Клан Чеховых: кумиры Кремля и Рейха - Юрий Сушко

Ни у кого не было сомнений в неизбежности скорой развязки. Каждый торопился высказать свое по поводу близкого будущего, и в итоге все приходили к мнению, что плен у «ами» все-таки будет более терпимым, чем у «ивана».

– …Как все-таки обидно и глупо умирать весной, – раздался в темноте чей-то глуховатый голос. Из-за непрерывного грохота и воя было трудно угадать, кто именно говорит. Кажется, это была Зина Рудов, давняя русская подруга Ольги. – Я еще понимаю: осенью, в дождь и слякоть, или зимой, в метель и стужу… Вот вроде бы самое подходящее время для смерти. Но весной… Сволочи.

– Кто? – отозвалась хозяйка бункера.

– Да все подряд, – прозвучал новый голос. – И Гитлер, и Сталин, и тот же Черчилль… Все, кто считал, что именно он правит миром…

У Ольги в душе все же теплилась надежда на то, что русские не будут проявлять чрезмерную жестокость в отношении к своим вчерашним соотечественникам. Во время «большой перемены» она, на всякий случай, выставила в библиотеке, использовав заднюю стенку самого большого шкафа, целый иконостас из своей коллекции старых «досок». Потом, посоветовавшись с сестрой, ночью зарыла в саду под клумбой железную коробку с ювелирными украшениями, антикварными вещицами и столовым серебром…

Ну вот и дождались. У дома появились первые советские солдаты – грязные, прокопченные гарью, голодные и злые, так похожие на всех солдат последних дней войны – в том числе и тех, что откатывались на запад…

Ольга поздоровалась с солдатиками по-русски. Их настороженные лица вытянулись от удивления. Но приглашения проходить в дом им не требовалось. Они по-хозяйски осмотрели все помещения в поисках дезертиров и юнцов-фольксштурмистов. В библиотеке рыжий русский командир, засмотревшись на иконы, обернулся к Ольге:

– У вас тут церковь, что ли?

Хозяйка дома молча пожала плечами и на всякий случай кивнула: «Почти…»

Вот и первый допрос. Он длится не более пяти минут. Конечно, Ольга вызывает подозрение. Если русская, так почему она здесь? Чем занималась при фашистах? Судя по всему, не бедствовала, домина – будь здоров, во дворе – гараж, кладовка для харчей тоже не пустая… Как будто ясно.

– Что тут долго возиться? – хмыкает один из самых бойких, поправляя автомат на груди. – Шлепнем эту бабу. В штабе скажем, что она жена какого-нибудь фашиста. А родня ее потом закопает в саду, и дело с концом…

Слава Богу, в момент «вынесения приговора» в комнате появился офицер, подзадержавшийся в библиотеке. «Иванцов, в чем дело?» – спрашивает он у солдата. Ольга пытается что-то объяснить человеку в погонах, называет себя, Аду и внучку. Представляясь на всякий случай, с особым нажимом говорит: «Мое имя – Ольга Книппер-Чехова».

Долговязый, рыжий офицер морщится, что-то мучительно вспоминая. Он, похоже, где-то слышал эти редкие фамилии. Потом задает дежурный вопрос: «Родные у нас, в Союзе, имеются?» – «Ну, конечно! – воодушевляется Ольга. – Моя тетя – Ольга Леонардовна – живет в Москве, она актриса МХАТа, то есть, – вовремя уточняет она, – народная артистка СССР, лауреат Сталинской премии, понимаете, Сталинской премии. Она была женой Антона Павловича Чехова, писателя. Вы, наверное, знаете, господин офицер, – Ольга теряется, – ну, «Каштанка», «Чайка», «Вишневый сад»…

– А что же вас сюда-то, в Германию, занесло?.. – недоуменно спрашивает он. Но «тихий ангел» уже прилетел. Офицер хмурится, потом принимает решение и приказывает: «Так, Иванцов, Герасимов, остаетесь здесь до особого распоряжения. Я пока свяжусь…»

Ближе к вечеру к дому подъехал армейский автомобиль. Перед Ольгой распахивается дверца, ее приглашают в машину, разрешая взять с собой документы и что-нибудь из личных вещей. Вся в слезах, она прощается с домашними. Всем им кажется, что навсегда.

– В штаб, – коротко скомандовал старший, с большими звездами на погонах, когда все церемонии закончились. Машина отправилась в путь.

Вскоре Ольга узнает пейзажи берлинского предместья – это же Карлсхорст. Видимо, сейчас здесь расположилась какая-то советская часть. Здесь ее заводят в какую-то большую комнату, на время оставляют наедине с вооруженным часовым. Проходят томительные минуты, неопределенность положения пугает, но Ольга гонит прочь все дурные мысли и мелко-мелко крестится. В этот момент в комнату как раз заходит небольшая группа офицеров. Один из них представляется: «Полковник СМЕРШа Шкурин». Он задает странные для Ольги вопросы, в который уже раз уточняет ее биографические данные… Затем все опять уходят. Часовой по-прежнему стоит у двери. Все происходящее ей кажется каким-то нереальным, позаимствованным сюжетом из мистического фильма Мурнау.

Поздним вечером Чехову вновь куда-то долго везут в сопровождении двух вооруженных солдат и малоразговорчивого офицера. Дорога оказалась неблизкой. Как позже выяснилось, они добирались в Познань. Из города ее перевозят куда-то на окраину. Здесь, на летном поле военного аэродрома, заставляют пройти в транспортный самолет и желают своим товарищам счастливого полета.

Куда она летит? Что ее ждет? Тюрьма? Лагерь? Расстрел? Ну, уж никак не сцена, понимает Ольга Константиновна. Полет длился долго, два-три часа, самолет жутко трясет. Вновь аэродром. В темноте Ольгу ведут к какому-то отдаленно знакомому своими очертаниями автомобилю. Тут Чехову принимают новые люди в армейской форме и вежливо приглашают Чехову в салон: «Пожалуйста, сюда».

Тут же «Хорьх» (конечно же, это «Хорьх», как она не могла сразу узнать эту марку?) срывается с места. Больше часа они в полном молчании сначала летели по шоссе, окруженному темным лесом, потом кружили по улицам большого города, пока не остановились у старого, сравнительно высокого дома, и сопровождающий офицер, который за время пути не произнес ни слова, говорит ей: «Нам сюда».

Поднявшись на второй этаж, вошли в квартиру. Встретившая их женщина предложила им располагаться в гостиной, а сама куда-то удалилась. Комната как комната: небольшой столик в углу, рядом две табуретки, на стенах фотографии. Посредине комнаты – овальный стол, уже побольше, окруженный стульями. Через несколько минут хозяйка появилась в комнате с подносом в руках:

– Чай, пожалуйста…

Кроме бледного чая, на столе появились тарталетки с салом и прожаренные сухарики. Затем офицеры откланялись, пожелав на прощанье: «Отдыхайте с дороги, Ольга Константиновна. Вера Ивановна позаботится о вас. До завтра».

Немногословная женщина проводила Ольгу в комнату, потом показала, где находятся туалет, душевая, две остальные комнаты и кухня. На кухне, как оказалось, остался один из встречавших Ольгу молодой человек. Он скромно назвался Виктором и на всякий случай объяснил свое присутствие: «Мало ли что понадобится…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});