Эпидемия (СИ) - Темир Руслан

— Понятно. — Ответил Тимур, обдумывая, что делать дальше. С одной стороны, наконец-то нашел еще выживших, с другой — не готов к такой резкой перемене и попросту растерялся.

Из-за машин показались девушки. Одна повыше, с длинными почти черными волосами, в коротких шортах и майке в обтяжку. Двигается с какой-то кошачьей грацией и моментально притягивает взгляд. Вторая, как и сказала Лариса, еще совсем ребенок, кудрявая, русая, с россыпью веснушек на лице. Улыбается, несмотря на все происходящее.

— Привет. — Поздоровалась Лера, и улыбнулась уголком губ.

— Здрасте! — Девочка выскочила вперед. — Ой, мы так рады что вас встретили! Думали — тут больше никого не осталось. Тетя Лариса каждый вечер плакала, и просила Бога, что бы он нам кого-то послал.

— Верочка, ну ты скажешь тоже. Я просто молилась. Вот видишь, встретили. Вас как зовут?

— Меня? Тимур. А вы где живете?

— Мы надеялись, что кто-то поедет по трассе, и спали здесь недалеко, в том кирпичном здании с белыми балконами. Вы начали шуметь, мы сразу и прибежали. Сначала думали — военные приехали, но потом вас увидели. — Продолжала тараторить Лариса.

— Военные уже не приедут. — Только сказав, понял, что прозвучало слишком грубо.

— Да, мы знаем. — Лера опустила глаза в землю. — Мы следили за происходящим, по интернету. Видели, что твориться. Я сама из Пензы, сначала думали по домам добираться, пока не нашли Веру, она тут с родителями отдыхала…

— Мама с папой умерли, как и все, поэтому я пошла с Лерой и тетей Ларисой. — Тимур оторопел от того, как легко девочка констатировала этот факт.

— Ну да, собственно это и изменило наши планы. Я жила с матерью, с ней уже три дня нет связи, понимаю почему. Возвращаться туда не хочу. Тетя Лариса тоже решила тут остаться. — Лера прижала к себе девочку, словно пытаясь закрыть собой от всего.

— Я в Тимашевске, в рабочем общежитии жила, потом сюда приехала работать, койку дали. Так что ехать некуда. Из родных была только бабушка, да и та померла давно. Как-то так. — Лариса вздохнула и пожала плечами.

— Я здесь жил. — Тимур указал рукой на город. — Когда все началось, в армии был под Новочеркасском.

— Там тоже все плохо? — В глазах Леры на секунду промелькнула надежда.

— Так же, как и везде. Разбежались, как началось. Меня до Горячего Ключа довезли, дальше сам. Родители погибли. Один в доме остался, вот за топливом ездил, для генератора.

— Может нам как-то вместе держаться? — Спросила Лариса, нервно сжимая пальцы на руках. — Я вот, готовлю замечательно, Лера курсы первой помощи проходила, да и рукастая очень. Ну а Верочку мы не бросим, она наша теперь.

— Да можно. У вас вещей много?

— Нет, всего по сумке у каждой. — Радостно ответила за всех Лера.

— Хорошо, надеюсь, поместимся. Давайте загружаться, доедем домой и там будем решать, что дальше делать.

Глава 2. Александр

Москва.

20.45 по московскому времени.

Да иди же сюда, слышишь? — Почти прокричал Саша, пригнувшись, пытаясь достать девочку из-под стола, но та только сильнее прижималась к стене и громче плакала. — Я тебя не трону! Вылезай.

Девчушка ни в какую не хотела выбираться из своего убежища, плача и закрываясь объемистой женской сумкой. Князев, кряхтя от боли в ноге, опустился на четвереньки и заполз под стол. Увидев его так близко, девочка начала кричать. Он стянул с лица импровизированную маску, чтобы она увидела лицо и, по его мнению, стала меньше бояться.

— Не ори ты! И так башка болит. Иди сюда. — Схватил за ногу и вытянул ближе к себе. Она начала брыкаться, но как-то робко и неуверенно. Подтянув ее поближе, подхватил на руки и прижал ее голову к плечу, закрывая собой труп матери, словно она не видела тело до этого.

Выйдя в торговый зал аптеки, чуть отодвинул ее, но девочка, увидев тело наркомана, опять закричала и начала вырываться с большей силой.

— Угомонись ты! И так плечо офигевает! Понял, понял. — Прижал обратно и вышел из аптеки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На улице смеркалось, подул легкий прохладный ветер. Девочка притихла, чуть вздрагивая от всхлипов. Очень легкая, почти невесомая. Сумка, которую она сжимала в руках, весила чуть ли не половину её самой. Ощущал под хлопковым детским платьицем как дрожат от плача ее тонкие ребра. Раньше не носил детей на руках, не приходилось, не очень любил все эти семейные сантименты и в друзьях почти не было женатых. Если честно — детей не очень любил, но почему-то сейчас не смог оставить это девчушку там, под столом, рядом с окровавленным телом матери, ну или кем она там ей приходится. Просто не смог. Еще четыре дня назад просто посмотрел бы на всю эту картину, как на кадр кинофильма и ничего бы не почувствовал. Ну труп аптекарши, ну малолетка сидит, ему то что? Приедут менты, тело в морг, малую в детдом, не пропадет. А сейчас она осталась бы там одна, смотря в открытые безжизненные глаза матери, ожидая помощи или защиты от сильных взрослых, но никто бы не пришел. Совсем одна, без помощи, поддержки и шансов на выживание. Прямо, как и он сам.

Пройдя не больше ста метров, Саша остановился, озираясь по сторонам в поисках лавочки или просто места, куда можно посадить ребенка. Не найдя ничего лучше, опустил ее на небольшой участок серой от придорожной пыли травы. Девочка уже почти не плакала, но прятала лицо за сумкой, дерматиновой, дешёвой, которые сотнями продают в переходах.

— Тебя как зовут? — Спросил девочку Саша, но та не ответила, лишь сильнее сжавшись. — Не бойся, слышишь? Я… — осекся на полуслове, сам не поверив в то что собирался сказать. — Я хороший. Я не тот, ну с ножом, который. Я тебе помочь хочу.

Девчушка приподняла голову, быстро посмотрела на него и спрятала взгляд обратно.

— Ты может пить хочешь? — Протянул девочке бутылку воды из рюкзака. Та лишь мотнула головой в стороны. — Ну как хочешь.

Сделал несколько больших глотков и сел на асфальт, нога не позволяла долго сидеть на корточках.

— Что мне теперь с тобой делать? — Как обращаться с маленьким ребёнком, он ни малейшего никакого понятия.

«Может она еще разговаривать не умеет? А что они едят? Каши какие-то или молочные смеси. Хотя нет, молочные смеси для грудничков, а ей три уже точно есть. Может она заражена? Хотя вряд ли, выглядит вроде нормально, не горячая и не кашляет. А ей не холодно? Детей же всегда одевают как капусту. Вообще, куда я теперь ее дену? Мне дети точно не нужны, ни мои, ни чужие. Найти других выживших и сплавить ее? Так, чтобы не померла с голода. Я-то с ней не справлюсь. Нифига в воспитании не понимаю. Она вообще в туалет сама ходит хоть или как? Я даже памперс ей поменять не смогу. Хотя вроде без памперса она. Хрен его знает.»

— Девочка? — Саша неуверенно прикоснулся к ребенку, та в ответ вздрогнула, но не закричала. — Это мама твоя была, да?

Девчушка подняла голову и посмотрела. Глаза пронзительно карие, заплаканные. Губы распухли, с носа текут сопли. Она резко подскочила и бросилась к нему в руки, чуть не завалив на землю. Прижалась всем тельцем, уткнулась лицом в шею, обхватила руками и заплакала, тихо, содрогаясь всем своим маленьким существом. Саша осторожно обнял, прижал к себе и встал.

— Тихо, тихо. Все. Его больше тут нет. Того дяди вообще нет. — Пытался успокоить, но не находил подходящих слов. — Все будет хорошо. Не плачь.

Пошел прямо, в том направлении, в котором шел до этого, в свой дом на Новой Риге. Сейчас не смог бы ее оставить, пусть чуть придет в себя, и он сам придет в себя. Тогда уже придумает, найдет людей. Сейчас ее лучше не трогать. Ей и так хватило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

22.12 по московскому времени.

Стемнело. Район многоэтажек давно закончился, так же как и парк и Екатериновка[18]. Справа, вдоль дороги растянулся бесформенный силуэт желто-оранжевого торгового центра «Европарк». Девочка уже не казалось такой невесомой и, судя по тому, что она затихла, уснула, только тихо посапывала, щекоча дыханием шею. Руки затекли и мышцы начали гореть от усталости. Нога от увеличенной нагрузки, разболелась сильнее. Мысль добраться до дома к утру уже казалась просто нереальной. Хотелось уложить куда-нибудь ребенка, размять руки, пить, есть, снять кроссовки, и отлить. И так заманчиво маячит этот торговый центр. Яркий, весь в огнях, с большими баннерами торговых марок. А там и магазинов с едой и напитками много, да и поспать есть где, а охраны и посетителей наоборот нет.