелковистые, лежащие ровными волнами.

Он был красив, как рыцарь с картинки.