Том II: Отряд - Мэри Джентл

— Парень, нам же нужна поддержка! — вздохнул Адриан Кампин.

— Ну как же, может, мы попросим турков о помощи, — Флориан, которая до сих пор молча проверяла состояние ожогов Людмилы, перевязку Анжелотти и разнообразные мелкие ранения других рыцарей и сержантов, хлопнула по столу грязной рукой. — Что там за ситуация на востоке?

— Если отец Годфри прав, то ничего хорошего, — Ансельм сверился с картой и примечаниями. — Она пытается удержать германцев парочкой легионов.

— Так, может быть?..

— Если бы у нас были яйца — мы могли бы сделать себе яйца с ветчиной, — но это если бы у нас была ветчина.

Герен аб Морган запыхтел:

— Никогда не думал, что скажу такое, но Англия кажется мне все лучше…

Катерина Хаммель, после ранения в Карфагене все еще ходящая не сгибаясь, посмотрела через всю комнату на Людмилу Ростовную:

— А как там у вас, Люд? Мы могли бы рискнуть и пойти в русские земли. Как, устроились бы мы в Санкт-Петербурге? Есть там добрые войны?

— Не просыхают от войн, — насупилась командир стрелков. — Да для меня там холод слишком собачий. Почему я оказалась здесь, как ты думаешь?

— Сейчас холод повсюду…

— Угу. Все от этой сучки крысоголовых. Какого хрена она принесла с собой свою вшивую погоду?

Аш не вмешивалась в дискуссию, делая вид, что изучает карту, на самом деле изучала карты лиц, рельефных в полутьме.

— В данный момент мы здесь, — наконец сказала она категорично. — Снабжая нашими сведениями, мы будем держать бургундцев в курсе последних событий. Прежде всего, это входит в условия нашего контракта.

«Дикие Машины не могут рассчитывать, что я уймусь — или они на это рассчитывают?»

— И второе — кто узнает, что они получили сведения от нас? — Аш широко улыбнулась. — В лучшем случае, это будет очередной слух, один из целого букета всякой чепухи — так ведь?

— Конечно, командир, — у Эвена Хью был вид вполне благочестивый. — Можешь полагаться на нас.

— После Базеля у нас репутация, что мы не соблюдаем контракты. Это сейчас имеет какое-то значение? — буркнул Морган.

— Да.

Морган отвел глаза. Но что важнее — она прямо взглянула на лица стоявших возле него мужчин — Камичи, Раймон, Саварик, — чтобы понять, поддерживает ли его кто-нибудь.

— Вот хреновина, нас уже считают клятвопреступниками, — ворчал Морган.

— Я с тобой сейчас спорить не буду. Но мы не такие. Мы профи.

— Прижмем бургундцев! Кому до них дело? — сказал уэльсец.

— Мадонна, он дело говорит, — сказал Анжелотти. И она с удивлением взглянула на него. Он продолжал: — Прижать бургундцев, почему нет? Почему именно мы берем на себя ответственность убить Фарис?

Ни взглядом, ни словом она не поблагодарила его и даже не признала уместности такого вопроса, заданного в самый нужный момент.

— Нам нужно подтверждение всех этих сведений, — сказала Аш, когда паж принес ей складной стул, и она уселась за стол-козлы. — Сейчас разберем все в деталях. Мне надо знать, кто-нибудь из вас воевал раньше против какого-то из этих легионов; что вы о них знаете; что там за командиры и все такое. Может, у кого есть какие-то соображения, предложения; Но сначала я отвечу на ваш вопрос.

— На который? — сунулся вперед Герен аб Морган.

— Вот на который — прижать бургундцев. Мы прекрасно можем также оставаться в этих стенах и разрабатывать способ убить мою сестру. Потому что — куда ты предлагаешь идти, Герен? Когда Дикие Машины уничтожат весь мир, нас не спасет то, что мы будем в Англии, в четырех сотнях миль от Дижона, ничуть не спасет.

6

Когда наконец закончилась возня с бесконечными сообщениями, Аш обнаружила, что долгая ноябрьская ночь почти подошла к концу: часы на городской башне Дижона уже три часа назад пробили восхваление, и вот-вот начнется заутреня. От бессонницы у нее в глазах как песок насыпан.

Большими шагами пробегая по холодным улицам Дижона, она ругала себя: «Давай, девочка, думай! Может, мне осталось немного времени. Что упущено?»

Тихо-тихо она прошептала:

— Где теперь находится главнокомандующий армией готов?

И в голове у нее прозвучал ответ военной машины, но голосом Годфри:

— Лагерь осады Дижона, северо-западный сектор, четыре часа после полуночи. Больше ответов не будет.

Значит, все же ничто не заглушило этого внутреннего голоса.

Почему же? Может, Дикие Машины не хотят испугать Фарис? Или дело в чем-то другом?

Они шли между приземистыми каменными домами, входы в которые лежали в глубокой тени, по грязным кривым улочкам. Откуда-то вынырнул и побежал рядом с ней писец де Ла Марша. Небо на востоке уже стало бледно-серым, предрассветным. Вдоль стен, у обитых железом дубовых дверей спали, скорчившись, мужчины и женщины, возле них укутанные дети. Кони и вьючные мулы ржали, привязанные возле конюшен, превращенных в убежища для беженцев.

— Мы все получили, — выдохнул писец. У пояса его болталась заткнутая пробкой бутыль с чернилами, шерстяной плащ был в чернильных пятнах — видно, пытался записывать на ходу. Лицо бледное от недосыпа. — Капитан, я доложу заместителю герцога, какова дислокация их сил…

— Скажите ему, вряд ли я смогу впредь предоставлять вам эти сведения. Особенно сейчас: они знают, что их сообщения перехватываются.

Пробежали еще через несколько улиц, и тут прозвенел церковный колокол. Все — Аш, писец, ее эскорт — разом остановились и прислушались. Аш вздохнула с облегчением: это был не медленный похоронный звон, а обычный призыв к мессе.

— Спаси, Господи, герцога, — пробормотал писец.

— Вернитесь с докладом к де Ла Маршу, — приказала Аш. И снова помчалась вперед, скользя сапогами по мерзлой грязи под ногами. За покосившимися зданиями ничего не было видно, кроме едва брезжущего света зари. Томас Рочестер протолкался в голову своей команды со смоляным факелом в руках. Полусонные рабы и простолюдины, пришедшие в город в поисках пристанища, расступались, давая им дорогу; кое-кто узнавал знамя, и Аш слышала, как в холодном воздухе не раз звучали слова «Герой Карфагена!».

— Ты уверена, что приняла правильное решение, командир? — спросил Томас Рочестер.

— Не болтай попусту, — прохрипела Аш, ей было не так просто выдерживать темп бега по улицам Дижона в еще непривычном полном доспехе. — Герцог при последнем издыхании, мы идем во вражеский лагерь, у нас предполагается перемирие, когда у готов есть все мыслимые и немыслимые причины кокнуть нас прямо на месте, — угу, конечно, Томас, решение принято блестящее!

— О-о. Отлично. Рад, что ты так сказала, командир. Иначе я начал бы беспокоиться — в норме ли у тебя психика.

— Ты можешь беспокоиться сколько тебе угодно, но бдительности-то не теряй, — сардонически отозвалась Аш. — И сам подумай: что им выгоднее — оставить «героя Карфагена» и побочную сестру Фарис в живых или нет?

Темноволосый англичанин, возглавлявший эскорт, беспечно ухмыльнулся:

— Ты можешь сама услышать, о чем она болтает наедине со своей военной машиной? Ставлю на кон все свои денежки, что они схватятся за арбалеты, как только мы окажемся в их поле зрения! Лично я бы, командир, не стал рисковать! Зачем считать их глупее меня?

— Это практически невозможно.

Томас Рочестер и идущие за ним заржали.

— Она меня не убьет. Пока. Надеюсь. Ни за что, пока я — единственный человек, кто, кроме нее, слышит Дикие Машины.

«Конечно, вполне возможно, что для нее это не имеет такого значения, как для меня».

Она поняла, что Рочестер знает, что сам он тоже подвергается смертельному риску; и его это беспокоит не больше, чем перед обычным сражением. Самое трудное на свете, подумала она, отдавать приказы, которые могут стать причиной смерти других.

— Фарис хочет переговорить со мной, — сказала Аш. — Так что посмотри на это дело со светлой стороны. Они, может, и не убьют нас, пока она не переговорит.

— Верные слова, командир, — заметил один из сержантов Рочестера — белокурый англичанин, несший ее личное знамя. — Можешь болтать с ней сколько твоей душе угодно!..

В своем доспехе, зашнурованном и застегнутом на все пряжки, она уже обрела привычное чувство неуязвимости. Она уже ощущала себя в нем так, будто никогда его и не теряла. Ножны она привязала к ноге кожаным ремнем, чтобы при необходимости вытащить его одной рукой; топорик ее нес один из людей Рочестера.

— Неплохой комплект, — она постучала костяшками пальцев по кирасе сержанта. Все двадцать человек Рочестера были в полном доспехе, одолжив недостающее у товарищей.

— Покажем крысоголовым, что и мы не лыком шиты, — буркнул сержант.

Идя среди мужчин в полном вооружении, все ростом выше ее, Аш испытывала иллюзорное чувство полной безопасности. Она улыбнулась про себя и покачала головой:

— Все упакованы в металл, и что из этого? Какой-нибудь засранец острым концом попадет тебе в спину… Ладно, ребята. Надеюсь, у всех белье кольчужное? note 50