Дыра. Путь на ту сторону (СИ) - Николай Грошев

Довольно долго они шли, движимые одной мыслью — убраться подальше от домика, где погиб Тормоз, буквально разорванный на куски. Подальше от места и существа, сделавшего это. На окружающий мир внимания почти не обращали. Только ближе к вечеру, страх, гнавший их вперёд, слегка отпустил, шаги меченых утратили длину и частоту. Вскоре они уже кое-как плелись по лесу. Не из-за усталости, хотя мышцы ног ломило — впервые за много лет на их долю выпали столь длительные прогулки пешком, а потому что страх отступал. Опасность осталась далеко позади. По крайней мере, никто за ними не гнался, из чащи не доносились ни вой, ни рык, никто не нападал и даже по самым скромным прикидкам, они успели прошагать прочь от домика километра три. Без учёта зарослей колючих растений и оврагов, которые приходилось обходить стороной. Кстати, как раз благодаря этим оврагам, зарослям лесной малины и других растений (честно говоря, кроме малины они ничего узнать не смогли), их путь лёг на обратный курс. За час до заката, они покинули лес, и вышли на асфальт трассы. А до того момента им предстояло пройти ещё около двух километров. Шли медленно. Причин для спешки вроде не было. Смотрели по сторонам и пальцы держали на спусковых крючках автоматов. В процессе движения, впервые в этом лесу, они вышли на поляну. Очень красивую, яркую лесную поляну.

— Красиво мля. — Заявил Сухой, таким голосом, будто увидел громадную кучу чьих-то испражнений, а не изумительное чудо, лесную поляну, сплошь усыпанную яркими цветами.

— Красиво. — Отозвался Кон, не сумев осознать оттенков тона, коим выразился Сухой.

— Странно. — Удивил обоих Старый.

— Что? — Сухой повернулся к товарищу, а Кон продолжал любоваться цветущим великолепием лесным. — Старый, поясни. — Старый вместо ответа, вдруг сел на корточки и стал колупать пальцем в земле. У вора глаза немножко выпучились, так, слегка — чисто, что бы округлиться, а не выпасть нафиг в травку. — Ты часом не свихнулся? — Старик аккуратно положил автомат наземь и начал копать двумя руками. Теперь и Кон смотрел на него с удивлением. — Старый млять! Скажи чего, а то решу, что ты по фазе рухнул и третий глазик в башне нарисую.

Старик копать перестал и безразличным взглядом уставился в дуло автомата вора. Дуло слегка качнулось и ещё немного приблизилось к лицу меченого. Старый моргнул и сказал:

— Червей нет, жуков нет, муравьёв нет. Странно.

— Эммм… — Сухой неуверенно опустил автомат. На Кона глянул, тот в ответ пожал плечами. — Нету говоришь? А ну и хер на них, нету и нету. Парни, короче, пошли. Среди цветочков перекусим и дальше двинем. Зер, мать его, гуд?

Оба кивнули головами. Сухой приподнял бровь и сделал немножко нервный жест рукой. Не поняли. Тогда он сделал тот же жест двумя руками и добавил:

— Ножками ребята, ножками. Я в тылу топать буду. Прикрывать вас типа.

Меченые подчинились, не задавая вопросов. Старый, например, не только не поинтересовался, почему Сухой их вперёд посылает, у него вообще в голове ни одной мысли по этому поводу не возникло. Просто подчинился приказу. А вот с Коном получилось немного иначе. Он подчинился, но разум автопилотом начал искать мотивы для такого поведения своего вынужденного товарища. Уже будучи по колено в пышной траве и не менее пышных цветах поляны, разум выдал простой и ясный ответ — Сухой послал их первыми, что бы не рисковать собой. Если на поляне что-то не так, погибнут впереди идущие. Слабо шевельнулись возмущение и злость на вора. Практически тут же эти чувства прекратили подавать признаки жизни, истратив все силы какие были на сие полузадушенное шевеление. Кон остановился на середине поляны. Вокруг него цвели десятки самых прекрасных растений, какие ему только доводилось видеть. Очень красивые и почти все незнакомые.

— Всё, теперь привал. — Сухой рухнул на спину, впрочем, не выпуская автомат из рук. Он сладко потянулся, улыбаясь довольно и фактически до ушей — куда-то вдруг испарился, весь негатив. Вору было просто хорошо и на душе так спокойно как никогда в жизни. — Кон, смотри по сторонам. Старый и я перекусим, потом Старый тебя сменит.

С большим трудом Кон оторвал взгляд от великолепных цветов. Стал смотреть на неровную стену пушистых крон, опоясывающую это место. Он смотрел и смотрел и…

— Дерьмо позиция, любой дурак нас из леса как куропаток тут хлопнуть может.

— А? — Сухой сел. Посмотрел на обмороженное лицо Кона. — Браток, это ты сейчас говорил?

— Я. — Ответил Кон, и глаза у него начали медленно открываться шире. Так продолжалось секунд десять, пока он не начал напоминать кошку, которой на хвост уронили тяжеленный чайник. А в чайнике кипятка литра три. — Я???

— И птиц нету. — Заметил тут старый, с аппетитом поглощая сухой и приторный армейский паёк. Хрустнул плиткой и поморщился. — Хреновая жрачка. Надо что-то получше раздобыть.

— Нихера прикол! Мужики, вы либо всю дорогу прикидывались идиотами, либо… — Сухой подскочил на ноги и шумно вдохнул: какой изумительный аромат витает над этой поляной! Вор мрачно нахмурился, обнаружил, что бросив всего один взгляд под ноги, мгновенно сосчитал все разноцветные цветочные бутоны в пределах видимости и отпустил пару неприличных проклятий. А спустя секунду обнаружил, что хмуриться больше не может, как впрочем и злиться. Ему и ругаться сейчас совсем не хотелось. И на душе почему-то тепло стало, хорошо как-то… — Мужики, валить надо. Что-то не так с этой поляной.

Сухой обнаружил, что оба его спутника сели и преспокойно поглощают паёк. Причём оба смотрят на него, и в их взглядах легко читаются ум, довольство и ни следа той обмороженности, что он видел, с тех пор как их погрузили в грузовик.

— Уходим отсюда! — Повторил Сухой, вдруг осознав, что сам уходить не хочет никак вообще.

— Здесь не опасно. — Ответил Кон, проглотив кусок сухой пищи. — Я знаю. Я останусь тут ещё на часик-два. Мне это нужно Сухой, правда, нужно.

— Мне тоже лучше пока быть тут. — Заявил Старый.

— Вы свихнулись. — И пальцем у виска покрутил. — Да ну вас к чёрту. Я ухожу.

И двинулся прочь, обратно в лес. Кто знает, как бы сложилась судьба всех троих дальше. Может, они погибли бы здесь, в эту ночь или следующую. Может, погиб ли бы не все. А может, судьба позаботилась бы о всех троих, ведь уже дважды она дарила им удачу. И оба раза, они не смогли её увидеть. Даже теперь, когда аромат цветов, чудесных в своей красоте, вернул им разум, восстановил почти всё то, что было ими утрачено, в унылых серых стенах пожизненных тюрем.

Кто знает, как бы всё повернулось…

Сухой покинул поляну и яркость, с которой воспринимался окружающий мир, эта необыкновенная острота и скорость восприятия, начала уходить. Лес вдруг как-то поблек. Тени сгустились, разум перестал мгновенно воспринимать и обрабатывать всё, что видел глаз. Мир стал уже, темнее, привычнее. Сухой без сожаления уходил с поляны усыпанной цветами — такие метаморфозы сознания пугали его. Да и не факт, что всё кончилось. Может утром он не проснётся или минут через тридцать его скрутит и начнёт он блевать кровью. Чем быстрее уйдёт от странных растений, тем лучше для здоровья.

К несчастью далеко уйти не удалось. Не прошёл он и десяти шагов как впереди что-то громко затрещало. Сухой остановился, направил оружие на звук. Нервно облизнув губы, он напряжённо вглядывался в море листвы, сейчас окружавшее его со всех сторон. Море сие, вдруг заволновалось, резко дёрнулось и опало наземь сплошной волной. Не всё конечно. Только метрах в трёх от него, солидный такой кусок зелени рухнул с оглушительным треском и нечто громадное, чёрно-коричневое, зачем-то громко сопящее, двинулось прямо на него. Сухой не успел разглядеть, что это было, стрелять тоже не стал — куда? В это необъятное мохнатое, вообще непонятно что? Имея под рукой только заточку, не стоит пыркаться на Слона. Он, товарищ с интригующим прозвищем Слон, сидел давно, но аккуратно и никогда не попадал в серьёзные неприятности, а в бараке занимал всегда сразу две койки. Не потому что был шибко уж наглым или сильно блатным. Совсем нет, обычный мужик, немного нервный, но в целом спокойный без амбиций. Всё дело в том, что Слон отличался от прочих двуногих габаритами маленького тепловоза, и потому ему требовалось две койки сразу. На одной он не мог спать даже на боку — на пол падал. Парня очень уважали за его слоновьи габариты и не меньшую физическую силу, уважали и не трогали, даже воры. Хоть сам он и говорил, что уважают его исключительно за недюжинный ум и великолепную смекалку. А кто бы с ним спорил — попасть под горячую руку Слона, всё равно, что рухнуть под колёса тепловоза. Что там, что там, запчасти собирать придётся маленьким пинцетом. Вот если бы Слон взял и оброс шерстью — как есть это нечто, сейчас бредущее по лесу.

Сухой бежал обратно так быстро, что дважды только чудом не врезался в стволы деревьев, тут росших где попало — ну, оно и понятно, в лесу они так обычно и растут. На полянку влетел широким прыжком и, не обращая внимания на товарищей, стремительным галопом рванул мимо. Увы, пышная растительность преподнесла вору неприятный сюрприз. Нога угодила в ямку, и он рухнул носом вперёд. Трава, цветочки и всякие кустики сыграли роль подушки безопасности, правда, не слишком хорошо, но хоть нос не сломался и то ладно. Сухой поднялся довольно быстро, но продолжить бегство не сумел. Во-первых, на ногу он теперь нормально наступить не мог, толи вывих, толи отшибло при ударе. Так, считай на одной ноге и стоял. Во-вторых, он испытал некоторое удивление и даже тень благодарности — Кон и Старый застыли по обе стороны от него, направив автоматы на лес. Не бросили в минуту опасности, не отвернулись, как только что сделал он сам. Впрочем, тень она на то и тень, что быстро исчезает. Ну, а в-третьих — громадное мохнатое нечто вылезло из леса и уже успело затоптать метра два растительности. Теперь бежать не имело смысла. Зато теперь, все трое получили прекрасную возможность рассмотреть странного зверя в деталях.