Книга 2 - Владимир Высоцкий

Песня боксера

Удар, удар, еще удар,Опять удар и вот,Борис Буткеев — КраснодарПроводит апперкот.Вот он прижал меня в углу,Вот я едва ушел,Вот апперкот, я на полуИ мне нехорошо.И думал Буткеев, мне челюсть кроша:И жить хорошо, и жизнь хороша.При счете 7 я все лежу,Рыдают землячки.Встаю, ныряю, ухожуИ мне идут очки.Неправда, будто бы к концуЯ силы берегу.Бить человека по лицуЯ с детства не могу.Но думал Буткеев, мне ребра круша:И жить хорошо, и жизнь хороша.В трибунах свист, в трибунах вой,Ату его, он трус!Буткеев лезет в ближний бой,А я к канатам жмусь.Но он пролез, он сибиряк,Настырные они.И я сказал ему: «Чудак,Устал ведь, отдохни.»Но он не услышал, он думал, дыша:Что жить хорошо, и жизнь хорошаА он все бьет, здоровый черт,Я вижу быть беде.Ведь бокс не драка — это спортОтважных и те де.Вот он ударил. Раз, два, три.И сам лишился сил.Мне руку поднял рефери,Которой я не бил.Лежал он и думал: что жизнь хороша,Кому хороша, а кому ни шиша.

Аисты

Из к/ф «Война под крышами»

Небо этого дня ясное,Но теперь в нем броня лязгает,А по нашей земле гул стоитИ деревья в смоле, грустно им.Дым и пепел встают, как грезды,Гнезд по крышам не вьют аисты.Колос в цвет янтаря — успеем ли?Нет, выходит мы зря сеяли.Что ж там цветом янтарь светится?Это в поле пожар мечется.Разбрелись все от бед в стороны,Певчих птиц больше нет — вороны.И деревья в пыли к осени,Те, что песни могли, бросили.И любовь не для нас, верно ведь.Что нужнее сейчас? Ненависть.Дым и пепел встают, как грезды,Гнезд по крышам не вьют аисты.Лес шумит, как всегда, кронами,А земля и вода стонами.Но нельзя без чудес, аукаетДовоенными лес звуками.Побрели все от бед на восток,Певчих птиц больше нет, нет аистов.Воздух звуки хранит разные,Но теперь в нем броня лязгает.Даже цокот копыт — топотом,Если кто закричит — шепотом.Побрели все от бед на востокИ над крышами нет аистов.

Мои похорона или страшный сон очень смелого человека

Сон мне снится, вот те наГроб среди квартиры.На мои похоронаСъехались вампиры.Стали речи говоритьВсе про долголетие,Кровь сосать решили погодитьВкусное на третье.В гроб воткнули кое-как,А самый сильный вурдалакВсе втискивал и всовывал,И плотно утрамбовывал,Сопел с натуги, сплевывал,И желтый клык высовывал.А очень резвый упырекСтукнул по колену,Подогнал и под шумокНадкусил мне вену.Умудренный кровососВстал у изголовьяИ очень вдохновенно произнесРечь про полнокровие.И почетный караулДля приличия всплакнул,Но я чую взглядов сериюНа сонную мою артерию.А если кто пронзит артерию,Мне это сна грозит потерею.Да погодите, спрячьте крюк,Да куда же, черт, вы.Ведь я же слышу все вокруг,Значит я не мертвый.Да, яду капнули в вино,Ну а мы набросились.Отравить они меня хотели, ноОпростоволосились.А тот, кто в зелье губы клалИ в самом деле дуба дал,Ну, а на меня как рвотное,То зелье приворотное.Здоровье у меня добротноеИ закусил отраву плотно я.Так почему же я леж?Их не напугаю.Почему я не заржу?Что дурака валяю?Ведь я ж их мог прогнать давноВыходкою смелою,Мне б пошевелиться, ноГлупости не делаю.И безопасный, как червяк,Я лежу, а вурдалак,Во, со стаканом носится,Сейчас, наверняка, набросится.Потом еще один на шею косится,Ну, гад, он у меня допросится.Кровожадно вопия,Высунули жалаИ кровиночка мояПолилась в бокалы.Да погодите, слышьте, сам налью,Знаю, чую, вкусное.Нате, пейте кровь мою,Кровососы гнусные.Но я и мышцы не напрягИ не попытался сжать кулак,Потому что кто не напрягается,Тот никогда не просыпается,Тот много дольше сохраняетсяИ много меньше подвергается.Вот мурашки по спине,Смертные крадутся,А всего и делов то мне было:Шевельнуться.Что, сказать чего боюсь?А сновиденья тянутся.Да того, что вот проснусь,А они останутся.

В наш бедный круг не каждый попадал

В наш бедный круг не каждый попадалИ я однажды, проклятая дата,Его привел с собою и сказал:«Со мною он, нальем ему, ребята.»Он пил, как все, и был как будто рад,А мы его, мы встретили, как брата,А он назавтра продал всех подряд.Ошибся я, простите мне, ребята.Суда не помню, было мне не в мочьПотом барак холодный, как могила.Казалось мне — кругом сплошная ночь,Тем более, что так оно и было.Я сохраню, хотя б остаток сил,Он думает отсюда нет возврата.Он слишком рано нас похоронил,Ошибся он, поверьте мне, ребята.И день наступит, ведь ночь не на годаЯ попрошу, когда придет расплата.Ведь это я привел его тогда,И вы его отдайте мне, ребята.

Одна научная загадка или почему аборигены сьели Кука

Не хватайтесь за чужие талии,Вырвавшись из рук своих подруг.Вспомните, как к берегам Австралии,Подплывал покойный ныне Кук.Как в кружок, усевшись под азалией,Поедом с восхода до зари,Ели в этой солнечной АвстралииДруга дружку злые дикари.Но почему аборигены сьели Кука?За что? Неясно, молчит наука.Мне представляется совсем простая штукаХотели кушать и сьели Кука.Есть вариант, что ихний вождь Большая Бука,Кричал, что очень вкусный кок на судне Кука.Ошибка вышла, вот о чем молчит наука,Хотели кока, а сьели Кука.И вовсе не было подвоха или трюка.Вошли без стука, почти без звука,Пустили в действие дубинку из бамбука,Тюк прямо в темя и нету Кука.Но есть, однако же, еще предположенье,Что Кука сьели из большого уваженья.Что всех науськивал колдун, хитрец и злюка.Ату, ребята, хватайте Кука.Кто уплетет его без соли и без лука,Тот сильным, смелым, добрым будет, вроде Кука.Кому-то под руку попался каменюка,Метнул, гадюка, и нету Кука.А дикари теперь заламывают руки,Ломают копья, ломают луки,Сожгли и бросили дубинки из бамбука.Переживают, что съели Кука.

Беда

Я несла свою бедуПо весеннему льду.Подломился лед, душа оборвалася,Камнем под воду пошла,А беда — хоть тяжелаА за острые края задержалася.И беда с того вот дняИщет по свету меня,Слухи ходят вместе с ней, с кривотолками.А что я не умерла,Знала голая ветлаДа еще перепела с перепелками.Кто ж из них сказал ему,Господину моему,Только выдали меня, проболталися.И от страсти сам не свойОн отправился за мной,А за ним беда с молвой увязалися.Он настиг меня, догнал,Обнял, на руки поднял.Рядом с ним в седле беда ухмылялася.Но остаться он не мог,Был всего один денек,А беда на вечный срок задержалася.

В темноте

Из к/ф «Сыновья»

Темнота впереди! Подожди!Там стеною закаты багровые,Встречный ветер, косые дождиИ дороги, дороги неровные.Там чужие слова, там дурная молва,Там ненужные встречи случаются,Там сгорела, пожухла траваИ следы не читаются в темноте.Там проверка на прочность — бои,И туманы и ветры с прибоями.Сердце путает ритмы своиИ стучит с перебоями.Там чужие слова, там дурная молва,Там ненужные встречи случаются,Там сгорела, пожухла траваИ следы не читаются в темноте.Там и звуки и краски не те,Только мне выбирать не приходится.Очень нужен я там в темноте!Ничего, распогодится.Там чужие слова, там дурная молва,Там ненужные встречи случаются,Там сгорела, пожухла траваИ следы не читаются в темноте.

За тех, кто в МУРе